– Кончай, детка, – прошипел он, хватая Беллами под коленками и притягивая к себе ближе, – уже можно.

Мэттью закрыл лицо руками, принимаясь судорожно дышать, и Доминик обхватил его член, чтобы довести до разрядки, которая буквально подкинула обоих на месте. Беллами изогнулся всем телом, крепко сжал ногами бёдра учителя и излился себе на подрагивающий живот.

Ховард вышел из него, стащил презерватив и быстро бросил на пол, пока Мэттью, тяжело дышащий и ничего не соображающий, мало что замечал, пытаясь отойти от случившегося.

– Я люблю тебя, – произнёс Доминик, целуя расслабленные, покрасневшие от постоянных прикусываний губы. – Теперь ты мой.

Но Беллами не спешил с ответом, поняв, что удовольствие получил только он, а Доминик был ещё возбуждён и не прочь получить ответную любезность. Мэттью уложил его на спину, одними только взглядами повелевая подчиниться, и с игровой любопытностью принялся разглядывать его лицо.

– Что? – на губах сама по себе расплылась довольная улыбка.

– Давно хотел увидеть на твоём лице это.

– Что же?

Рука Мэттью начала медленно двигаться по всей длине, ускоряясь, и сосредотачиваться на разговоре хотелось всё меньше. Ховард застонал, невольно раздвинув бёдра шире, и ощутил накатывающий волнами оргазм, обещающий нечто такое, от чего будет отойти не так просто.

– Только желание. Без вины.

Доминик вздрогнул, кончая, и Мэттью довёл его до края старательными движениями, не прекращая их до того момента, пока Ховард не повалился устало на кровать.

– Я больше не испытываю вины, – сказал он.

– Я знаю, – Беллами ухватил пальцами то самое полотенце, обтёр сначала живот учителя, а после и свой, и улёгся рядом, прижавшись боком. – Ты сегодня именно такой, каким я бы хотел видеть тебя всегда.

– Всегда желающим попробовать твою тесную…

– Эй! – Мэттью пихнул его локтём под рёбра и засмеялся.

– Каким же?

– Делающим то, что хочешь, без оглядки на тысячи «против», которые ты выдумывал весь этот год.

Он накрыл их валяющимся в подножье кровати одеялом и повернулся лицом к Доминику.

– Принимающим меня как равного.

– Это никогда даже не обсуждалось. Между нами полно различий, но ты всегда был равен мне.

– Не всегда, но теперь – да, – Беллами уткнулся носом ему в шею и улыбнулся, чего сам Ховард не мог видеть. – Мне немного неудобно…

Он поменял позу и многозначительно посмотрел Доминику в глаза.

– Оу, – только и сказал тот.

– Надеюсь, это пройдёт наутро, потому что нам придётся проснуться довольно рано, и я хотел бы…

Количество неприличных недосказанностей в этот вечер достигло своего апогея именно в этот момент. Ховард рассмеялся, прижимая Мэттью к себе, а тот устроился удобнее у него на груди и почти сразу начал дремать. А у Доминика появилась минутка другая для того, чтобы осмыслить случившееся. Но он не стал предаваться привычным самоупрёкам, а только с удовольствием вспомнил, как подросток изгибался под ним, подавался навстречу, ласкался и хотел дать в ответ даже больше, чем получал. Его первый раз случился именно с ним, с Домиником, и об этом невозможно будет забыть всю жизнь, воспоминания об этой ночи будут преследовать его ещё долго и, возможно, не покинут никогда. Это особенно грело душу.

Комментарий к Глава 28

<3

========== Глава 29 ==========

Доминик даже и не думал ставить будильник на утро, потому что прекрасно знал, что проснётся точно по расписанию – режим, соблюдаемый годами, не давал шансов проспать дольше положенного. Он разлепил веки, глянул на часы, висящие аккурат напротив кровати, и повернулся на бок, обнимая Мэттью за талию, и тот тут же принялся ёрзать и вертеться на месте, прижался теснее и, замерев на пару секунд, шумно засопел в шею.

