— Я хочу умереть! — крикнула Джанна.

Наступило затишье, пауза, и я задумалась, как это заявление, прямое и искреннее, может повлиять на Мэгги. Это не просьба, не намек, просто констатация факта.

Кстати, о Мэгги, она же распознает ложь, если ее слышит…

А Джанна не лгала.

Раздался звук, словно скрежет нотей по грифельной доске, и дыхание Джанны прервалось, а я уже взбежала вверх по лестнице и ворвалась в комнату, не затрудняясь, чтобы открыть дверь. Я отбросила Мэгги прочь от Джанны, при этом повредив запястье Мэгги — я очень торопилась и не рассчитала своей силы новорожденного вампира.

Похоже, что я едва успела вовремя. На поверхности кожи Джанны, в том месте, где Мэгги сжимала ее, проходили трещины, но больше повреждений не было, она тихо дышала, и ее сердце все еще перекачивало ядовитую кровь по венам. Мэгги испускала бессвязные всхлипы, но не пыталась напасть на меня; ее поведение было следствием требования ее пары, а не трезво обдуманным решением.

Трещины затянулись; исцелилось и запястье Мэгги.

— Ты должна ей позволить, — выдохнула Джанна. — Пожалуйста. Пожалуйста.

— Мэгги, может быть, тебе необходимо быть в другом месте? — спросила я. У Джанны не было сил, чтобы навредить себе, ее можно оставить одну, и физически она будет в порядке, а эмоциональная поддержка, которую обеспечивала ей Мэгги, очевидно, не привела ни к чему хорошему.

— Я не могу, я не могу, я не могу, я ей навредила, о Боже, я не хотела, я не могу! — стонала Мэгги.

— Мэгги, — прошептала Джанна, но та только крепко зажмурилась.

— Да, — ответила мне Мэгги. Я взяла ее на руки и вынесла из дома, подальше от криков.

*

Меня не беспокоило, что я оставила овощи в духовке. Если из-за этого начнется пожар, Элис сможет нас заранее предупредить. Мэгги не пыталась заставить меня поставить ее на землю, она просто свернулась клубочком и издавала жалобные звуки.

Я посадила ее на край фьорда, и она села, почти прямо, обняв колени и уткнувшись в них лицом.

— Спасибо, — прошептала она.

— Пожалуйста, — ответила я, хотя стандартный ответ тут казался совсем неподходящим. — Ты… кхм… в порядке?

— Иларио получше, чем мне, — произнесла Мэгги монотонно, в отличие от своей обычной живой манеры речи. — Он не был уверен в себе, поэтому он ушел, для нее так было лучше, меньше риска, я тоже не была уверена, но осталась, потому что хотела, чтобы она нуждалась во мне, но все вышло не так, кто угодно оказался бы лучше меня, я слабая, я ее ранила, я знала, что так выйдет, так уже было…

— До этого были просто несчастные случаи, — сказала я. — А сейчас — ответ на искреннюю просьбу, хотя такую просьбу можно было ожидать. Это не значит, что твоей главной целью хоть когда-нибудь было причинить ей вред.

— Я не просила о смерти во время обращения, — прошептала Мэгги. — Я спросила, закончится ли это все, и она сказала — да, и я поверила ей, потому что это было правдой.

— Это не просто вопрос веры, — сказала я.

Мэгги стиснула руки на ткани брюк. Джинсы натянулись, но ткань не порвалась.

— Если я сейчас уйду, — сказала она, — если она больше никогда не увидит меня после обращения, как думаешь, есть ли у нее шанс найти кого-то лучше меня? Кто бы никогда не п-п-пытался…

Я никогда раньше не слышала, чтобы вампир заикался.

— Понятия не имею, — ответила я. — Но даже если бы она могла, это могло бы занять так много времени, что даже Элис не смогла бы это предвидеть. Ты не можешь быть в этом уверена.

У меня не было сведений о том, что Сью чувствовала по отношению к Гарри в промежутке между ее и его обращением, кроме каких-то очевидных доказательств в поведении. Не говоря уже о том, как бы она жила в том случае, если бы он умер, когда она еще была посреди процесса обращения — и это был ближайший пример, от которого я могла отталкиваться.

— А что, если я умру? Это поможет?

— Не знаю, — сказала я. — Кроме того, как бы ты это провернула?

