— Я так по ней скучал, — мягко сказал Гарри. — И со временем её становилось все труднее помнить, и это было невыносимо — то, что я мог её забыть, что она, возможно, не захочет снова видеть меня — и я знал, что мне нельзя просто сбежать от Денали и немедленно примчаться к ней, что это было для меня небезопасно, но после того, как я смог находиться рядом с человеком и не убил его, мне оставалось только убедить её повидаться со мной. А потом, спустя почти две недели, она наконец сказала, что может встретиться со мной здесь, и я стал навещать её, но, думаю, в этот раз я задержался слишком надолго, потому что Денали заметили это и позвонили… но я рад, что ты оказалась здесь.

— Тебе нужно позвонить любому из Денали на твоё усмотрение и сказать им, что ты решил жить самостоятельно, — сказала я. — Тогда они не будут ждать твоего возвращения. Так как ты доказал, что будешь в безопасности рядом с людьми, они не захотят тебя выслеживать.

— Да, нужно позвонить, — пробормотал Гарри. Он взял телефон и набрал номер Элеазара.

— Здравствуй, — вымолвил он, когда бывший Вольтури поднял трубку. Я перестала дышать и замерла, чтобы не выдать себя звуками, которые Элеазар мог услышать.

— Гарри? — спросил голос Элеазара.

— Да, это я, — ответил Гарри. — До меня дошло, что вы, наверное, беспокоитесь, куда я пропал… Я решил жить отдельно. Ты же знаешь, я не мог нормально поладить с Лораном и Ириной, и Кейт, и Таней, и Дэвидом… Я подумал, что всем будет лучше, если я уйду. Я никого не съел. И не собираюсь. Я просто хочу начать жить самостоятельно.

— Ну… хорошо, Гарри, если ты так хочешь, — неохотно ответил Элеазар. — Но знай, что ты будешь радушно принят в любое время, и если тебе что-то будет нужно, ты можешь нам позвонить.

— Спасибо, — сказал Гарри мягко. — Я сообщу, если мой номер поменяется. Спасибо, что приютил меня в своём доме, и передай мою благодарность Кармен. До свидания.

— Я передам, — пообещал Элеазар. — До свидания, Гарри.

Гарри выключил телефон, и я снова начала дышать. Без дыхания было некомфортно, просто потому, что это лишало меня привычных ощущений, хотя у меня было достаточно практики в подводной охоте, и я прибегала к задержке дыхания более охотно, чем остальные члены семьи.

Гарри сказал:

— Я должен был догадаться сделать это раньше, раз уж я отсутствовал дольше, чем они привыкли.

— Я удивлена, что они ещё раньше не забеспокоились о твоей более чем суточной отлучке, — сказала я.

— Я сказал им, что просто исследую окрестности, что мне нравится быть одному, — ответил он. — Там большой национальный парк. И они знали, что я не был слишком привязан к их ковену.

— Логично.

Я услышала, что кто-то приближается к дому, на двух ногах, расслабленной походкой; вероятно, Ли или Сет с новостями или вопросами.

— Пожалуйста, не дай моей жене умереть, — вдруг произнёс Гарри. — Я не знаю, как я смогу жить без неё. А Сет ещё слишком юн, он не может потерять мать.

— Я сделаю всё, за исключением насилия, чтобы оставить её в живых, — ответила я. — Но она не принимает мою помощь. Может, тебе повезет больше в разговоре с ней о том, чтобы она разрешила мне позвать Эдварда.

— Сью, она такая — очень упрямая, — пробормотал Гарри.

И разговор был окончен, потому что в этот момент двери распахнулись, а на пороге стоял Чарли.

*

Сначала мы просто смотрели друг на друга. Была вероятность, очень крошечная, что Чарли не узнал меня или Гарри, особенно в темноте; ещё не было даже четырёх утра, и я не имела понятия, что заставило его бродить по лесу в такой час. Я быстро проговорила Гарри, на ультразвуковой частоте:

— Если он не узнает нас, притворись, что мы потерялись и не говорим по-английски.

Чарли тут же послал этот план к чёрту.

— Гарри?

Я была почти обижена тем, что он узнал Гарри, а не меня, но, конечно же, у него были причины думать, что Гарри мог быть где угодно, когда я, по его расчётам, должна была быть в Норвегии и изображать новобрачную. К тому же мы, очевидно, были в хижине Гарри.

— …Здравствуй, — ответил Гарри.

