— Милорд? – до боли знакомый голос послышался за спиной.

Рейгар обернулся, плотно поджав губы, чтобы не выдать нахлынувшего волнения. Ливен был, как обычно, облачён в белоснежные доспехи, чья белизна пятном выделялась в ночном полумраке коридора и блестела в отблесках факелов. Гвардеец скорее всего видел, как пришёл принц, но не сразу выдал свое присутствие. Может быть, не хотел разговаривать с принцем, а может ещё по какой-то неведомой причине. Тем не менее, Мартелл заговорил первым.

— Ливен, — Рейгар слегка склонил голову в знак приветствия.

«Если он тут, значит, Элия всё же за дверью», — заключил Рейгар с лёгким уколом в сердце.

— С возвращением, — сухо произнёс Мартелл.

И между ними повисла неловкая пауза. Оба чувствовали напряжение, которое вызвала эта встреча. Рейгар даже в темноте видел хмурое лицо гвардейца, понимал, что тот отнюдь не рад его видеть. Кронпринц посчитал излишними какие-либо вопросы сейчас.

— Я забыл, — в оправдание произнёс он негромко с кривой улыбкой, однако запоздало поняв, что сморозил глупость.

Рейгар только что просто признался, что забыл о существовании Элии. Но Мартелл пропустил высказывание принца мимо ушей.

— Вы, видимо, устали с дороги, — только и сказал гвардеец, но голос его звучал холодно. – Леди Элия не спит, если вам угодно знать. У вашего сына крутой норов, хоть он ещё и так мал.

— Да, я бы не прочь вздремнуть, — отозвался Рейгар, не обратив, однако, внимания на упоминание жены и сына. – Я по привычке сюда пришёл. Пойду в свои покои.

На самом деле мысль о жене, детях и внезапное появление Ливена, его немое осуждение сняли сон, как рукой. Рейгар думал, конечно, по пути в Королевскую Гавань, что ему придётся встретиться с Элией. И с Ливеном тоже, который всё также остался гвардейцем в Королевской Гвардии. Ведь всё изменилось только в жизни принца, в Королевской же Гавани всё осталось, как и было, когда он её покинул. Но он не мог этого принять. Ему казалось, что изменилось абсолютно всё. По пути в столицу, признаться, Рейгар до последнего всё же надеялся, что Элию отправили на Драконий Камень, и Мартелл уехал вместе с ней. Однако не впервой его отец отказывался от своих выдумок или не сдерживал своего слова. Это было в порядке вещей. Но так было бы легче. Хотя кто сказал, что будет легко? А Рейгар давно уже не искал лёгких путей.

— Ваш отец тоже не спит ещё, — нарушил тишину Ливен, занимая уже привычное место рядом с дверью в покои. – Он на западной террасе. Полагаю, он будет рад вас увидеть в числе первых.

Рейгар, не найдясь, что сказать, кивнул и зашагал по коридору к лестнице. Упоминание об отце встряхнуло его. По телу словно прошёл разряд тока. Только ток этот был порождением ярости. Хочет он или нет, а с отцом встретиться придётся. Рано или поздно. Лучше разделаться со всем сразу же.

Ливен не соврал. Эйрис Таргариен действительно был на западной террасе. Воздух уже был почти по-летнему тёплым. Однако ещё не достаточно. Но, как видно, действующего короля Семи Королевств это мало беспокоило. Он копошился в ворохе каких-то бумаг. Лениво и неторопливо. Казалось даже, что он не особенно вдавался в их смысл. Словно просто делает хоть что-то, чтобы занять себя. Только смотрелось это странно в предрассветный час.

— Отец, — произнёс Рейгар, стоя в дверях. – Снова не спится? – голос его звучал так, словно он никуда и не уезжал.

Седая голова не шевельнулась. Эйрис сидел к принцу спиной. Рейгар видел только сгорбленную спину и копну торчащих во все стороны жёстких серебряных волос. Это уже не было серебро, присущее валирийцам, это была обыкновенная седина – печать старости. Эйрис не придал значения появлению сына, словно его не существовало. Рейгар твёрдым шагом пересёк террасу и, пододвинув к столу стул, сел напротив отца. Только тогда король соизволил поднять на сына свои глаза. Они стали ещё безумнее с их последней встречи. Фиалковая радужка заметно потемнела, а глаза изрядно перекосило: теперь левый глаз выглядел на порядок больше, чем правый.

