- Ничего, переваришь и эту фразу, - вежливо склонил голову в ответ мужчина.

Бель скользнула взглядом по его довольной усатой физиономии и фыркнула:

- Поразительное умение выглядеть безупречным интеллигентом и при этом выдавать подобные реплики.

- Я достиг совершенства не только в этом аспекте, - растянул в широкой и самодовольной ухмылке губы старик.

- Что за мода у тебя только, прикидываться при мне самовлюбленным идиотом? – хмыкнула девчонка.

Они остановились и расположились на скамейке. Властно откинувшись на спинку, мужчина щурился на солнце, поглаживая усы. Ему явно приносило сплошное удовольствие эта прогулка.

Бель же забралась на скамью с ногами, сложив их в позу лотоса. Она немного ссутулилась, положив руки на тонкие ноги. Волнистые волосы струились по плечам, словно жидкий металл. Причудливая игра света заставляла светиться ее бледную кожу, которой так не доставало солнечного света из-за вечного просиживания в своей темной, заваленной подушками и едой обители.

- Так чего приперся, усатая сволочь? - бесцеремонно поинтересовалась она, словно и не было этой великой разницы между их возрастами.

- У меня выходной, - пожал плечами старик. – Решил проверить, что здесь идут дела гладко и ты был неправ, мой друг.

- Ты прекрасно знаешь, что я всегда права, - нахмурилась девушка.

- Но пока что ситуация показывает обратное. Время идет, а мир все цел и не вредим, - хмыкнул ее собеседник.

- Пока что.

Анабель вздохнула и закрыла глаза. Девушка немного закинула голову назад, разминая шею, словно перед каким-то делом. Пожилой человек по ее лицу понял, что она более не желает развивать эту тему.

- Признаюсь, в этой жизни ты смог меня удивить, - тем временем усмехнулся мужчина.

Анабель сверкнула в его сторону глазами, на миг приподняв веки.

- Ты, конечно, мастер перевоплощаться, и еще не раз за все свои жизни не повторил лица, но чтобы прикидываться женщиной, - прицокнул старик. - Такого я не ожидал даже от тебя, Бель.

- Эх, - тяжело вздохнула девушка. - Ты безнадежно постарел, старина Том, и потерял гибкости мысли! И это еще я дурак! - воскликнула она. - Нужно попробовать все! Ты стал унылым и узколобым себялюбцем.

- Но зато каким! - поднял вверх указательный палец Том.

Старые знакомые замолчали, погрузившись в собственные размышления. Тепло и солнечно было в парке, но людей не было ни здесь, ни в округе. Словно бы этот мир - картонная декорация для кино, и вовсе не важно, живет ли каждый район города, или просто существует, как картинка.

И они были абсолютно одни, эти два человека.

- Ты предвестник беды, - сказала Анабель, разглядывая небо. - Я не против терпеть твои хвалебные оды себе любимому, но проблемы, которые последуют за тобой, принесут мне немало бед, старик, - пожала она плечами.

Том даже не повернул головы, трость тихо постукивала по каменной тропинке.

- Ты драматизируешь. У меня все под контролем.

- Не обольщайся, старина, - печально вздохнула Анабель. – Ты не Бог и ты не всемогущ.

- Но этот мир - мой, - настойчиво улыбнулся Том. – Я его создал. Я его придумал. Тут все – одна сплошная моя власть.

Анабель хохотнула и выдохнула воздух. Она веселым взглядом осмотрелась по сторонам.

- Ты так ничего и не понял, Том, - хмыкнула она. - Если создания одного мира достаточно, чтобы тешить твою усатую самовлюбленность, то я готов поддержать тебя. Но одного лишь мира, а не всех, старина, не забывай об этом.

- И тем не менее. Кое-кто, не будем говорить, кто, и этого не добился.

- Ха… Я знаю свое прошлое и будущее, дружище. Я знаю чужие судьбы, как прочитанные книги. Поверь, есть кое-что поважнее, чем просто ребячество с созиданием миров.

Старик точно знал, что ответить.

- Я дарю людям жизнь, а ты предсказываешь им смерть, - улыбнулся мужчина, поглаживая белые усы. - Но и кто теперь из нас Сатана, а кто Бог?

Анабель повернула к нему голову, немного наклонив ее вбок, и губы ее изогнулись в самой загадочной улыбке.

