У дверей в тронный зал стоял сир Гарлан и несколько гвардейцев в золотых плащах, имён которых Рейгар не знал.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — преградил принцу путь Гарлан Тирелл. – Ваш отец дал чёткие указание никого не пускать. Мне очень жаль.

— И ты меня извини, Гарлан, но если ты не уйдёшь с моей дороги, мой отец будет меньшей из твоих проблем, — как можно спокойнее произнёс Рейгар.

Гвардеец простоял некоторое время в замешательстве, но затем отступил, словно что-то во взгляде принца его напугало.

— Благодарю, — бросил принц и влетел в тронный зал молнией.

Десница короля стоял на коленях у самых ступеней, а Эйрис стоял около железного трона, потирая руки.

— В таком случае, вы лишаетесь титула, земель и каких-либо привилегированных прав, Джон Коннингтон, — с усмешкой произнёс Эйрис, ему доставляло удовольствие смотреть на растерянного мужчину, который невидящим взглядом смотрел перед собой. – Вы будете казнены, как обычный нищеброд за то, что вы сделали!

Короля, похоже, огорчило то, что Джон не выказал каких-либо чувств по поводу его приговора.

— Отец, — Рейгар быстро пересёк зал.

Коннингтон не шелохнулся, даже не подняв на принца головы. Вообще казалось, что ему уже глубоко всё равно, что с ним будет. И даже если бы Эйрис сейчас приказал сжечь его заживо или разрезать на тысячу кусков, всё было бы точно так же. Королю даже на секунду прила в голову мысль сменить решение, но взгляд Рейгара заставил его промолчать. Кронпринц был бледен и серьёзен. Он поджал губы и не сводил взгляда со своего друга, который стоял сейчас перед ним, как провинившийся подросток в учебном классе.

— Что происходит? – потребовал у друга объяснений Рейгар. – Джон, поднимись на ноги!

— Он не поднимется, мой сын, — усмехнулся Эйрис, вновь усаживаясь в кресло. – Хотя я с удовольствием послушаю, как он расскажет тебе, что он натворил. Глядя тебе прямо в глаза.

Рейгар был в полном замешательстве, хоть он и не подавал вида. Что такого сделал Коннингтон, что так развеселило его отца?

— Джон? – принц не сводил с десницы взгляда.

— Я оступился, — произнёс Коннингтон негромко. – Упустил.

— Что ты упустил? – не понял Рейгар. – Баратеона?

Коннингтон кивнул.

— Да не тяни ты уже, говори, как есть! – рявкнул Эйрис. – Не думай, что мне нечем ещё тебе пригрозить!

— Мы настигли Баратеона в Каменной Септе. Варис был прав. Он укрылся там. Но мы не успели взять его. Жители города покрывали его. Мы не успели до прихода подкрепления. Войско перебили. Нас спаслось от силы человек сорок. Может меньше.

— Но ты-то жив, я посмотрю, — в голосе Эйриса читалось презрение.

— Сир Рун вытащил меня. Кто-то ранил меня, я не очень хорошо помню, как покинул Каменную Септу.

— А Баратеон?

— Ушёл. Я видел его, но меня оглушили.

Во взгляде Рейгара читалась боль за друга. А ещё вина. Эйрис сощурил глаза и всмотрелся, и он был готов поклясться, что прочитал во взгляде сына: «Это моя вина, Джон».

— Отец, — принц не сводил взгляда с друга, — можно поговорить с тобой наедине?

— О чём нам с тобой разговаривать? – воскликнул тот.

— Пожалуйста, — Рейгар повернулся к нему, в его глазах стояла мольба.

— Вы свободны, — неохотно махнул рукой король. — Гвардейцы вам покажут путь. Гарлан! Где этот безмозглый Тирелл?!

Дверь отворилась, и в зале появился каштанововолосый гвардеец.

— Ваше Величество? – он склонил голову.

— Отведите лор… э… а вы рыцарь?

— Он рыцарь, — ответил вместе Коннингтона Рейгар.

Он хотел добавить что-то ещё, но вовремя взял себя в руки.

— Проводите сира Коннингтона на серую террасу, — распорядился король.

— Не нужно его никуда провожать, — возразил принц. – Я сам его отведу, когда договорю… с вами, Ваше Величество.

Эйрису прельстило подобное обращение сына, и он пошёл Рейгару навстречу:

— Не уводите его. Дождитесь принца. Вы свободны, сир Коннингтон.

Джон коротко кивнул, и сир Тирелл вывел его из зала прочь. Двери, наконец, закрылись.

