Но я ничего не сказала вслух, изобразила на лице улыбку и подождала, пока Ирина и Лоран закончат с объятиями, сила которых могла бы превратить уголь в алмазы, после чего вежливо представилась еще раз, когда он опустил ее обратно на пол и повернулся ко мне.

Лорану тоже пришлось рассказать полуправду про Гарри. Он слишком сильно выражал своей удовольствие от встречи со мной, и я тут же заметила, как Таня глянула на его глаза, почти неуловимо нахмурилась на мгновение и внезапно пристала к Ирине с явно не в первой раз высказываемой насмешкой над выбором музыкального оборудования.

А еще, милостиво напомнил мне мой мозг, у меня есть Эдвард.

Я познакомилась со всеми Денали, в этом часовом поясе не осталось волков, которых мне нужно было бы активировать, так что я уже хотела уходить.

Я извинилась и попрощалась, добежала до дома Кармен и Элеазара, чтобы осторожно, не вызывая тревоги, сказать Гарри “до свидания” и убедиться, что у него есть вся нужная контактная информация, после чего бросилась бежать в лес, одновременно обзванивая ближайшие аэропорты, и заказала билет до Монреаля на рейс, на который едва успевала.

Я приделала вырванную дверь машины на место, с силой прижав металл к металлу так, чтобы она не отвалилась по дороге в аэропорт. Я постаралась сгладить рваные края как только могла. Окно было не восстановить, но мне это не мешало. Я окинула свою работу беглым взглядом, решила, что для поездки вполне сойдет, и рванула с места.

Я мчалась на максимальной скорости. Перед аэропортом я подождала, пока дорога будет пустой, прежде чем съехать с нее в кювет. Машина перевернулась несколько раз, приобретя достаточно повреждений, чтобы не было заметно странной дыры и вмятин от пальцев на двери. Я пнула ее еще несколько раз на всякий случай, содрала номера и остальные идентификационные знаки, которые потом закопала в случайном месте, заодно пересадив на него небольшое дерево.

Я ощущала себя немного странно, намеренно уничтожая вполне рабочую машину, которой можно было всего лишь заменить дверь. Однако эту неловкость перекрывал тот факт, что я чувствовала, необходимость приехать в Квебек, и лучше раньше, чем позже. Я не могла придумать хороший способ отдать настолько поврежденную машину Денали как подарок — “Эй, заберите машину, на которой я привезла новорожденного, которого повесила вам на шею, и еще вон тот кусочек от нее, а то мне не хочется ехать на ней обратно”. Розали вряд ли бы стала ее чинить, ну а в мои навыки ремонт авто не входил. У меня не было серьезных намерений продавать машину где-то на Аляске, и я не могла ее просто оставить где-то на свалке, рискуя, что кто-то заметит странный характер повреждений.

Моя одежда тоже была к этому моменту в беспорядке. Я выглядела не так, словно попала в аварию, а скорее как если бы носила одежду давно, не снимая, или, еще вероятнее, стащила ее у какого-нибудь бродяги. Я нашла маленький мрачный магазинчик и купила там новый наряд (скоро продавцы одежды запомнят номер моей кредитки и будут ее сразу узнавать), надела новые линзы и отправилась далее в аэропорт пешком.

В здании я кратко пожалела, что давно не охотилась, но мне почти не потребовалось дышать после произнесения обычной отмазки “у меня странное биоэлектричество” при проходе через охранную систему. В самолете я задержала дыхание, притворяясь спящей, и шевелилась так, чтобы стюардессам и моим соседям казалось, что меня укачало.

Я на полном серьезе думала угнать машину, когда сошла с самолета в Квебеке. Я могла бы записать номер, попросить Джаспера при помощи его хакерских навыков, которые словно были его вторым даром, найти обладателя и послать ему чек позже, это было бы намного быстрее, чем возиться с арендой автомобиля, который потом надо было еще и возвращать, но у меня не было способа распознать, какой из автомобилей не понадобится своему владельцу в ближайшем времени.

Ведь кто-то еще тоже мог спешить домой к своему Эдварду.

