В отдалении послышался зычный выкрик Поузена:

— За короля!

Даже здесь очень хорошо был слышен угрожающий рёв, с которым отряд Поузена бросился прямо на врага. Коннингтон приподнялся и заглянул за ограду. Там, вдалеке, он видел группу людей, бегущую по полю. Стрелы одна за другой со звоном бились о металлические доспехи и падали наземь. Коннингтон с удовлетворением отметил, что идея была хорошей. Но несколько человек всё же упали, кое-кто пытался ещё подняться и продолжить атаку. Некоторые уже больше не двигались.

— Лионель! – крикнул Джон Коннингтон, и из-под покрова деревьев выбежала группа людей.

Пока они перебирались на островок безопасности у забора, Джон не сводил взгляда с места, где развернулось основное действие. Никто, казалось, не заметил их маленькой хитрости.

Двигаясь к противоположному концу поля, никто не нарушал молчания. Лица людей были сосредоточены. Коннингтон шёл впереди, всё так же сгибаясь, силясь не выдать себя и не маячить своим высоким ростом.

Начали сгущаться сумерки, и это играло на руку.

Дальше понеслось стремительно, как по накатанной. Джон оказался прав: врагов было немного. Отряд из человек двадцати или тридцати. Эффект неожиданности сыграл свою роль. Раздались звуки ударов мечей друг о друга. Тут и там начали зажигаться факелы, ибо без огня под кронами деревьев уже стояла изрядная темень.

— Не останавливайтесь! – прокричал Коннингтон, кидаясь на неприятеля с мечом наизготовку.

Он налетел на первого попавшегося юнца в цветах Баратеона. Тот не выдержал натиска массивного Джона и слёг под его мечом в мгновение ока. Следующий рухнул следом. Рядом с головой десницы просвистела стрела. Он обернулся туда, откуда она была выпущена, и обрушился на лучника всей своей мощью. Под ударом меча уныло хрустнуло дерево лука, а вслед послышался чавкающий звук разрезаемой плоти. Вопль. Но Коннингтона это никогда не останавливало. Справа послышался воинственный клич.

«Зря».

Бегущий воин сам напоролся на меч Коннингтона и безжизненно обмяк.

Сир Лионель Рун бился бок о бок с Джоном, по количеству поверженных в бою они, как всегда, шли нога в ногу.

Эта заварушка, которую сложно даже битвой назвать сложно, окончилась также стремительно, как и началась. Вопли ужаса и боли сменились тишиной. Только некоторые из тяжелораненых стонали от боли. Однако и это быстро прекратилось.

Тот десяток врагов, кто пережил это внезапное нападение, стояли на коленях. Люди Коннингтона обступили их плотным полукругом. Джон заметил сира Алекса, который стирал с лица кровь.

— Что делать с пленными? – спросил сир Лионель, стоящий совсем рядом.

— Казнить, — отрезал Коннингтон.

Лионель и Джек переглянулись, но оспаривать приказ не стали. Джон Коннингтон слышал, как умоляли враги пощадить их и как одна за другой их головы с чавканьем отделились от тел, но не остановился, уходя прочь.

Подле него очутился сир Вэстейд:

— Каковы наши действия дальше, милорд? – спросил он, пряча меч в ножны.

— Останемся тут на ночлег. А утром двинемся в путь как можно раньше, больше рисковать нашими головами нельзя, мы понесли хоть и незначительные, но потери, — отозвался Джон. – Они ставили своей целью нас задержать, и им это удалось. А это значит, что мятежники совсем рядом. До Каменной Септы осталось всего день или два пути. И бьюсь об заклад, Баратеон укроется там. Нам нужно срочно его нагнать и выкурить. А после мы сможем вернуться домой.

— Ясно, милорд. Какие будут приказания?

— Пусть заканчивают там и возвращаются на место, где мы остановились.

Сир Вэстейд кивнул и покинул Коннингтона одного. Тот пересёк поле, усыпанное телами его людей и вошёл в лес на другой стороне. Чуть далее осталась стоять большая часть из его людей. Они встали по стойке смирно при виде командира.

— Путь свободен, — громко объявил Коннингтон. – Но уже смеркается, мы останемся тут на ночлег, — он замолчал на несколько минут и после заговорил уже тише: — Враг устроил нам засаду, и много наших воинов полегло под градом их стрел. Нужно упокоить наших братьев, — он вздохнул. – Соберите тела в кучу. Мы их сожжем. Увы, на другое нет времени. И нам всем нужно поберечь силы. После выспитесь хорошенько, нам предстоит жаркая борьба.