— О, неужели сам кронпринц одарил нас своим присутствием? – и король тоже говорил таким тоном, словно Рейгар и не покидал Красного Замка, а лишь игнорировал встречи, в то время как ему полагалось быть рядом.

— Здравствуй, отец, — произнёс принц, стараясь совладать с голосом.

Эйрис откинулся на спинку стула и изучающе уставился на сына. Он молчал несколько минут, прежде чем заговорить:

— Я уж было подумал, ты не вернёшься.

— Я и не собирался, — отозвался Рейгар. – Но новости из столицы вынудили.

— Стало быть, — Эйрис усмехнулся, — приехал за дела свои отвечать.

Казалось, что оба Таргариена борются с неприязнью, которую вызывала у них эта встреча. Только Рейгар ещё не до конца понял, что не нравится его отцу на этот раз. Что-то кроме того, что он сбежал. Рейгар чувствовал, что было что-то ещё.

Снова повисла тишина. Эйрис стал нервно постукивать крючковатым пальцем по краю столешницы.

— Стоила того эта девка? – спросил Эйрис с нескрываемым презрением.

Рейгар не ответил.

— Хотя, если бы женился на такой немощи, как эта Мартелл, мне бы тоже захотелось чего-то поживее, — задумчиво добавил Эйрис. – Говорят, эта Старк та ещё юла.

Рейгар поднял на отца взгляд, сквозящий ненавистью. В глазах отца виднелась неприкрытая издёвка, а кривая улыбка на старческих губах лишь добавляла масла в огонь. Однако принц сдержался и не ответил. Казалось, левый глаз Эйриса стал ещё больше.

— Я знаю, чего ты хочешь, — прошипел он. – Трона моего хочешь, но не дождёшься. Не посмотрю я на этот спектакль с раскаянием, который ты наверняка будешь нам всем показывать. Ты не увидишь трона, Рейгар. Никогда. Где ты был? Собирал войска против меня?

Рейгар не удержался и расхохотался. Его смех был прерывистым и истеричным. Этот внезапный поток слов из уст отца был настолько же неожиданным, насколько был ожидаемым. Но Рейгар не мог поверить своим ушам. Неужели как всегда единственное, что занимало его отца – это трон. И он даже подумать не мог о том, что у поступков Рейгара может быть какой-то иной мотив.

— Не смей насмехаться надо мной, мальчишка! – Эйрис ударил кулаком по столу.

Так, что звякнул кубок на железном подносе, а гора бумаг отозвалась лёгким шорохом.

— Не думай, что ты один тут самый умный! Я лишу тебя титула! Так и знай.

Рейгар покачал головой и вытер выступившие от смеха на глазах слёзы:

— Тебе в голову никогда не приходило, что мне твой трон никогда не был нужен? Никогда, понимаешь?— Рейгар с тоской улыбнулся. – Он так яростно необходим только тебе. Никому кроме тебя.

— Да неужели?! – подбородок Эйриса предостерегающе заплясал, давая понять, что король впадает в очередной приступ ярости.

— Зачем ты убил Старков? – пошёл на опережение Рейгар, перебивая отца.

Тот несколько секунд удивлённо смотрел на сына, пытаясь сообразить, о чём он:

— Ты о Хранителе Севера что ли? Всё было по совести.

— По совести?! – Рейгар на силу удержался от колкости об отцовской совести.

— Он просил суда поединком. А мы, Таргариены, от крови дракона. Пламя – неотъемлемая часть любого дракона. Пламя постояло за нашу честь.

Рейгар был совершенно ошарашен. Даже ярость на время отступила. Его отец искренне верил в то, что он говорил.

— Ты совсем свихнулся, — покачал головой Рейгар.

— Свихнулся? – Эйрис подскочил на ноги.

Несмотря на возраст, он был ещё достаточно крепок. Жаль, рассудок его не был столь же силён, как тело. Король подлетел к сыну и схватил его за грудки:

— Ты переходишь всяческие границы, сын, — прошипел он ему прямо в лицо.

— А ты не переходишь границы, убивая людей? – спокойно спросил Рейгар в ответ.

— Это... не... твоё... собачье... дело! – Эйрис делал паузу после каждого слова. – Люди получают то, что заслуживают.

— Правда? За что? Вот объясни мне, за что получили сполна Рикард и Брандон Старки?

Эйрис молчал.

— Они ведь ничего не сделали.