Ну или на работу, но мой мозг был весьма настойчив, любую тему переводя на Эдварда. Я стиснула зубы и стойко перенесла весь процесс получения автомобиля в аренду, изъясняясь на ломаном французском, пока служащий не сообщил, что знает английский. В моей голове не было места даже раздражению от этой глупой задержки. Я хотела ехать, и ругань с этим посторонним человеком по поводу плохого обслуживания не ускорила бы дело.

Я ехала так быстро, как только могла, но так, чтобы меня не задержали (у меня не было встроенного в голову радара полицейских, как у Эдварда). Я не знала, как распознавать ситуации, типичные для дорожного движения, и замечать замедление других автомобилей в том случае, если неподалеку есть полицейский пост.

Когда я доехала до дома, было уже темно. Как только я открыла дверь, я услышала,как Джанна храпит во сне. У меня не промелькнуло никакой другой мысли, кроме той, что, похоже, следующие семь часов я могу целиком провести с моим Эдвардом, который не будет в тысяче миль от меня и который будет так же рад меня видеть, как и я его.

*

Джанна была ранней пташкой; я услышала, как она встала почти на рассвете. Потом она позвонила брату, с которым пообщалась на итальянском, поэтому я только наполовину поняла, о чем был разговор, и попросила Эдварда перевести оставшееся. Лучше учить язык, слушая естественные разговоры, а слова Джанны явно не были секретом, если она звонила из дома.

Похоже, что Иларио справлялся с вампирским существованием лучше Гарри, хотя и хуже, чем я. Элис пока еще не дала ему зеленый свет на тест с человеком, но сказала, что, по ее мнению, это будет безопасно “уже совсем скоро”. Он рассказывал Джанне, насколько легко теперь он отвлекается на что-то в мире, как странно охотиться и насколько плохи животные на вкус. Еще он лестно отозвался о той части моей семьи, что все еще была в Норвегии.

Еще они поболтали о его имуществе и документах, лежащих в Вольтерре — Карлайл счел необходимым позаботиться о том, чтобы Иларио официально считался мертвым. Однако тот надеялся, что сможет вернуться в Италию, когда будет способен переносить человеческое присутствие, хотя скорее не в Вольтерру, а куда-нибудь поблизости от Рима. Он уже знал о согласии Джанны быть суррогатной матерью, но хотел, чтобы она после этого уехала с ним.

— Кстати говоря, — сказала я, опершись на Эдварда и прервав его перевод, — незадолго до этого мы снова можем отослать Джанну в Норвегию, а потом обежать Южную Америку в поисках полувампиров.

Эдвард улыбнулся и поцеловал меня в макушку.

— Это твои планы на ближайшее будущее?

— Так как я уже познакомилась с Денали, да, похоже, это они и есть, — ответила я. И это напомнило мне про Лорана и его глаза. — Эй, ты не замечаешь во мне никаких изменений? — спросила я, пытаясь добавить в голос дерзости и гордости за себя.

— Хм, — ответил Эдвард, взяв мое лицо в руки и поворачивая его, чтобы лучше рассмотреть. Я рассмеялась, когда он начал преувеличенно внимательно всматриваться в мои черты, после чего он сказал. — Ну конечно я заметил изменения в твоих глазах, Белла. Все четко по расписанию. Через несколько месяцев они будут полностью золотыми.

Я широко улыбнулась, поцеловала его и сказала:

— А для тех вампиров, которые пили человеческую кровь, а потом перестали, график такой же?

— Существенно быстрее, на самом деле, — ответил он, и мои губы сжались. — Уверен, что ты заметила, что твои глаза не чернеют. Это занимает одну-две недели, после чего приходится быть крайне осторожным, но ты еще долго не увидишь их черными, не выходя на охоту, потому что ты новорожденная и у тебя все еще есть запас твоей собственной крови. Черноглазый вампир, который ест животных, сразу же получит золотой цвет глаз; у взрослого же вампира, перешедшего с диеты из людей на животных, красный цвет из глаз уйдет через несколько дней.

Ага.

Лоран убивал людей. Все Денали знали об этом, возможно, кроме Дэвида и Гарри (скорее всего, их незнание было временным). И ничего не делали по этому поводу. Не знаю, было ли им известно, что я догадалась, или нет.