— Может быть, зайдем ко мне?

К некоторому моему удивлению, она не стала возражать. Я думал, что мне придется дольше ее обхаживать, и в голове у меня мелькнула мысль, что моему успеху немало способствовал очередной покойник. Женское сердце не способно устоять, когда герой постоянно подвергается смертельной опасности. От переулка Валькендорфс до дома идти было всего ничего, но мы шли медленно, потому что все время целовались. Тело у нее было восхитительно-упругим и податливым — не женщина, а находка! Как я и предполагал, ее неприступный вид ученой дамы был только маской, под которой она весьма ловко скрывала свое истинное лицо. Черт возьми, я доставлю ей несколько приятных минут! Ну и себе заодно.

Все так же не спеша мы подошли к моему жилищу и поднялись на второй этаж по лестнице. Тут только я заметил, что из-за двери выбивается полоска света. Я никак не мог вспомнить, выключил ли я его перед уходом — не до того было, — но на всякий случай я жестом велел Сандре держаться у меня за спиной, а сам, выставив перед собой пистолет, резко толкнул дверь ногой.

Когда я увидел, что происходит в комнате, в глазах у меня потемнело.

На постели, одетая лишь в аромат духов «Адское адажио», сидела давешняя куколка Барби из «Веселой сардинки».

Она томно поглядела на меня и сказала:

— Привет, дорогуша.

Я предпочел бы обнаружить в постели очередной труп.

— Ты уверена, что не ошиблась адресом, крошка? — наконец спросил я.

Она не ответила — просто лениво повернулась на бок и подперла голову рукой.

Сандра, которая все это время держалась за моей спиной, отстранила меня, прошла вперед и встала передо мной, уперев руки в бока.

— Что ты собирался мне предложить? — спросила она хриплым от злости голосом. — Развлечься с тобой на пару с вот этой… с этой портовой шлюхой?

— Эй ты, полегче! — возмутилась Барби. — Думаешь, раз уж ты с виду такая приличная дама, то уж и из другого теста сделана?

— Ах так! — Сандра развернулась и влепила мне пощечину. Рука у нее, надо сказать, была довольно тяжелая. Потом с изысканной вежливостью сказала:

— Спасибо за угощение.

И пулей вылетела из комнаты.

Я ошеломленно смотрел ей вслед.

— Ну ладно, — сказала с постели Барби, — эту стерву мы спровадили…

Я подобрал лежащие на полу шмотки (одевалась она по минимуму) и сказал:

— Одевайся.

Она недоуменно захлопала ресницами:

— Но, Олаф…

— Я сказал, одевайся! Быстрее, пока я не вытолкал тебя на улицу нагишом.

Она лениво начала одеваться. При этом она чувственно изгибалась и всячески старалась показать, что никуда не торопится.

Меня так и подмывало врезать ей как следует, но я не дерусь с женщинами. Как правило.

— Какого черта ты сюда забрела?

Она хихикнула.

— Решила устроить тебе сюрприз. Ты мне сразу понравился. Вот, думаю, настоящий мужик. Не то что все эти придурки.

Она уже полностью оделась (если слово «полностью» подходит к ее весьма откровенному наряду) и теперь прихорашивалась перед зеркалом.

Мне это надоело. Я взял ее за плечо и подвел к двери.

— Выметайся.

Она вильнула бедром и искоса на меня посмотрела.

— А может…

Я дал ей коленкой под зад и выставил за дверь. Потом сел и налил себе двойную порцию коньяку — я нуждался в моральной и физической поддержке.

