— Ты пришёл поговорить или…

— Да, есть… — осматриваюсь, — надеюсь, под этими шмотками не прячутся лишние уши.

— А, — отмахивается он, — уже не важно.

— В смысле? — напрягшись, спрашиваю я.

— Экономка нашла жучки. В квартире. — Вот как. Интересно. — Глушилку сняли, заменив на кусок пластмассы, хотя я всё равно не заметил. Ты не выглядишь удивлённым, — замечает он.

— Я пришёл поговорить об этом. Камеры и прослушка по всему дому. Сначала я подумал, что это нормально…

— Боже, — смеётся он, — мы докатились до того, что прослушка прямо в квартире — это нормально.

Киваю.

— …спрятаны они неплохо, но устройства такие топорные. Обычные магазинные игрушки.

— Со съёмными чипами. Кто-то работает на месте, и это не MI5, — рассуждает он.

— И мы даже не заметили. Это странно и интереснее всего. У меня дома без моего ведома даже муха не пролетит.

— Ну, я не любитель протирать пыль. Давно они там?

— Чипу на камере примерно месяц. Но не уверен, что он первый. Камера была в шкафу, а я не подходил к нему с полгода.

— У меня так же. Вернул всё как было.

— Мы сглупили, Джейми. Нельзя быть такими беспечными, хотя я не представляю, как мог не заметить. Есть соображения?

— Домработница?

Пожимаю плечами.

— Может, но стоит подумать не о том, кто это сделал, а о том, кому это нужно.

Он молчит, задумавшись.

— Нет, Майк, — качает головой, — ей под семьдесят. Она ни при чём. Хотя в любом случае стоит сменить её: хреново же она работает, раз не заметила раньше, — говорит он со смешком.

— Не думаю, что это забавно, — хмурюсь я. — Ко мне не так трудно залезть, но для этого нужно поработать мозгами. А всё это смахивает на дилетантство. Либо это странный, но намеренный контраст, либо… — Нет. — Кто ещё?

— Сначала я подумал, что это ты. Но потом решил, что, если бы работал ты, я бы и в жизни не пронюхал.

— А если я хотел закосить под дилетанта?

— А ты хотел? — он вскидывает бровь.

— Слушай, даже не вздумай воспринимать эту идею всерьёз. Даже на долю секунды. Возможно, тот кто это сделал, хотел, чтобы мы обнаружили наблюдение и подумали друг на друга.

— Или чтобы рассуждали, как ты сейчас.

— Джеймс…

— Нет, всё нормально, ты прав. Ты ведь заметил: на последнем деле что-то пошло не так. Они знали, что мы придём. Их предупредили.

— Либо это было случайностью, либо их предупредили слишком поздно, иначе сломанными рёбрами не обошлось бы.

— Очень интересно… — постукивая по нижней губе, тянет он. — Я узнаю, что смогу.

— Нет, не лезь в это. Я сам.

— Это касается не только тебя. Не надо меня беречь, — говорит он, поднимаясь со стула. — Пойдём к нашим, задолбала эта каморка, — бросает он и пинает подвернувшуюся под ногу бутылку.

Уже в коридоре он оборачивается и переходит на французский.

— Так ты снова в Форин-Офисе? О, Майк. Соболезную.

— Хоронишь мою карьеру?

— Из этой ля задницы, уж прости, не выбраться даже тебе, — весело говорит он. — Объединённая Европа… Дружище, это полная жопа. Зато рядом с Даунинг-стрит, будем вместе обедать. Видишь, не без плюсов, — подмигивает он.

— Эй, эй, я ведь и обидеться могу!

***

За столиком, откинувшись на спинку сидения, скучает Стейси; рядом Тейлор и Грег клокочут о чём-то невероятно весёлом, при этом Тейлор, смеясь, пытается ухватить его за нос. Подумываю о том, чтобы отгрызть ей руку, но, встретив взгляд подруги, забываю предыдущую мысль: она не просто скучает, а выглядит слишком подавленной даже для самой себя. Джим подходит к ней и берёт её за плечи, она поднимает голову и что-то говорит.

— Может, вы двое скажете, что случилось? — громко спрашивает он.

Тейлор отвлекается, и весь её вид так и говорит: «Ну что ещё?» Джеймс, в свою очередь, выглядит спокойным, но, зная его, я знаю, что он готов заорать.

— На твоей подруге лица нет, а ты сидишь и трещишь с чужим бойфрендом…

«…идиотка», — мысленно добавляю я.

Она цокает, вздыхает и нехотя оборачивается.