— Не знаю, как ты, а я утомлён всем этим! – Эйрис откинулся на спинку трона. – Хватит на сегодня. Так что, что бы у тебя там ни было, прошу не тяни.

— Он не сделал ничего.

— В этом и есть его вина. Он ничего не сделал.

— Отец, я прошу тебя. Нет, даже умоляю, не нужно его казнить. Любой мог бы попасть в такую ситуацию. Он исполнял приказ, как ты можешь его за это судить?

— Он не выполнил приказ, за это я судить могу.

— Умоляю тебя, отец, не нужно, — голос Рейгара прозвучал неожиданно жалобно.

Эйрис посмотрел на сына растеряно: видимо, Рыжий Гриф на самом деле был дорог принцу, если он так просил за него.

— Если бы не самонадеянность Коннингтона, войско было бы цело. Ты же любил считать людские жертвы, Рейгар, что же теперь ты плюёшь на них? Более пятисот наших солдат покинуло Королевскую Гавань, а вернулось только сорок! – в голосе короля сквозила злость. – Умеешь считать?

Рейгар молчал.

— Хочешь, я тебе Вариса позову? Он в красках всю распишет, чтобы было нагляднее. Наверняка, ему что-то известно. И я ещё задам ему вопрос: почему мне не было доложено, — Эйрис выходил из себя.

— Отец, я прошу тебя пощадить Джона Коннингтона, — упрямо повторил Рейгар, не поднимая глаз на короля. – Умоляю, не нужно его казнить.

Король раздражённо фыркнул:

— Хватит! Ты попрошайничаешь словно мальчишка у отца-идиота! Ты забыл, кто тут король?

Рейгар незамедлительно встал перед Эйрисом на колено:

— Ваше Величество, вы несомненно так же великодушны, как и справедливы. Джону Коннингтону не повезло. И это всецело моя вина. Прошу вас пощадить его жизнь. Вы вольны делать, что вам угодно, только прошу вас, не казнить его.

Король долго смотрел на затылок сына, склонившего перед ним голову. Его терзали сомнения. Впервые в жизни, пожалуй, Рейгар просил его о чём-то. И просил упорно, забывая обо всём, даже о гордости. Эйрис просто не смог ему отказать.

— Ладно, — произнёс он с достоинством. – Только потому что ты – мой сын. Никогда не забывай моей доброты.

Рейгар поднял на отца глаза, и тот был готов поклясться, что на мгновение увидел в них страх. Принц боялся, что король не отступит. Почему-то это Эйриса больно укололо, но он не подал вида.

— Спасибо, — прошептал Рейгар, всё ещё не поднимаясь с колен, — спасибо.

Эйрис тяжело вздохнул и отвёл взгляд:

— Этот Баратеон гораздо опаснее, чем мы все думали, — произнёс он отрешённо.

«Чем ты думал», — поправил в мыслях отца Рейгар, но только в мыслях. Было победой то, что его отец, наконец, признал угрозу.

— Я сделаю всё, что от меня зависит, отец, чтобы уничтожить эту угрозу. Прошу позволить мне отстоять вашу честь, Ваше Величество.

— Встань с колен, Рейгар, — притопнул ногой Эйрис. – В конце-то концов, ты принц или нет?

Тот медленно поднялся.

— Ты не ответил мне. Могу ли я отстоять честь своего дома и повести войско сам? Я должен это сделать. Никто другой просто не сможет.

Эйрис посмотрел на Рейгара озлобленно:

— У нас есть кому этим заняться!

— Я не хочу больше никого подставлять так, как я уже подставил Джона, отец.

Король отвернулся, а затем неохотно произнёс:

— Я позволю тебе. Но ты будет отчитываться. Как хочешь. А потом вернёшься в столицу и не будешь соваться мне под руку. Если ты посмеешь предать меня. Я найду тебя и уничтожу. Тебя, твоих детей и девок твоих тоже, тебе всё ясно?

Рейгар посчитал лишним сейчас говорить о том, что он вовсе не собирается задерживаться в Королевской Гавани после окончания войны. Его отец был более чем просто добр сегодня, не нужно было всё портить. Подобное заявление наверняка вызвало бы новый жаркий спор. Принц не хотел рисковать жизнью Джона, которую он отвоевал с таким трудом.

— Спасибо, — только и сказал он снова. – Спасибо, отец.

И Эйрис ощутил, что впервые сын благодарит его искренне.

— Если это всё, давай, проваливай! – воскликнул он, отмахиваясь от Рейгара, как от насекомого. – И будешь уходить, позови ко мне сира Барристана. У меня есть для него важное поручение.