Дознаватели вежливо кивнули в ответ, поскольку вбитые в них предписания говорили блюсти дружелюбие и вежливость с представителем любого сословия. Даже такого невысокого, как конюх или чернорабочий с замкового подворья. Но насторожились.

- Меня Хансом зовут. - представился он. - Хансом Троттелем.

После названного имени и прозвища, поскольку Троттель не могло быть фамилией, для Мерино многое в облике и поведении мужчины стало более понятным. Местный дурачок, причем дурачок безобидный и полезный. Был бы опасным - назвали бы Штизилем.

- Я Мерино, а его зовут Бельк. - сказал дознаватель по возможности дружелюбно и замолчал. Как вести себя со скорбными умом он не очень понимал.

- Вы друзья Гетца? - спросил Ханс. И не ожидая ответа продолжил: Видели как он рубится с врагами? Он так рубится! Прям герой! Мечом так - вжих! Его никто не победит!

И закончил полной гордости фразой, которая окончательно ввела Мерино в ступор.

- Гетц мой брат!

Дознаватели переглянулись. Глянули на герцога, который сейчас, оставшись в одних лишь штанах и сапогах, фыркал и разбрызгивал воду, сноровисто умываясь одной рукой. И, видимо, рассказывал что-то смешное - воин, поливавший своего командира из ведра, периодически хохотал. Глянули на Ханса, жующего травинку с безмятежным видом. В них и вправду было семейное сходство, как могут быть похожи принадлежащие к одному помету злобный, порченный шрамами кобель и ласковый любимец семьи, живущий в доме.

- Хм. - многозначительно сказал Бельк.

Нет, так-то было понятно, почему фон Вольфсбург ничего не говорил о своем брате, - как правило люди, а особенно знатные, стыдятся такого родства. И при малейшей возможности дистанцируются от него. Однако почему герцогский брат одет как конюх, выглядит как конюх и называется Троттелем, а не Вольфсбургом?

- Ты здесь живешь? - наконец смог выговорить Мерино. Бельк утратив интерес к брату герцога вернулся к наблюдению за округой. Предоставив разговаривать своему напарнику.

- Ага. С коняками вожусь! - жизнерадостно откликнулся Ханс. - Коняки меня любят, даже Шварц Гетца! Его все боятся, а я не боюсь! Шварц хороший, ласковый!

Мерино кивнул, подумав про себя, что назвать здоровенную черную зверюгу - боевого жеребца фон Вольфсбурга, хорошим и ласковым, мог только чистый душой и помыслами дурачок, который зла не ведает и не творит. А животные такие вещи чувствуют.

- Гетц мне тоже меч сделал! - похвастался знатный конюх. - Деревянный, чтоб я не поранился. Буду им тренироваться и он мне потом настоящий даст! И я ему потом буду помогать с врагами биться!

Дознаватель кинул тоскливый взгляд на Белька, который с присущим ему безразличием просто самоустранился из общения с герцогским братом, перевел глаза на самого герцога, заканчивающего с мытьем. Еле слышно вздохнул.

Он не умел себя вести с детьми. И со скорбными разумом тоже не умел. Как вообще строить разговор со здоровенным, крупнее тебя, мужиком, лицо которого больше подходит семилетнему ребенку? Похвалить за желание научиться владеть мечом? Поговорить о коняках? Или просто игнорировать? И вроде тот не был так уж навязчив, болтает и болтает, можно же просто не вслушиваться, порой кивать и улыбаться. Так вроде бы делают при общении с ребенком?

Но присутствие Ханса не просто смущало Мерино. Имея склонность к анализу всего, в том числе и своего собственного состояния, он пришел к выводу, что дурачок заставляет его чувствовать себя виноватым. Что он - нормальный, а этому увальню - не повезло. Как он таким стал? Родился с таким дефектом или приобрел его позже, получив по голове лошадиным копытом? Или переболев в детстве какой-нибудь болезнью? Никто ведь от такого не застрахован. Как судьба кости кинула, так и случилось. А значит ты сам, такой умный, удачливый и сильный, не по своим заслугам, а просто по прихоти неведомых тебе сил. И ты, а не этот здоровяк, мог бы сейчас сидеть на траве с безмятежным видом и балаболить про коняшек, солнышко и тучки на небе. Неприятные такие мысли...