- От судьбы не уйдешь, старина Том, - промурчала она. - Ты тот, кем было заложено судьбой. Сколько бы жизней ты не прожил. Проваливай, если пришел разводить здесь эту унылую философию, - проворчала она, громко и некультурно зевая, - она вгоняет меня в сон.

***

- Итак, давай, - кивнула она, выставив перед парнем сжатый кулак.

Йен скептично покосился на Джин, фыркнул и уставился в свой конспект, не подавая никаких видимых знаков того, что он замечает свою соседку по парте.

- Ты и раньше-то не был душой компании… Но сейчас совсем стал бревном! – хмыкнула Джин.

Йен не поднимал головы, изо всех сил держа себя в руках. Парень знал, что как только он посмотрит в сторону надоедливой женщины, ему придется играть в ее глупые игрушки, а ему этого сейчас хотелось менее всего. Чутье подсказывало ему, что Джинджер все еще держит руку на весу. Он хотел лишь незаметно проверить, так ли это, но наткнулся на внимательный взгляд синих глаз, в которых тут же взыграло торжество.

Йен тяжело вздохнул и повернулся к соседке, скептично рассматривая ее кулак.

- Ладно… Злоба? – пожал он плечами безразлично. – Ярость?

Джин с громким стуком опустила руку на стол и укоризненно посмотрела на Томсона.

- Ты судишь слишком поверхностно! – сказала она. – Вот от кого, от кого, а от тебя я не ожидала такой глупости.

Йен правильно решил про себя, что лучше промолчать.

- Человеком движет пять основных чувств, - поучительным тоном продолжали девушка. - Только они толкают его делать что-либо. – Джин вновь подняла свой сжатый кулак, чуть ли не сунув его под нос парню. – Стыд. Страх, - она с каждым словом разгибала по пальцу, - ненависть. Чувство вины. Любовь… - на последнем она по-особенному улыбнулась, обращая внимание на свои длинные пальцы, ныне разогнутые.

Йен лишь фыркнул, отворачиваясь.

- Ну, вот, вспомни, допустим, нашего «дамского угодника»! – не унималась Джин. – Ведь что-то им двигало!

- И на что ты намекаешь? – брови Томсона поползли вверх. – Что им двигало что? Любовь? – парень явно насмехался.

- Не-ет, дубина, чувство вины! – закатила она раздраженно глаза. - Вспомни, он грохнул свою подружку, а потом начал одну за другой воскрешать мертвых девушек, в надежде на то, что поднимет и ее. Неосознанно, но он делал это! – восхищалась феноменом Джин. – Все твои чувства вторичны, я про злость, ярость и тому подобные, это лишь следствие чего-то большего…

Йен вдруг перехватил руку Джин за кисть. Глядя ей в глаза, он самым серьезным тоном заявил:

- Это ты так думаешь, Джин. Но ярость, - он другой своей рукой начал сжимать пальцы девушки обратно в кулак, - сломает все на своем пути. Она гораздо сильнее всех твоих «великих» чувств.

Он отпустил ее руку и отвернулся обратно к окну.

- Кстати, ярость некроманта подняла сотни, когда как твоя «вина» - пятерых…

Джинджер не стала продолжать разговор. Она долгим взглядом уставилась на фигуру Томсона, лишь после какого-то времени отвернувшись и непринужденно заболтав с Дином.

Шум в аудитории нарастал. В кабинет стекались все новые студенты, один за другим. Позже явилась и сама староста в своем темном плаще, подвязанным поясом. Цепкий взгляд темных глаз тут же охватил все помещение, четко фиксируя все детали. Из большой сумки Ли торчала остроносая морда щенка добермана, осматривающаяся так же дерзко вокруг, как и его хозяйка.

Заметив Йена и Джин, псина тут же залилась звонким лаем.

Парень скривился, а на вопросительный взгляд Джин мрачно пробубнил:

- Меня собаки никогда не любили.

Джинджер расплылась в довольной улыбке, а глаза ее засияли хитрым огнем.

- Собаки волка боятся.

На эту явную подначку со стороны напарницы Йен сдержался и не ответил. Их тирада по этому поводу и так слишком затянулась, и он никоем образом не хотел давать шанса ей возродиться вновь. Все дело было в том, что Джин, видимо, перечитав немало всякой литературы разношерстного плана, вбила себе в голову совсем нелогичную мысль сравнивать его с неким древним монстром из скандинавских мифологий.