– Он правда, – поддакнула Хейли, явившись из дверей подсобки. – Столь верные люди бывают только в сказках и любовных романах.

– Тогда, – Доминик продолжал успокаивать Мэттью ласковыми поглаживаниями и дрожащим от подступающих слёз голосом, – мы в любовном романе, потому что наша история не тянет на сказку, или в грустной повести со счастливым концом.

В покрасневших глазах Мэттью стояли слёзы, но даже это не мешало с наслаждением всматриваться в них, видя то, что Доминик видел на протяжении их времени вместе. В них плескались любовь и тоска, и последнее хотелось как можно скорее искоренить всеми возможными способами.

– С днём рождения, детка, – прошептал Доминик, обхватив ладонями его лицо. – Я не верю, что всё это происходит на самом деле.

– Спасибо, – едва успокоившись, пробормотал Мэттью. – Ты здесь, я здесь, и мы настоящие.

Не выдержав, Ховард утянул его на себя и, усадив на прилавок, впился долгожданным поцелуем в губы. О большем он и не смел мечтать, но дорвавшись до желаемого, принялся жадно оглаживать подростка по талии, шее и осыпать лицо короткими поцелуями, перемежая их шутливыми глупостями. Никогда Доминик не чувствовал себя лучше, чем в этот момент.

– Ты прощаешь меня? – на всякий случай спросил он, уже не страшась того, что этот разговор может что-то испортить.

– Ты хотел, чтобы однажды, когда мне причинят боль, я простил, чего бы мне это ни стоило. И я простил, я простил тебя.

Несколько восхитительно спокойных минут они молчали, обнимаясь и слушая дыхание друг друга. Доминик прикрыл глаза и наслаждался близостью и теплом Мэттью, а сам Беллами шумно сопел ему на ухо. Хейли стояла в стороне и с улыбкой наблюдала за ними.

– Когда ты приехал сюда?

– Позавчера, – ответил Мэттью.

– Зачем ты приехал в Лондон?

– Я… – подросток поднял голову с плеча Доминика и посмотрел ему в глаза, – я хотел… заработать немного денег, а потом направиться к тебе, а ещё… совсем скоро начнутся каникулы, и я буду подрабатывать у Хейли.

– Будешь продавать цветы? Здесь?

– Именно, – он улыбнулся и вновь прижался к Доминику. – Знаешь, где я живу?

– Где же?

Сложно было поверить хотя бы в то, что Мэттью был в Лондоне, не говоря уже о том, что за время их разлуки он решился на подобный смелый шаг. Доминик гордился им, не забывая удивляться тому, какую шутку с ним сыграла случайная последовательность событий, ведь он и не думал предупреждать Хейли о своём переезде сюда, и уж тем более у него не было возможности сообщить об этом Беллами.

Хейли сделала шаг ближе и вступила в разговор:

– Всё это прозвучит совершенно безумно, но мы узнали, что ты собрался переезжать сюда. Я не знала только одного – точной даты, поэтому изрядно удивилась, увидев тебя сегодня на пороге так скоро, – она виновато улыбнулась. – В общем, твой мальчик живёт у меня.

– Серьёзно? – Доминик был готов дойти до того состояния, когда его перестало бы что-либо удивлять. Он отстранился от Мэттью и, продолжив держать его за руку, удивлённо смотрел то на него, то на Хейли.

– Он занял одну из комнат на мансарде, а соседнюю я оставила пустой для тебя. На всякий случай, – она подмигнула.

– Почему вы не сказали мне раньше? Почему ты, – он сжал руку подростка, – не дал мне ни единой попытки объясниться? Почему… – он замолк, поняв, что всё равно получит ответы на все вопросы, стоит проявить терпение.

Доминик почувствовал, как по шее и ниже поползли мурашки. Мэттью гладил большим пальцем левой руки тыльную сторону его ладони и мягко улыбался. Хейли увлечённо разглядывала композицию из лилий, стараясь одновременно и присутствовать при разговоре, и одновременно с этим – казаться менее заметной.