Ханс же подобными размышлениями голову не обременял, да и в собеседнике нуждался постольку поскольку. По своему счастливый человек - всего-то и забот - научиться мечом махать, чтобы брату помогать. Сидел себе, ноги широко раскинув, сильными руками отведенными назад, удерживая равновесие. С улыбкой подставляя лицо солнцу и рассказывал увлеченно то о гнедой, то о каурой лошадке из конюшен герцога.

Герцог, уже прицепивший протез, и натянувший чистую рубаху, подошел к дознавателям, которые при его приближении поднялись на ноги. С укоризной глянул на брата.

- Ханс! Не докучай людям!

Голос его был одновременно строгим и заботливым.

- Я ничего не докучаю! - пискнул виновато дурачок и поднялся.

- Ну ступай тогда к лошадкам. Там Шварца надо обиходить. Поможешь мне?

Ханс просияв, кивнул. Шагнул к фон Вольфсбургу, оказавшись одного с ним роста, и обнял его, чем вверг герцога в смущение.

- Ну иди, иди... - похлопав брата по широкой спине сказал он.

Дождался, пока дурачок убежит в конюшню, скрывая смятение, вынуждающее его оправдываться перед чужими людьми, пояснил:

- Он с рождения такой... Два десятка лет, а дите дитем... Не бросишь же... Брат...

Мерино, чтобы сгладить эту возникшую неловкость, решительно сменил тему.

- О чем вы хотели поговорить с нами, господин герцог?

Лицо фон Вольфсбурга быстро сменило выражение на сосредоточенное. Которое, надо сказать, подходило ему больше.

- Кхм. Да. Мерино, я могу к вам обращаться к вам по имени?

- Конечно, господин герцог.

- Можете звать меня Гетц. Мы с вами вне сословной табели, оба служим императору, пусть и по разному. Так что ущерба это никому не нанесет. А общение упростит.

- Как скажете... Гетц.

- Отлично! Так вот, о чем я хотел поговорить... Это нападение. Вам со стороны ничего не показалось странным?

Мерино сделал вид, что задумался, хотя ответ у него уже был готов задолго до заданного вопроса. Но говорить вместо человека, который собирается поделиться своими мыслями - дурной тон для дознавателя.

- Мне сложно судить, госпо... Гетц. Я ведь тут человек чужой. Обычаев и традиций ваших не знаю...

- Тогда я вам скажу, что мне показалось странным! Это вот нападение! - герцог рубанул воздух протезом. - С каких демонов фон Угель решил на меня напасть? Я его прекрасно знаю - нерешительный тюфяк, который будет юлить и торговаться, но воевать - только в крайнем случае! Он сидит в своем замке, котрый взять штурмом без пушек не так просто как мой, плетет свои козни, натравливает на меня баронов поглупее, но сам не лезет! Его отряды, если видят мои, избегают столкновения всеми силами! И вот зачем ему, даже собрав столько людей, нападать на меня? Что изменилось?

Рассуждал фон Вольфсбург весьма здраво, как впрочем и всегда. Император явно не сглупил, поставив его над этой провинцией.

- Вы же к чему-то меня подводите, Гетц? - спросил он.

Герцог хмыкнул.

- Так и есть, подвожу. Там, на поле, - взмах левой рукой за стены, - я успел побеседовать с одним из дружинников фон Угеля. Весьма коротко, не до долгих разговоров было. Парень был при смерти, так что врать бы не стал. Так вот, он сказал, что своего барона они не видели уже пару трид. А приказы отдает его помощник, появившийся в его свите совсем недавно. Не старый, но! С седой бородой? Тоже самое говорят и пехотинцы, которых допросил Манфред.

- Вы считаете... - начал Мерино, уже догадавшийся о ком идет речь.

- По описанию он очень похож на того, кто принес мне в подарок волшебную руку. - подтвердил Гетц. - И похоже, что замком и воинами фон Угеля, я полагаю покойного, распоряжается именно он.

#

Город Сольфик Хун. Столица Великого герцогства Фрейвелинг. Остерия "Старый конь". Середина зимы 784 года от п.п.

- Так мы узнали, что колдун Гетца находится от нас в десяти километрах. - произнес Мерино. - Пара часов пути и мы могли бы его взять. Если бы он не сидел в хорошо укрепленном и защищаемом замке. Фон Вольфсбург сразу сказал, что штурмовать его он не будет - слишком высоки будут потери, даже если он соберет под рукой всю свою Волчью сотню. Его слова: взять-то возьму, но останусь без людей!