Молчаливая процессия двинулась к полю. Джон смотрел им вслед и не мог сказать больше не слова. Последний раз он участвовал в битве так давно, что отвык от смерти. Но сейчас он должен был взять себя в руки. Он медленно двинулся за остальными.

Позже, когда на поле разгорелся огромный костер, пламя которого, казалось, доставало до небес, Коннингтон утёр пот с лица и позволил себе расслабиться. Он таскал тела на равнее со всеми. Его верные спутники сиры Рун, Поузен, Вэстейд и Алекс стояли подле него. Они были его руками и глазами в этом походе.

— Выставьте часовых, а пару дозорных пошлите вперёд, — проговорил Коннингтон негромко, чтобы только эти четверо его слышали.

В нос била нестерпимая вонь горящих тел, но никто не выдавал своего отвращения. Над поляной висела неестественная тишина, хотя людей здесь было слишком много.

— Есть, милорд, — так же тихо отозвался Поузен, который в этом походе был ответственен за часовых и дозорных.

Он тихо удалился отдавать приказания по этому поводу.

— Нужно отправить ворона в столицу, — продолжил Джон.

— Конечно, — кивнул сир Алекс, — как пожелаете.

Джон Коннингтон смотрел на кучу тел, объятых пламенем, а мыслями был уже за несколько дней отсюда. В Каменной Септе.

«Я найду его и отрублю его голову собственными руками, Рейгар», — поклялся он самому себе. – «В твою честь, Рейгар. И в честь, кто погиб из-за него».

Задача Коннингтону казалась просто: прибыть в Каменную Септу, перевернуть там всё с ног на голову, разыскать Баратеона и снять ему голову с плеч. Ему и в голову не могло прийти, что в этом деле что-то может пойти не так.

По Речным Землям они пробирались без труда. Погода была на их стороне. Дожди прекратились, а солнце не палило так сильно. Никаких больше засад на пути небольшого войска не было. Больше не делая привалов, они достигли Каменной Септы за полтора дня. И при виде солдат люди попрятались по домам и закрыли всё окна.

— Что прикажете делать, милорд? — сир Алекс замер в ожидании приказа.

— Найдите его, — сухо произнёс десница. – Чего бы этого не стоило.

Он смотрел, как конная группа двинулась к воротам города. И сам же двинулся следом.

Чтобы согнать народ на главную площадь понадобилось порядком времени. Они практически не сопротивлялись, но и радости особенной по этому поводу не выказывали.

— Именем Короля Эйриса Второго Таргариена вы обязаны выдать мятежников, скрывшихся в вашем городе, — громогласно вещал глашатай войска Конингтона. – Те, кто будет пособничать мятежникам, а также будет уличен в сокрытии оных, будут немедля же казнены. А также их семья. Все без исключений.

— Вы уверены, что мы должны так поступать? – на лице Лионеля промелькнула тень сомнения.

— Да, — кивнул Джон, он медленно окидывал взглядом горожан, которые собрались на главной площади. – Мы должны найти Баратеона, если он будет сопротивляться, я сам лично его возьму. Мы уже наподдали его войску слегка. Если он прячется, значит, на то есть веские причины. Мы не должны терять время, надо брать его сейчас, пока он не окреп.

— Не стоит забывать об осмотрительности, милорд.

— Это всего лишь большая деревня. Мы быстро справимся, — отмахнулся десница.

Рун только пожал плечами. Он не собирался спорить с Коннингтоном, тем более его намерения были предельно ясны, и он не мог не согласиться с ними.

— Разбейте лагерь у города, мы тут задержимся, — отдал распоряжение Коннингтон, и армия стала лениво разворачивать шатры и сооружать временные ограждения для лошадей.

Коннингтон ждал чуда, он искренне надеялся, что кто-нибудь выдаст ему Роберта Баратеона, и всё закончится так же быстро, как началось. Но время шло, и никто не торопился бежать к нему на поклон с вестями о мятежниках. Ни одной души не пришло к ним, чтобы сообщить о том, что враг скрывается где-то в городе. В один день Джона даже посетила мысль, что, возможно, Роберт успел уйти из города до их прихода, но он быстро эту мысль отмёл: Баратеон просто физически этого не мог сделать, только если он не улетел прочь на драконе.