– Прости, что разбудил, – шепнул Доминик, опуская руку на взлохмаченную голову подростка.

– Сейчас мне снова кажется, что мы вернулись во Францию, – ответил Беллами, потягиваясь всем телом, – только на этот раз всё совсем по-другому, и я чувствую себя… иначе.

Он наконец повернул голову к учителю и улыбнулся, ничуть не смущаясь и не пытаясь спрятать глаза.

– Иначе здесь? – Доминик погладил его раскрытой ладонью по груди, а после резко переместил её вниз. – Или здесь?

– Везде. И там, и тут. Что теперь будет?

– Всё будет так же, как и было до этого, – не сказать, что этот разговор нельзя было предугадать, но заводить его с раннего утра отчего-то совсем не хотелось. – Никто не должен знать, вот и всё.

– Я бы хотел сказать… кому-нибудь.

– Кому же?

– Мне кажется, Морган понял бы меня. Он вообще не от мира сего, увлекается странными вещами, рассказывает такие истории, отчего даже я краснею, а ещё…

– А ещё он вряд ли поймёт, что ты спишь со своим бывшим учителем, какими бы странными вещами он не увлекался.

– Сплю, – Мэттью повторил это слово и улыбнулся

Он навалился на Доминика, и тот покорно устроился на спине, глядя подростку в глаза.

– Скорее, что я переспал со своим бывшим учителем и не прочь повторить это, как только у меня перестанет всё…

– Я понял, понял. Виноват, – Ховард рассмеялся и поднял руки над головой. – Мы обязательно повторим, когда ты будешь готов.

Он погладил Мэттью по спине и осторожно обнял. Его хотелось снова, и прямо сейчас, но приходилось думать о чём-нибудь омерзительном, чтобы унять неконтролируемое возбуждение и дать им обоим передышку на пару дней. Но, кажется, что Мэттью она и не была нужна, потому что он принялся беспокойно ёрзать на Доминике, прикусив губу, а после потянулся за поцелуем, сдирая с учителя одеяло.

– Теперь ты не будешь от меня бегать? – деловито спросил он, прерывая поцелуй.

– Я бегал не от тебя, а скорее от себя, боясь, что моя выдержка даст сбой.

– Но не дала. Если бы мы не тянули так долго, могли бы уже…

– Не могли бы, – Доминик прижал его к себе теснее и почувствовал, что отказываться от того, что в любом случае произойдёт, достаточно глупо. – У нас есть пара свободных часов, чем мы займёмся?

– Я знаю, чем мы займёмся в ближайший час, – Мэттью игриво стрельнул глазами и спустился ниже, оставляя поцелуй в живот учителя.

***

За два часа, за которые Доминик успел сходить в душ и снова подремать, откинув одеяло из-за разлившейся по дому жары, Мэттью так и не проснулся, а прерывать его сон казалось чем-то чересчур кощунственным. Должно быть, он устал гораздо сильнее, чем показывал, и сложно было обвинить его в излишней лени, да и самому Доминику хотелось проваляться весь день в обнимку с подростком, смотря глупые передачки по телевизору. Только теперь к их досугу прибавилось бы кое-что ещё, о чём вспоминать было волнительно, словно именно у Ховарда этой ночью случился первый раз.

Тихо одевшись, Доминик покинул спальню, прикрыл за собой дверь и спустился вниз. Кухня располагалась на солнечной стороне, вся она была залита ярким светом, слепящим и сбивающим с толку после затемнённой спальни, окнами выходящей на запад. В холодильнике обнаружились яйца, пара банок газировки и недоеденный салат в пластиковом контейнере. Яичница была не таким уж и плохим вариантом для завтрака, а остальные продукты, которые Доминик купил по дороге сюда, можно было растянуть на оставшийся день. Увлёкшись готовкой, едва слышно подпевая радиоприёмнику, он не услышал шаги на лестнице, и уж тем более не заметил тени за спиной, юрко скользнувшей мимо в ванную комнату.