– Тебе нечего смущаться, – прошептал он, в очередной раз целуя подрагивающий живот, двигаясь то ниже, то выше, кончиками пальцев оглаживая головку.

– Я не… – попытался ответить тот, но в очередной раз захлебнулся протяжным стоном, когда Доминик без предупреждений вновь обхватил его член губами, вбирая его полностью и так же поспешно выпуская, чтобы продолжить в медлительном темпе.

Доминик гладил пальцами его везде, до куда мог добраться, держал под коленями и касался напряжённого живота, иногда пробираясь пальцами вверх, и Мэттью без церемоний обхватывал их губами, чуть прикусывая, и издавал абсолютно непристойные звуки. Ховард подорвался с места и вжал его в диван, не прекращая двигать рукой по члену, и впился в тонкие покрасневшие губы грубоватым поцелуем, не в силах контролировать этот порыв. Беллами ответил с немыслимой жадностью, обвил плечи учителя руками и излился ему на пальцы, стеная в поцелуе. Очередная безумная мысль озарила голову, и Ховард, глядя Мэттью в глаза, облизал их, сдерживаясь, чтобы не начать мычать от удовольствия. Казалось, что даже не получив ответной услуги, он был готов удовлетвориться хотя бы этим, а особенно – шокированным взглядом подростка, глазеющего на него с открытым ртом.

***

– Вы обещали две новости, – через несколько минут прошелестел на ухо Мэттью, касаясь его губами; он был ленивым и ласкался как котёнок, прижимаясь сверху, забравшись на учителя едва натянув на себя бельё.

– Если ты дашь мне пару минут, чтобы сбегать в ванную комнату… – начал игриво Доминик, по-прежнему чувствуя возбуждение, которое подросток так умело игнорировал, устроившись на его груди.

– Что будет, если не дам? – в его глазах Беллами загорелся азарт, а Ховард, сбитый с толку подобным вопросом, не нашёлся, что сказать. Только повалил его обратно на диван и вжал его в мягкие подушки, разбросанные по всей поверхности.

– Тогда я не расскажу тебе то, что обещал, а ещё… – склонившись к лицу Мэттью, Доминик прошептал последние слова ему в губы: – Мы больше никогда не закажем ту пиццу.

Беллами начал хохотать, пытаясь скинуть с себя учителя, но, вовремя заметив кое-что, упирающееся себе в бедро, обмер, нахально задирая нос. Его ребяческое упрямство и забавляло, и распаляло ещё больше, и последнее нисколько не смущало Ховарда, держащего Мэттью под собой уверенным захватом в плечи. Беллами оставался ребёнком – со своими дурацкими привычками и спонтанными желаниями, которые, как правило, бывали относительно безобидными и вертелись вокруг вкусной и сытной еды и интересного времяпрепровождения. Сейчас он дышал тяжело и отводил глаза, будто бы опасаясь чего-то, и нужно было разрешить этот вопрос максимально безболезненно, несмотря на… некоторые проблемы.

– Что случилось, детка? – осторожно поинтересовался Доминик, расслабляя пальцы, чувствуя, что вокруг талии обвиваются ноги Мэттью.

– Знаете, вы… вы обещали, – запинаясь через слово, начал Мэттью, – что, когда мы вернёмся…

Доминик, конечно же, помнил обо всех данных им обещаниях, а особенно – о тех, которые не оставляли голову весь день, в том числе сейчас, когда под ним лежал распластанный и снова возбуждённый подросток, а желание нисколько не угасло, а напротив – только возрастало от услышанных слов.

– Ты маленький, озабоченный стервец, – выдохнул слово за словом Доминик, кусая Беллами в ключицу как можно осторожнее, чтобы не оставить следов. – А, казалось бы, до весны так далеко…

– У меня нескончаемая весна, особенно, когда вы упираетесь мне в ногу… этим.

– Этим? – Ховард удивлённо вскинул брови.

– Этим, – уверенно повторил Беллами.

– Может быть… ты хотел бы сделать что-нибудь с «этим» в спальне? – это было рисковым вопросом, но терять Ховарду, в общем-то, уже нечего.

– Я… – Мэттью смущённо отвёл взгляд, а на щеках сильнее выступил румянец, который делал его ещё более очаровательным.

