— Не отдавай меня на растерзание этому извергу! — заголосила она. — Он ревнует, только тебя я всегда любила! А он знал! Он знал! И поэтому хочет меня убить! О, как он низко пал! А еще прикидывался моим другом!

 «Братик, — Къёла перешла на телепатию. Тиас вздрогнул от внезапной головной боли. — В теле Мияко живет Демон Смерти. Очень аккуратно отойди от нее на безопасное расстояние. Мне бы не хотелось, чтобы она причинила тебе вред. Сейчас Хранитель и Элиона освободят магию планеты, и мы сможем уничтожить паразита».

 «Да вы что? Она же не умеет колдовать!»

 «Ага, только я Фейралисе из того кристалла, что она якобы отдала Эммину, с трудом вытащила, и у меня нет никакого желания превратиться в аналогичный камушек и пойти на корм вампиру. Давай, мой хороший, медленно и аккуратно уйди с линии атаки. Ты мне доверяешь?»

 Тиас развернулся к Мияко и взял ее за руки. Друзья стояли чуть поодаль. В его голове никак не укладывалось, что она, девочка его мечты, вдруг оказалась Демоном Смерти, тем самым ужасным демоном, которого он видел в штольне.

 «Уходи!» — приказал Фейралисе брату, чувствуя, что магия вот-вот прорвется наружу. Тогда сильными станут не только Верховные Правители, сильнейшие Мастера Вселенной, но и Демон Смерти, существо, с которым они даже не представляют, как бороться.

 — Милая, я не могу бросить тебя, — прошептал он. — Если тебе суждено умереть, то мы умрем вместе! Но им придется повозиться! — Тиас со всей силы оттолкнул Мияко от себя и… бросился с оружием на друзей.

 — Она околдовала его! — закричала Къёла, отражая молниеносный удар брата. — Фей, действуй!

 Но Тиас, проворный и ловкий, уже сцепился с Фейралисе, изрядно ослабленным после всех магических передряг. Он отлично знал слабые стороны Фея и сейчас активно использовал свои знания. Къёла на мгновение растерялась, не зная, что делать — то ли братьев разнимать, то ли Мияко нейтрализовать. Решила начать с принцессы. Она бросила в девчонку парализующее заклинание. Оно отразилось от нее, как от зеркала, и вернулось назад, Къёла едва успела закрыться. Мияко неприятно расхохоталась:

 — Беспомощный котенок, говоришь! Ну так смотри же! Во имя могильных червей!

 Она стала изменяться. Сначала фарфор кожи покрылся струпьями, прыщами и бородавками, стал отвратительного цвета болотной грязи. Руки и ноги вытянулись так, что было странно, как она вообще может держаться вертикально. Тело истончилось, вместо черных локонов появились седые патлы. А зеленые маленькие глазки вылезли из орбит и, утратив зрачки, стали бледно-желтыми. Къёла почувствовала тошноту: принцесса Мияко Котияко, правительница созвездия Двуликой Кошки, стала похожа на полуразложившийся труп.

 — Я всегда говорила, что в тебе полно гнили, — хмыкнула Дочь Галактик. — И девиз у тебя какой-то стремный — во имя могильных червей! Бррр! Сейчас такое не кричат, не модно это. А вообще, знаешь, подруженька, похоже, у тебя и срок годности давным-давно истек! И нечего таращить на меня глаза дохлой рыбы!

 — Могу сказать о тебе то же самое. У меня хоть какой-то взгляд, а у тебя и такого нет, одноклеточная! Женщина должна быть женщиной, а не тем, кто ты есть сейчас.

 — Сделай одолжение, избавь меня от этих умозаключений, тем более в таком непрезентабельном виде, и укрась мир отсутствием своим, ты мне безумно надоела!

 Демон улыбнулся беззубой прорезью и играющее кинул в Къёлу заклинание уничтожения. Девочка ловко отвела удар. Приятно вновь чувствовать в руках Силу. С пальцев стекали капли нового заклинания. Она улыбалась. Если Демон зеркальный, то и магия будет особенной. Уж она-то постарается!

 — Ort Rel Hex Rlyem Nox! — встряхнула руками, давая заклятию жизнь.

 — Не смей трогать мою девушку! — зло закричал Тиас, сбив Фея подсечкой и кидаясь наперерез заклинанию сестры.

 — Нет!!! — не своим голосом заорал Фейралисе. — Къёла, нет!!!