— Гарри, это ты? — начал расспросы Чарли. — Что ты здесь делаешь? Что с твоим лицом? Билли и твоя жена постоянно увиливали от ответов… А это кто? — он присмотрелся получше, и я замерла, стараясь не выдать себя жестами, которые могли бы показаться ему знакомыми.

— Ты…

— Чарли, — сказал Гарри, моментально помешав моему отцу в попытке узнать меня. — Пожалуйста, поверь мне. Для тебя небезопасно находиться здесь. Иди домой, ложись спать и, проснувшись, считай всё это сном.

— Да иди ты к черту, — сказал Чарли, и маленький огонек надежды погас в море метафор. — Я мог бы спустить всё на тормозах, если бы ты исчез без объяснений на неделю, но, Гарри, мне после твоего исчезновения с самого июля никто ничего нормально не объяснил! Билли и Сью противоречили друг другу, противоречили самим себе, ты всегда был болен или навещал родственников, или выполнял какие-то долгие поручения, и, друг мой, через два месяца я уже не мог купиться на эту чушь. И в последние несколько дней Сью также не позволяла мне навестить её. Её дети проследили за мной, когда я попытался зайти к ним вчера ночью — клянусь, Ли выглядела так, словно хотела оторвать мне голову.

— Чарли, я в порядке, — ответил Гарри, — я в полном порядке. И это всё, что тебе нужно знать, и очень важно, чтобы это было всё, что ты знаешь, и я думаю, что сейчас тебе нужно домой, поспать.

— Теперь это не так-то просто, — сказал Чарли. — У меня есть коллеги. Иногда я что-то упоминаю в разговоре с ними. В конце июля я сказал им, что не могу связаться с тобой. На прошлой неделе это снова всплыло в нашей беседе. Я достаточно сильно хотел поверить Билли и Сью, но они не друзья остальным нашим копам. И мои коллеги начали удивляться — в чем же тут дело, когда кто-то пропадает так надолго, а его жена и друг семьи только мешают разобраться в этом деле. И потому я брожу тут, в этот неурочный час, и заглядываю в каждый угол, где ты мог бы скрываться, чтобы утром, в понедельник, когда Рик спросит меня: “Эй, твой друг Гарри ещё не вернулся?”, мне не пришлось бы говорить “нет”, а он не начинал бы расследование.

Не сдержавшись, я выругалась.

Чарли снова посмотрел на меня.

— Юная леди, — произнес он, и моё сердце ухнуло вниз. — Мне всё равно, в какие странные дела ты ввязалась, но будь добра держаться в рамках приличий.

*

— И как ты добралась сюда? — спросил меня Чарли полтора часа спустя.

— Я прилетела, — ответила я.

— Ты что, и летать можешь?!

— На самолете, — пояснила я. — А ты точно уверен, что за тобой не следили, и никто тебя не преследовал? Ты не замечал никаких странных, бледных людей, околачивающихся поблизости, не было никаких необъяснимых исчезновений в радиусе ста миль, кроме Гарри?..

— Ничего, что я бы заметил, — пробормотал Чарли. Я подумала, что он, наверное, разочарован, что я не могу летать. — Но если… вы что, серьёзно называете себя “вампирами”?

— Да, это термин в английском языке, обозначающий бессмертных существ, которые пьют кровь, — вздохнула я. Мне пришлось объяснять ему “Краткий курс того, чего ты мог не знать о мире” с тех пор, как выяснилось, что сотрудничество с ним стало необходимым, чтобы тайна не просочилась еще дальше, за пределы её и так уже лопающихся по швам границ. Ему так не нравилась основная идея моего рассказа, что я подумала — если бы пять или шесть недель назад он натолкнулся на что-то такое, чего ему знать было не положено, он бы просто заблокировал эти данные в своем разуме, и придумал бы правдоподобное объяснение, чтобы не нужно было углубляться в детали. Хотя отговорки, которыми его пичкали, оставляли его в состоянии неудовлетворенности частичными объяснениями.

— Если вампиры следили за мной, я мог их и не заметить, — сказал Чарли.

— В любом случае, здесь никого нет в пределах пары миль, — сказал Гарри тихо. Граница заселенной части резервации была в четырех милях от хижины, а способности Гарри распространялись в пределах трех миль независимо от того, знал ли он людей, которых чувствовал, или нет. Никто не знал, кем была построена эта хижина, но она была убежищем Гарри ещё с тех пор, как он был ребенком. Чарли раньше был здесь всего один раз, когда Гарри хотел отремонтировать ее по каким-то причинам, которые оба из них не могли вспомнить.