– Мне нужно было подумать, – чуть помолчав, начал Беллами. – Когда всё произошло, я был страшно обижен и обозлён – и на тебя, и на неё, ведь я ничего не знал. Я никого не хотел видеть, даже ма не могла подступиться ко мне недели две, и тогда я рассказал ей всё. Она расстроилась почти так же, как я.

– Я стала приезжать к Мэттью, – внезапно сообщила Хейли. – Он был упрям, но всякое упрямство имеет предел, это всем хорошо известно. Спустя какое-то время, показавшееся мне вечностью, он открыл дверь, впустил домой и выслушал. У меня не было никаких аргументов и предпосылок к прощению. Я совершила дурной поступок, заслужила одиночество и была готова понести наказание, но всё равно решилась и рассказала Мэтту всё.

– Мы все вели себя как идиоты, – грустно подытожил Беллами. – Я решил подождать ещё немного, прежде чем встретиться с тобой, Доминик, поэтому вызвался помочь Хейли с магазином, а чуть позже мы узнали, что ты со дня на день приедешь в Лондон.

– Мэрилин знала, что ты уехал? – это был не единственный вопрос, который хотелось задать, но Доминик отчего-то отдал приоритет именно ему.

– Да.

– Она знала, что ты собираешься уехать?

– Она знала всё.

– Так вот почему она пришла ко мне.

– Ма приезжала к тебе? Что она сказала?

– Взяла с меня обещание, что я не оставлю Джима без отца и что не сдамся. Но я сдался, – Доминик посмотрел Мэттью прямо в глаза, – только и делал, что пил, пока не получил нагоняй от Тома; попытался найти работу, но отказался от каждого впоследствии поступившего; выставил дом на продажу, хоть и думал, что проживу в нём всю жизнь; уехал в Лондон, так и не добившись от тебя ни слова. А ещё я увидел тебя в объятьях другого, и совсем пал духом.

– Другого? – брови Мэттью удивлённо поползли вверх. – Кого?

– Тебе лучше знать, детка.

– Ты про Саймона? – он рассмеялся. – Он мой, вроде как, сводный брат. У Роберта есть двое детей от предыдущего брака – Кайли и Саймон.

Конечно же, Саймон. Доминик не видел его лет пять, поэтому не признал его не только со спины, но и умудрился бы сделать это, даже увидев в лицо. Ховард запомнил его короткостриженым и щуплым, а ещё тогда он носил очки и уж точно не мог позволить себе на людях обнять кого бы то ни было – даже отца, не говоря уже о новоиспечённом родственнике.

– Ну конечно, – уже вслух. – Саймон.

С плеч свалился тысячетонный груз, расколовшись на множество частей. Мэттью простил его и никогда не был в отношениях ни с кем, кроме самого Доминика. Хейли проделала грандиозную работу, добившись от Беллами невозможного, и Доминику на какой-то момент стало стыдно, ведь ему не хватило упорства сделать то же самое. Он побоялся играть с огнём, услышав от Мэттью одну единственную угрозу, столь действенную и пугающую.

– Я бы никогда не пошёл жаловаться на тебя, – словно читая мысли, сказал Мэттью. – Мне стыдно, что я вообще посмел сказать это.

– Это подействовало безотказно, – вопреки всему Доминик улыбнулся и ловко сменил тему: – Обещаю присутствовать на открытии магазина.

– Как будто бы у тебя есть выбор, – Хейли подошла к ним ближе и коснулась обеими руками их плеч. – Я очень рада за вас.

– А я рад за вас, – Мэттью вырвался из захвата рук и ринулся в сторону коляски. – Обещай, что больше не будешь докучать Доминику своими дурацкими намёками и шутками, – он указал на Хейли.

– Как я могу, – она рассмеялась.

– Я надеюсь, что вы не о… – начал Ховард.

– Теперь у нас нет секретов друг от друга, и впредь их не будет.

– Разве что о том, где я спрятал разбитую антикварную лампу, – Мэттью поморщился.

– Не могу передать словами, как люблю вас обоих, – Доминик облегчённо выдохнул и обнял их. – Но эти четыре месяца чуть не свели меня с ума, а ещё… не могу поверить, что ты назвала Мэттью «тыковкой»!