 Но было поздно! Обволакивающее заклинание неслось к цели. Фей быстро кинул в брата заклятие перемещения с планеты срочным кодом — лучше выкинуть его вон отсюда, чем позволить попасть под магический удар сестры. Демон Смерти отправил навстречу ему еще одно заклинание смерти. В тот момент, когда все три заклинания сошлись в одной точке, раздался мощный хлопок, разметавший Фея, Къёлу и Демона Смерти в разные стороны. И возникла ослепительно белая вспышка, словно разом взорвалось несколько водородных бомб, заполнив мир осязаемым белым светом, разошедшимся по лесу голубыми волнами, которые вырывали с корнем многовековые деревья, сжигали траву. Поразительно красивое зрелище: вспыхнувшее зарево окрасило небо неестественно сочными цветами, поглощающий все живое белый свет с огромной скоростью уничтожал мир. Молодые Маги, несколько раз перевернувшись в воздухе, отлетели на сотню метров от места стычки и друг от друга. Демона Смерти отнесло к подножию горы и практически размазало по склону, вытерло об камни. В воздухе запахло озоном и гарью, чадящей резиной и пластиком. Отвратительный запах. Перепуганный Мир замолчал. Хорошее начало дня, ничего не скажешь…

 Анечка поковырялась вилкой в салате и поставила тарелку на письменный стол. Есть не хотелось. Впрочем, как спать, пить и жить. У еды уже больше двух недель не было вкуса, а у жизни цвета. Она перебралась на кровать, поджала ноги под себя и сгребла в охапку медвежат. Слезы сами катились из глаз. Плюшевые сердца быстро стали влажными. Пушистая белая шубка игрушек слиплась и потеряла всякий вид. А со стола на нее смотрел улыбающийся Андрей. Эту фотографию они сделали в кинотеатре. Он получился особенно красивым: немного возбужденный после тренировки взгляд, румянец на щеках. Такой замечательный и красивый мальчик. Она во всем винила себя…

 Первые сутки после его исчезновения были самыми трудными в ее жизни. Анечка билась в истерике и рыдала в голос. Рядом сидела Лана и тоже ревела. Пришлось звонить Оксанке, и та сделала девчонкам уколы с успокоительным и снотворным.

 Мама, узнав причину ухода мальчика, обозвала их остолопками. Татьяна Ивановна ходила с мрачным видом по квартире и бросалась к телефону на каждый звонок. Папа и дядя Сева не вылезали из милиции. Они полностью отследили его путь до «Сокола», но потом Андрей как в воду канул. Его искали по больницам, моргам, приютам, отделениям милиции… Мужчины подняли все связи, даже назначили вознаграждение за любую информацию о парне, но все оказалось напрасным. Андрей пропал бесследно.

 Потом, спустя две или три недели (сколько прошло времени, Анечка не помнила, черные дни тянулись безнадежно долго), все немного утряслось. Мама и папа погрузились с головой в работу.

 Каникулы кончились, Анечка пошла в школу. Она отсиживала положенные часы, возвращалась домой и до прихода родителей лежала на кровати в обнимку с телефоном и медвежатами. Постоянно набирая заветные цифры его мобильного, она снова и снова слышала, что «абонент вне зоны действия сети». И Анечка опять начинала плакать, гипнотизируя телефон и ругая оператора, который не дотянул сеть до нужной зоны. Иногда она брала одного из мишек с собой в школу, сажала его на парту, и задачи решались быстрее, вопросы попадались легкие, словно Андрей, как и прежде помогал ей.

 Везде и всюду рядом с Анечкой была Лана. Она как могла поддерживала подругу, старалась развлечь, заставляла делать уроки, не оставляя ее ни на секунду одну. Но та совсем сникла, потускнела, словно треснувший хрусталь…

 Поздними вечерами, оставаясь в долгожданном одиночестве, Анечка пролистывала его тетради со скупыми записями, скорее, пометки основных мыслей. Буквы ровные, с замысловатыми завитушками. Иногда на полях попадались какие-то странные знаки. Зато в тетрадке по литературе на последней страничке написано ее имя: «Анечка-Анюта» — и нарисовано сердечко. И она вновь начинала плакать, прижимая холодную бумагу к мокрым щекам…

 В комнату вошла Лана. Сегодня она выглядела удивительно счастливой. Анечка угрюмо глянула на подругу и отвернулась к стенке.