Добрый доктор выглядел так, будто самой большой проблемой в его жизни было отбиваться от влюбленных в него медсестер и пациенток. На вид ему было не больше тридцати лет — скорее даже, чуть больше двадцати. Я могла представить только один вариант, когда ему можно было бы дать тридцать пять лет — это если прожить с ним в одном городе пятнадцать лет, и при этом чтобы окружающие ничего не заподозрили. Он был светловолосым, с такой же бледной кожей, как и остальные, и глаза его были черными — а не золотыми. Мне нужно было спросить, что это значит — скорее всего, это не было случайностью. На его лице была теплая, отцовская улыбка, которую он адресовал Эдварду, прежде чем взглянуть на меня.

Эсме выглядела чуть постарше, и это, вероятно, помогало подтвердить их легенду, но она всё же была молодой и прекрасной. (Неужели никто никогда не обращал восьмидесятилетних? Или процесс превращения излечивал морщины?) Ее волосы были светло-русыми, с красноватым оттенком — что-то вроде цвета жженого сахара — а глаза были топазовыми, темнее, чем золото глаз Эдварда, но не такие черные, как у Карлайла. Она была немного пухленькой — не полной, но сулившей мягкие и теплые объятия (что, насколько я знала, было не совсем так), и на несколько дюймов ниже своего мужа. Все черты ее лица, имевшего форму сердца и не менее прекрасного, чем у Элис, выражали материнскую нежность и заботу — меня не удивило, что она занимала в семье именно эту роль.

— Добро пожаловать, Белла, — произнесла Эсме теплым, любящим голосом, подходящим ее внешности. — Мы так рады наконец-то познакомиться с тобой.

Я сразу почувствовала себя уютно — без магии Джаспера, просто мои детекторы лжи полностью затихли, слушая, как Эсме выражает свое удовольствие от моего присутствия в их доме. Мои губы расплылись в ответной улыбке, и я поблагодарила ее.

Карлайл протянул мне ладонь для рукопожатия.

— Хорошо, что ты пришла, — сказал он. — Я так понимаю, что мы будем демонстрировать тебе различные особенности своего вида? — у него был добрый, мягкий голос, который, полагаю, здорово помогал в его работе по уходу за больными.

— Таков был план, однако я начинаю считать его ненужным, — призналась я. — Я вполне уверена, что вы все действительно вампиры, у которых есть суперсила, и вы сможете поднять любой тяжелый предмет, на который мне посчастливится указать, да и всё остальное сумеете сделать, что есть в моем списке. Я по большему счету не отменила всё только потому, что вы все ожидали проведения испытаний, и чтобы я не почувствовала себя идиоткой в том маловероятном случае, если вы в конце концов окажетесь цирковыми фокусниками с плохим кровообращением.

Карлайл рассмеялся.

— Без проблем, — сказал он, — и это мероприятие дает нам шанс получше познакомиться с тобой. Элис сообщила нам, что ты будешь частью семьи.

Я не была уверена, что он имел в виду — мысли Элис о том, что я стану вампиром, или какое-нибудь ее недавнее видение о моей свадьбе с Эдвардом, или что-то в этом роде — и, пока Эдвард стоял рядом со мной, я не могла уточнить. Поэтому я просто улыбнулась ему в ответ, и спросила:

— Куда мы направляемся?

— На поляну, где мы обычно играем в бейсбол,— ответил Эдвард. — Эмметт, Элис и Джаспер уже там, — он помедлил и произнес, — Эсме, донесешь ее?

Я этого не ожидала. Мы же с ним говорили о том, что ему не нужно дышать — была ли какая-нибудь другая причина, по которой это могло быть опасно, о которой он только что подумал? Несколько минут назад он был всецело за эту идею. Эсме, похоже, тоже его не совсем поняла, но посмотрела на меня для подтверждения, и я кивнула. Она сделала пару шагов в мою сторону, затем мягко взяла меня на руки, одна ее рука за моей спиной, и другая — под коленями. Это не было настолько неудобно, как я могла бы подумать, хотя я сама не выбрала бы такое положение, если бы хотела почитать или еще как-то расслабиться.

Эсме посмотрела на Карлайла, который кивнул ей, и все три вампира сорвались с места.

