Свидетели налета в один голос утверждали, что не слышали в ночной темноте привычного для атакующего самолета гула. Лишь только один из часовых охранявших артиллерийскую позицию, услышал негромкий звук, перед тем как с небес на батарею обрушились бомбы.

- Он был очень похож на звук работающей швейной машинки 'Зингер'. Это было так необычно, поэтому я запомнил - слова солдата привели в удивление ведущих расследование офицеров. Мало ли чего может послышаться часовому, но следуя духу немецкого порядка, они были зафиксированы на бумаге для дальнейшей консультации с летчиками.

Вторым неприятным сообщением было то, что оба могучих 'Карла' вышли из строя. Дав по два залпа по ненавистному для каждого солдата 11-й армии форту 'Максим Горький', 'Один' и 'Тор' умолкли по досадной и очень банальной причине. У любимых пушек фюрера кончились снаряды.

Естественно, их выбытие не могло серьезно ослабить ударную силу немецкой артиллерии. Здесь главную роль играли гаубицы, а не мортиры, но сам факт пагубным образом сказывался на настроении армии. Величественный рейх, сумевший в короткий срок построить такие громады, не мог обеспечить их бесперебойное функционирование.

Все это наводило на неприятные размышления, которые нет-нет, да и проскальзывали в разговорах немецких солдат и офицеров, несмотря на бравурные крики подопечных рейхсминистра Геббельса.

Настроение у генерал-полковника ухудшилось бы ещё больше, если бы он узнал, что транспорт 'Абхазия' жив и даже смог покинуть Камышовую бухту. Отремонтированный и залатанный на скорую руку, под прикрытием специально прибывших за ним эсминцев, он покинул Севастополь, взяв на борт раненых и больных.

Для прикрытия поврежденного транспорта, адмирал Октябрьский прислал крейсер 'Молотов' и три эсминца. Учитывая полученные с 'Абхазии' боеприпасы и орудия, а также большие потери за последние три дня, генерал Рокоссовский просил прислать пополнение, что и было сделано.

Целых две стрелковые бригады влились в ряды защитников Севастополя, покинув временно спокойный Закавказский фронт. Семен Михайлович Буденный не очень охотно расстался со своими соединениями, но отказать своему собрату по оружия, как и фельдмаршал, Федор фон Бок, не смог.

Прибытие подкрепления несколько успокоило генерала Рокоссовского. Отражая фашистские атаки, он умело маневрировал войсками, снимая соединения с относительно спокойных участков фронта. Подобные действия приводили к успехам, но при этом сохранялась угроза, что нащупав слабое место в советской обороне, противник ударит по ней всеми своими силами.

Две бригады существенно улучшили силы осажденной крепости, но никак не могли противостоять убийственному напору изделий господина Густава Круппа. 11 июня было днем триумфа артиллеристов 54 корпуса, которые выполняя приказ командующего, буквально завалили окопы и траншеи противника своими снарядами. По самым скромным подсчетам, в этот день ими было выпущено более полторы тысячи тонн боеприпасов. Не было ни метра советской обороны, на который не упало по одной мине или снаряду, а то и по несколько штук.

За несколько часов немецкие канониры буквально перепахали передовые укрепления севастопольцев, но даже тогда, они не смогли сломить их сопротивление и обратить в бегство. Оказав врагу яростное и упорное сопротивление, советские войска отошли на новый оборонительный рубеж, ставшим непреодолимым препятствием на пути, атакующего врага.

Как не пытались немцы, закрепит и расширить наметившийся успех по прорыву советской обороны, но севернее кордона Мекензия ?1, станции Мекензиевы горы и высоты прозванной немцами 'нос Сталина' они продвинуться не смогли.

Саксонцы под командованием генерал-майором Вольфа атаковали противника до глубокой ночи, но не смогли продвинуться, ни на шаг. Не помогло даже введение в бой штурмовых орудий, за которыми среди немецких солдат закрепилось прозвище 'Штуг'.