— Не пойму, о чём ты, она всегда такая. Стейс, — она тянет её за прядь, но та раздражённо ведёт плечами. — Вот видишь, — с ехидной ухмылкой говорит она.

— Нормально. Со мной всё нормально! — не выдерживает Стейси.

Грег сидит, закусив губу, в неловкости из-за происходящего. Мы с Джимом садимся на диван напротив, и, подняв глаза, он натыкается на мой недоумевающий взгляд. Что бы там ни произошло, если виноваты эти двое, мне остаётся только похлопать.

Стейси поворачивается к нам и, поправив берет, как ни в чём не бывало отпивает из бокала. Губы ловят трубочку, и четыре пары глаз устремлены на них: мне даже кажется, что она изобразила очередную пьесу, чтобы вернуть ускользнувшее внимание. Но, зная Стейси, я понимаю, что это не так. Она не ищет внимания — внимание находит её.

— Что нового, тедди-бой? — спрашивает она, и я буквально слышу, как все выдыхают с облегчением.

Ничего, кроме того, что наши карьеры, а может, и жизни, висят на проводке DSS.

— Мы с Джимом решили петь дуэтом, — выстрел наугад, лишь бы отвлечь её. Надо же, я пытаюсь шутить. Прав был Джим, я в полной жопе.

— Эй, чур припев — мой, — со смешком говорит он.

— Я что-то пропустил? — наклоняясь к столу, спрашивает Грег. — Надеюсь, это не метафора.

— Ты уже танцуешь с Тейлор, так что без обид, — замечаю я.

Он морщит нос.

— Ты, — указывает пальцем, — всё обещал спродюссировать меня…

Фразу перебивает взрыв хохота.

— Неет, Грег, какого чёрта!..

— Удар ниже пояса!..

— Смейтесь, — говорю я, — но он пока ещё не выпустил ни одного хита…

Мы гогочем так громко, что, несмотря на музыку, с соседнего столика оборачиваются, как в библиотеке.

— Ладно, — скрестив руки, говорит Тейлор, — ладно. Беру свои слова обратно: вы явно нашли друг друга, — вдобавок к сказанному она качает головой и закатывает глаза.

Я смотрю на Грега: он улыбается — «ещё бы», и от этой картины теплеет внутри.

— Когда я искал, то точно не думал, что найду это. — Я едва сдерживаю смех.

— Как с рождественским подарком, — он не сводит взгляда, — ждёшь одного, открываешь — а там…

— Рыжий лепрекон. Не хотел бы я получить такой подарок, — хлопнув меня по плечу, говорит Джим.

— Да? А что бы ты хотел получить?

— Тебя, Стейси, и можно без обёрточной бумаги.

— Но… ты вёл себя слишком плохо, — замечает Тейлор, — так что получай свой мешочек угля. М, кстати о подарках… Мы кое-что привезли.

— Ну и где, чёрт возьми, мой подарок? — возмущается Грег. — Я жду уже, заждался!

— Да вот он сидит!

— Это, — Стейси роется в сумочке, — в общем, это такие шапки… Чёрт, как там они называются?

— Фески.

— Ой, ну да. Вот. Кому какую?

…

— Мне идёт? — спрашивает Грег, дёргая золотую кисточку. Я не выдерживаю и прыскаю. — Вот всегда так, — шутливо возмущается он. — Кстати, как поездка? Начинаю думать, что вы двое натворили что-то такое, о чём стыдно рассказывать.

— Что случается в Америке, остаётся в Америке, — состроив серьёзную мину, говорит Стейси.

— В Африке.

— А?

— Марокко — в Африке.

— Да? Ой, да ну тебя, испортил весь рассказ.

— Мне кажется, после того, как её лягнула верблюдиха, слово Африка стёрлось из её памяти.

— Она знала, в кого целиться, — грустно говорит Стейс. — Потому что когда подбежала Тейлор, она успокоилась и как ни в чём не бывало стала жевать мои волосы.

— Кто-о, Тейлор?

В ответ та демонстрирует средний палец.

— Ладно, мне скоро на сцену, — говорит Джейми, поднимаясь.

— Нет, — Стейси успевает ухватить его запястье. — Не уходи. — Взгляд у неё совершенно безумный; Джим замирает, недоумевая, как и мы. — Просто… посиди с нами.

Мы с Тейлор и Грегом переглядываемся. Да что, блять, происходит?

— Стейси, — в замешательстве начинает Джим, — мой выход через пятнадцать минут. После я никуда не денусь. Но если ты не перестанешь меня пугать, я точно никуда не пойду, — чуть повысив голос, говорит он.