— Иларио, — был ее ответ. — Я могла бы найти его и рассказать ему, что произошло, и просто не сопротивляться…

— А потом — что, если это не сработает, и она проснется, и окажется в положении Ирины — но в самом начале жизни, потому что ты ушла и покончила с собой, пытаясь освободить ее для кого-нибудь “получше”? — спросила я.

— Ты права, — пробормотала Мэгги. — Но она заслуживает лучшего.

— Она простит тебя, — сказала я. — Не сможет не простить.

— Я знаю, и от этого еще хуже. Если бы я навредила ей раньше, она послала бы меня куда подальше, и этим смогла бы себя защитить, а сейчас она даже не сможет это сделать, по крайней мере, если я ее увижу, да кого я обманываю, я не смогу оставаться далеко от нее, если буду жива, я не настолько сильная, если бы я была настолько сильной, я бы не была сейчас с ней…

— После того, как она станет вампиром, вряд ли ты будешь способна причинить ей боль, — заметила я.

— Но это не значит, что я никогда так не делала, — сказала Мэгги. — Я делала.

— Как думаешь, нужно мне остаться тут с тобой, чтобы ты не наделала глупостей вроде провоцирования Иларио? — спросила я.

— Нет, — ответила Мэгги. — Я просто… думаю, я просто подожду здесь. Пожалуйста, попроси кого-нибудь остаться с Джанной. Она не должна оставаться в одиночестве. Я не имею в виду тебя, у тебя ребенок, за ним нужен уход, но, возможно, Джаспер, если он хоть как-то сможет ей помочь с помощью своей силы, но вряд ли он сможет, он не настолько силен… Эсме?

— Я найду Эсме и попрошу ее, — согласилась я.

— Спасибо, — прошептала Мэгги, и я бессмысленным жестом потрепала ее по голове и оставила на краю фьорда.

*

Я задержалась в доме, отключила духовку и отправилась на поиски Эсме. Она обнаружилась в гараже, где болтала с Розали, а та возилась с двигателем гигантской красной машины, которая, как я поняла, принадлежала Эмметту.

— Привет, Белла, — тепло произнесла Эсме, когда я вошла в здание. Розали извлекла руку, испачканную в машинном масле, из внутренностей автомобиля и помахала мне.

— Привет, — сказала я. — Эсме, Мэгги не может больше находиться рядом с Джанной, а Иларио ушел через несколько часов после того, как она пришла в сознание. Но Мэгги не хочет, чтобы Джанна оставалась одна, и она попросила меня, чтобы я попросила тебя побыть с ней в оставшиеся несколько часов.

— Конечно, Белла, — ответила Эсме. Среди всех возможных вселенных не было такой, в которой Эсме ответила бы отказом на такую просьбу; она была существом, судьбой предназначенным для утешения страждущих, и не противилась своей натуре. Она погладила Розали по волосам — они были уложены в светлую копну на голове, чтобы не мешаться при работе — и упорхнула к Джанне, пройдя мимо меня.

Я кивнула Розали и повернулась, чтобы уйти, больше ничего недосказанного у меня к ней не осталось, но она меня остановила.

— Белла.

— Что? — спросила я, разворачиваясь.

— Как ты думаешь, — не сегодня, может быть, не на этой неделе, но уже скоро — как ты думаешь, не могла бы я иногда присматривать за Элспет?

Я моргнула. Я привыкла к мысли, что Розали восторженно согласилась участвовать в создании и рождении Элспет и тем самым очень нам помогла. Но я была немного озадачена этим предложением, а точнее — просьбой о том, чтобы принять участие в уходе за ребенком.

— У нас не так уж много других насущных занятий…

— Я понимаю. Я знаю… что тебе не нужна моя помощь, — сказала Розали, поджав губы. — Она спит, а ты — нет, в школу мы в этом году не пойдем, да и в целом ничего особо не происходит, за исключением обращения Джанны, и все такое, — но если вы с Эдвардом когда-нибудь снова захотите отправиться в путешествие, только вдвоем, я буду счастлива присмотреть за ней.

Я рассмотрела ее предложение. Элспет росла быстро, так возмутительно быстро, что каждое мгновение, проведенное с ней, было драгоценным, даже дороже, чем если бы она была человеком. Тем не менее, у меня не было никаких оснований применить этот аргумент по отношению к себе и не распространять его на остальных родственников. У Розали тоже оставалось совсем немного времени, чтобы поиграть с Элспет-ребенком.