Имея хорошее вооружение, они могли уничтожить бетонный дот или любое земляное оборонительное сооружение. Могли разнести в пух и прах любой легкий танк противника и успешно вести бой с грозным Т-34. 50 мм броня надежно предохраняла от снарядов русской противотанковой артиллерии и бронебойных пуль противотанкового ружья, однако против гранат и бутылок с зажигательной смесью, в ближнем бою они были бессильны.

Из пяти штурмовых орудий брошенных на штурм 'носа Сталина' было потеряно три машины. Две из них были подожжены метателями бутылок, а одно орудие было подорвано гранатой во время преодоления окопа.

Во всех случаях повредившие орудия метатели погибли, но атака 'Штуг' была сорвана. Видя быструю гибель своих товарищей, оставшиеся экипажи ретировались, проявив разумную осторожность вместе безумной храбрости.

- Мы не эти дикари русские готовые погибнуть, но не позволить нам продвинуться вперед. Завтра мы их так забросаем снарядами, что в этих чертовых окопах никого не останется, а те счастливчики, что уцелеют, позавидуют мертвым - грозились саксонцы, зло, сплевывая в сторону русских окопов.

Ободренные успехом и раздосадованные досадной невозможностью его развить, гордые тевтоны рвались в бой и охваченные нетерпением с трудом смогли заснуть, в эту короткую летнюю ночь.

Пылко отдавшись в объятия Морфея, они не видели как со стороны израненного, но не сломленного Севастополя в расположения немецких частей полетели крылатые тени. Глухо издавая звук 'выр-выр', они принялись хищно кружить над подразделениями 54 армейского корпуса в поисках добычи.

Словно отвратительные гарпии, скользили они над головами ничего не подозревавших воинов фюрера, неся в своих стальных зажимах притаившуюся смерть. Каждая из теней могла унести больше десятка солдатских жизней, но не они были их целью этой ночью.

Тяжелые осадные орудия, что терзали укрепления осажденного города, интересовали ночных гостей. Имея точный адрес, где что искать, они недолго бродили посреди звездного неба. Плавно совершив разворот и выйдя на угол атаки, бесшумные тени скользнули вниз и ударили по ничего не подозревавшим артиллеристам.

В свете разрывов бомб и взметнувшихся в небо осветительных ракет, многие из стоявших на часах солдат увидели в черном небе очертания бипланов без каких-либо опознавательных знаков.

Открытый ими огонь по крылатому врагу не имел результата. Вражеские самолеты благополучно ушли от справедливого возмездия, нанеся осадной артиллерии вермахта новый урон.

В результате ночной атаки были уничтожены две 194 мм французских гаубицы, и серьезно пострадало третье орудие батареи. Все они внесли свой вклад в недавнем прорыве советской обороны и теперь на их убойный огонь немцам рассчитывать не приходилось.

Другой жертвой вражеского налета стала батарея 280 мм гаубиц, доставшиеся вермахту в наследство от рейхсвера и производивших обстрел стратегически важного форта 'Сталин'. Одно из орудий было полностью уничтожено прямым попаданием пятидесяти килограммовой бомбы. У второй гаубицы, был поврежден массивный лафет и от взрывной волны, она завалилась набок.

На восстановления орудия требовалось много времени и потому, его также можно было смело исключать боевого списка 11-й армии.

Стоит ли говорить, что известие о ночном происшествии вызвало у Манштейна приступ гнева и раздражения.

- Как случилось, что наши доблестные войска вооруженные лучшим в мире оружием оказались беззащитны перед допотопным русским бипланом!? Перед этой летучей 'этажеркой', что повадилась каждую ночь бомбить наши батареи! Когда вы собираетесь навести порядок!? - бурно вопрошал генерал представителя Люфтваффе майора Циммера, но ответы летчика не смогли погасить его праведный гнев.

- Все дело в том, что русские 'этажерки' в ночном небе серьезный противник, господин генерал. Находясь на низкой высоте, они плохо заметны для постов ПВО, благодаря этому могут подлетать к своей цели совершенно незаметно.

- Что за ерунда!? А прожектора, а зенитки, а часовые, а истребители, наконец? Неужели никто из них не сможет совладать с этими фанерными бестиям!?