К шести утра окончательно стало ясно, что жизнь у меня не сложилась, и я позвонил Антону и попросил выходной. Сначала он для порядка на меня вызверился и сказал, что давно уже мечтал, чтобы меня перевели куда-нибудь на Аляску, но потом смягчился и велел отдыхать. Я немного прибрался в комнате, чтобы ликвидировать следы ночного разгрома; сварил себе кофе и принял душ. Понемногу я приходил в себя и наконец обрел способность хоть как-то рассуждать. Операции по поимке тугов и то проходили спокойней, чем последние два дня, — было ясно, что я вляпался в какую-то историю и в покое меня оставлять не собираются. Меня будут преследовать, пока не получат желаемое — вот только что именно? На всякий случай я обыскал комнату, но не нашел ничего такого, что могло бы заинтересовать давешнего посетителя. Тут только мне пришло в голову, что Барби-детка могла забрести сюда вовсе не потому, что я показался ей таким уж сногсшибательным образчиком мужского пола. Очень может быть, что она рассчитывала обыскать комнату в мое отсутствие, а может, и обработать меня уж ее-то я ни в чем не подозревал. Возможно, мне следовало бы расспросить подробнее — но где искать таких вот ночных бабочек по утрам, я понятия не имел. Вероятно, она где-то жила, а раз так, то и адрес имелся, но его наверняка знал только ее сутенер, а вот с ним-то я и не имел счастья быть знакомым. «Веселая сардинка» Уле отворяла свои гостеприимные двери лишь после полудня. Ладно, времени у меня достаточно. Ближайшая пиццерия уже открылась, и я решил заскочить туда позавтракать. Я уже оделся и застегнул ремень с кобурой, как вдруг короткий звонок известил меня, что кто-то просится внутрь. Я выглянул в окно — у крыльца стоял Карс. На всякий случай я окинул взглядом окрестности — но в переулке больше никого не было. Лишь соседка из третьего номера поливала герани в ящике у двери, но и она при виде моего напарника фыркнула и ушла в дом.

Я нажал на кнопку дистанционного замка и открыл дверь.

— У тебя опять неприятности, Олаф? — спросил мой напарник, появляясь на пороге.

Я вздохнул.

— Так… по мелочам. А ты зачем заявился с утра пораньше? Я как раз собирался пойти позавтракать.

— Я так и подумал, — сказал он и поставил на стол коробку с пиццей. — Я по дороге забежал к Марио.

Пиццерия Марио находится поблизости от управления — кадары там постоянно пасутся. Хозяин уже привык. Забавно, до чего они быстро приспособились к земной еде. У них даже появились свои пристрастия — кто предпочитает китайскую кухню, кто итальянскую.

Пока я поглощал пиццу, Карс рассказывал:

— Удалось опознать парня, который на тебя напал. Это некий Франц Морро, американский гражданин. Член экстремистской террористической группировки «Черный крест», приговорен к смертной казни за организацию взрыва в нью-йоркской подземке, похищен из камеры смертников. С тех пор находится в розыске. Что еще? Скорее всего подвергался психотехнической обработке. Опасный тип, одним словом. Но наверняка — пешка. Исполнитель.

— Кто за ним стоит, узнать не удалось?

— Скорее всего какая-то организация. Возможно, удастся что-нибудь узнать, проследив каналы приобретения «стражей». Это не так легко сделать, но я связался с нашим представителем в Осло, он обещал нажать кое на кого.

— С чего бы ему стараться? Вы же не занимаетесь нашими террористическими организациями!

— Какая разница? Главное, что он обещал помочь. А у него большие связи. Потом — услуга за услугу — они запросили тело того существа, что мы подстрелили в Фьорде.

— А это им еще зачем?

— Не знаю, Олаф. По-моему, они забеспокоились. Говорят, в Сибири и в Южной Африке есть целые территории, где люди избегают появляться.

— Наверняка это какой-нибудь мутант, — сказал я, — а вообще, они поздно спохватились; про некоторые места давно уже рассказывают всякие страсти — про ту же Латинскую Америку, например. Когда там рвануло, люди оттуда драпанули, а возвращаться боятся… Про тех же, кто там остался, странные вещи рассказывают.

Мой напарник, казалось, потерял интерес к этой теме — воображение у кадаров скудное и всякие тайны и страшные истории их занимают лишь с чисто практической точки зрения. Зато он, как обычно, проявил нездоровый интерес к моей личной жизни.

— Послушай, Олаф, а что ты сделал с Сандрой? Когда я выходил из управления, она пробежала мимо, вся в слезах.

«Неужели и эта пошла жаловаться Антону?» — подумал я.

— Да ничего я с ней не делал, — досадливо ответил я, — так уж вышло… Послушай, Карс, это ты оттого суешься в мои дела, что у тебя своей личной жизни нет. Зря вы сюда своих баб не завезли. А на что они вообще похожи, ваши женщины?