*

Эсме бежала быстро. Но в ней не было даже намека на какое-либо напряжение. У меня осталось впечатление, что ее походка больше напоминает разминочную пробежку, чем быстрый бег, хотя она двигалась через деревья с такой скоростью, что они расплывались вокруг меня в пятна неопределенного цвета, а ветер заставил меня закрыть глаза. Но ее шаг был очень ровным — я немного подскакивала вверх и вниз, но в целом обнаружила, что обычные американские горки были более захватывающими. На уровне сознания, конечно, я понимала, что это круто — меня на высокой скорости сквозь лес на руках несет вампир. Я ожидала, что испугаюсь, но с Эсме было спокойно. Возможно, именно поэтому Эдвард попросил ее меня донести.

Примерно через полторы минуты мягкого свиста ветра в ушах Эсме остановилась, и я открыла глаза. Карлайл, Эдвард и Эсме, которая все еще держала меня, стояли на краю поляны размером примерно в два раза больше, чем бейсбольное поле. (Я видела одно такое вблизи, в те времена, когда Фил пытался наладить отношения со своей будущей падчерицей.)

Эмметт, Элис и Джаспер уже были на месте. Элис подскочила ко мне, улыбаясь, пока Эсме опускала меня на землю.

— Думаю, самым впечатляющим будет, если именно я буду поднимать тяжести, — весело сказала Элис, — потому что я мельче, чем все остальные. Хочешь поискать хорошее бревно, или мне лучше сказать, какое из них ты собираешься выбрать?

Мне не очень-то хотелось искать хорошее бревно. Кругом была сырость, и меня больше не заботило проведение контролируемых испытаний.

— Показывай дорогу, — сказала я Элис, и она не спеша пошла обратно в лес, я последовала за ней. Было тяжело прокладывать себе путь через густой подлесок, и я была рада, что надела не самые любимые брюки.

Бревно оказалось чудовищным. Дерево, которым оно было изначально, должно быть, было во много раз старше меня. Я пнула его; оно было прочным, не особенно гнилым, и даже не шевельнулось от силы, которую смогла приложить к нему моя простая человеческая нога. Это меня вполне удовлетворило. Я отступила на шаг — я была уверена, что Элис сможет поднять дерево, но не думала, что она сможет предотвратить падение с него сырой трухи и мусора после того, как она его поднимет, а мне не хотелось потом вытаскивать их из волос.

Элис неторопливо подошла к бревну, нашла хорошую точку посередине, чтобы приподнять его, и одним движением подняла его высоко над головой. Листья, частицы коры, и капли влаги дождем окутали её; она потрясла головой вперед и назад так быстро, что ее лицо расплылось, стряхнув большую часть упавшего. Затем, в довершение ко всему, она начала небольшой танец, похожий на кельтский, при этом не выпуская бревно. Выглядело это достаточно забавно. Крохотная Элис — пять футов без двух дюймов, тонкие руки и ноги по сравнению с диаметром бревна, которое она держала, подпрыгивающая и ударяющая воздух, как будто она танцевала от всей души и при этом была звездой Риверденс. Я рассмеялась, и Элис подбросила дерево в воздух, согнулась в реверансе, и поймала его в падении. Затем она быстро одной ногой вырыла яму в грязи — я вздрогнула, переживая за ее обувь — и установила свое бревно корнями в землю. Оно погрузилось намного глубже, чем позволяло отверстие в земле, и осталось на месте, когда она отпустила его.

К концу ее представления у меня отвисла челюсть, и Элис ухмыльнулась мне.

— Первое испытание пройдено? — спросила она самодовольно.

Мне удалось наконец закрыть рот, и я кивнула ей, после чего мы пошли обратно на поляну.

— Эдвард самый быстрый, — сказала Элис, — и здесь достаточно ровная местность, так что нам не нужно помещать тебя на дерево, чтобы ты смогла все увидеть.

Безмолвно, с тенью улыбки на лице, Эдвард встал в поле моего зрения, развел руками, словно желая отметить свое присутствие, затем крутанулся на 180 градусов как волчок, и в одну секунду очутился на дальнем краю поля. Оказавшись там, он задержался достаточно долго для того, чтобы я его увидела и с трудом узнала, помахал мне, и вернулся обратно еще до того, как мое зрение успело сфокусироваться на той точке.