– Я не настаиваю, детка, – Доминик повёл пальцами по его талии, наслаждаясь теплотой кожи, и пытаясь утихомирить разгорячившееся не на шутку сознание. – Просто направляю, давая тебе возможность выбирать. Ты же знаешь, меня вполне удовлетворит собственная рука в уборной комнате, – он рассмеялся коротко, а Беллами, вновь начавший дышать расслабленно, уткнулся ему в шею носом и губами.

– Если бы всё это не смущало меня так сильно… – пробурчал он, не меняя положения.

– Ты всё ещё такой невинный, – ласково сказал Доминик.

– Уже не очень, – Беллами красноречиво двинул бёдрами, заставляя Ховарда резко вздохнуть, глотая стон удовольствия.

– Количество физических контактов никак не влияет на это. У меня иногда дрожат руки от одной мысли, что я могу делать с тобой.

– Вы бы хотели большего? – серьёзно спросил Мэттью.

– Только если этого будешь хотеть и ты, – незамедлительно ответил Доминик, вплетая пальцы в растрепавшиеся волосы подростка. – Не торопи события, и тогда тебе не будет казаться, что мне нужно всё и сразу.

– Я боюсь, что вам недостаточно того, что… – он прервался, но продолжать не стал, начиная громче и, будто обиженно, сопеть учителю в шею.

– Разве я могу желать большего, когда счастлив и от самой малости? – беззлобно успокоил его Ховард. – Тебе нужно всего лишь смотреть меньше порно.

– Эй! – Беллами выпрямился резко, глядя расширившимися от возмущения глазами. – Я не смотрю много порно.

– Видимо, и такого безобидного количества хватает, чтобы запустить в твоей маленькой и светлой голове необратимые процессы.

В ответ Мэттью скорчил смешное лицо, а уже через несколько секунд прижался к губам Доминика требовательным поцелуем, тем не менее никак не давая понять, что хочет продолжения куда более решительного, чем такие поверхностные ласки на диване. Успокоившийся Ховард, ни разу не чувствующий себя обманутым или обделённым, вздохнул спокойно и неспешно рассказал про предстоящий концерт, билеты на который им подарила Хейли, а также про то, что подруга выразила своё согласие на знакомство. Предстоящие выходные обещали стать насыщенными и полными новых впечатлений – и от музыки, и от общения.

Беллами помолчал немного, а после, наградив учителя счастливой улыбкой, тут же принялся рассуждать о том, что он наденет для «выхода в свет». Доминик усмехнулся, оглаживая спину подростка, и почувствовал себя, несмотря на все переживания, снедающие его, абсолютно счастливым – хотя бы в этот день. А то, что будет дальше, казалось не таким уж и существенным.

========== Глава 18 ==========

Неделя пролетела почти незаметно, сопровождаемая чередой однообразных событий. Во вторник Доминика остановил мистер Ливингстон и, загадочно поправив очки, сообщил, что четверо учеников будут ждать его после уроков в кабинете литературы, и не оставалось ничего, кроме как кивнуть, натянуто улыбаясь. Беллами отписался чуть раньше, сообщив, что у него не будет двух последних занятий, и он отправляется домой, украсив всё это довольным смайликом в конце. На душе потеплело даже от такой малости, обещая не такое уж и унылое окончание дня. Дети были совсем не глупыми, внимательно слушающими материал и записывающими всё в тетрадки. Все они были ровесниками Мэттью – два одноклассника, и ещё два – ученики параллельного класса; три мальчика и одна ослепительно красивая девочка. Ховард бы загляделся на неё, если бы располагал необходимой ориентацией и желанием это делать. Пока они разделывались с небольшой зарисовкой о сегодняшнем дне, которая вполне себе могла помочь выявить все их проблемы в его предметах, он пытался проанализировать то, что творилось внутри.

Сколько бы он ни обращал внимания на других молодых людей старше Мэттью, или же его ровесников, эффект оставался всё тем же – безразличие, разбавленное редким желанием чему-то научить, потому как учительская сущность вросла в него даже глубже, чем он думал. Его по-прежнему не привлекали подростки, он не заглядывался на мальчишек в общественных местах и вообще не интересовался никем, кроме одного человека. Доминик знал ответ – подобные противоречивые чувства возникли не на пустом месте, но и предпосылок к этому не было никаких. Когда Джим был рядом (приятно думать именно так – когда он был рядом), у них обоих просто не возникало желания обращать внимание на кого-то другого, смотреть оценивающим взглядом, предполагать, каково это, оказаться с этим человеком в одной постели…