Сергей Хелемендик:

Насчет иностранных спецслужб звучит несколько странно. После прихода Ющенко этим спецслужбам, прежде всего американцам, были широко открыты все двери, и едва ли они входили в эти двери незамеченными. В таких ситуациях американцы не стесняются, а просто идут напролом, то есть по полной активируют своих агентов. Неужели было незаметно, что украинские политики, начиная с Ющенко и заканчивая Яценюком, Кличко, Порошенко и прочими рангом пониже, просто днюют и ночуют в американском посольстве со всеми вытекающими последствиями?

Виталий Захарченко:

Конечно, заметили — не заметить было невозможно. Но как бы не придали этому должного значения. Многим в украинской политике казалось, что это ненадолго: вот сменится власть — и мы их подвинем, некоторые думали даже, что это нормально, ведь мы движемся на Запад, интегрируемся, ведь они наши друзья, эти американцы, значит, у них такие правила. Значит, их посольство помогает Украине.

Сергей Хелемендик:

Несколько лет назад я в Братиславе говорил с одним молодым полковником украинской милиции, который приехал на конференцию. Он с гордостью, я бы сказал — даже с некоторым самолюбованием, говорил о том, что прошел то ли 12, то ли 15 курсов всевозможных стажировок и переподготовок преимущественно в США и других европейских странах. В СССР о боевых орденах не высказывались с такой гордостью! А когда я задал ему вопрос, есть ли на Украине люди, которые размышляют об обновлении союза с Россией в той или иной форме, он посмотрел на меня так, как будто его приглашали сесть на ежа. И вполне искренне, даже патетически, заявил примерно следующее: вы, старые, ничего не понимаете, ничего такого никогда не будет, потому что этого не может быть, потому что мы, молодые, этого не позволим. Мы, молодые, тридцатилетние вообще скоро придем к власти, выгоним всех и построим прекрасную жизнь, как на Западе. Он был решителен, даже убедителен. Вот такой результат стажировок я видел своими глазами.

Виталий Захарченко:

Да, такое было. С приходом Ющенко началось массовое проникновение западных, в основном американских, служб в силовые органы Украины. И когда Янукович вернулся к власти в 2010 году, он нашел буквально армию подобных кадров, которые были расставлены везде. И хотя мы стремились, как могли, решить эту проблему, как показали события майдана, эти люди в большинстве своем сыграли предназначенную им роль.

Здесь важно понимать, что они, как правило, не были прямо подкуплены, если не считать какие-то копеечные суточные на стажировках, — им просто промыли мозги. Это были убежденные, подчеркиваю — убежденные проводники западного влияния, если хотите, классические агенты влияния в структурах государства. Ими руководили при Януковиче скрытно, но после майдана они получили в руки полную власть.

Против Украины на самом деле работала стандартная американская технология (которая успешно себя показала во многих других странах) — работала больше двадцати лет, и именно она была недооценена, не понята и не встретила противодействия внутри Украины. Чего, к счастью, не произошло в России — там вовремя спохватились, стали бороться и добились успехов, прямо скажу, на данном этапе победили. Особенно если речь идет о силовых органах власти, в России американская технология встретила активное противодействие.

Вы помните, в девяностые была крайне популярна такая песня — «Гоу вест!». Идем на Запад! Нужно не забывать, что прозападное направление умов было свойственно украинскому обществу в целом, это была и пока еще есть идеологическая матрица — мы идем на Запад, там будет хорошо.

Вы говорите, что этот молодой полковник гордился своими стажировками в США больше, чем другие — орденами, но он гордился логично, оправданно, им все восхищались, ему завидовали, он на этом построил свою карьеру — на том, что усердно стажировался под контролем западных структур. Такая была атмосфера: на Западе все сплошные друзья, они нас учат, они нас зовут к себе, мы к ним присоединимся.

Сергей Хелемендик:

Вы как-то употребили такой образ, что Януковича пригласили играть в шахматы, но начали с ним играть «в Чапаева». А Россия, где всегда были лучшие шахматисты мира, на игру вообще не явилась, то есть игра западных гроссмейстеров с Януковичем прошла без ее участия. Я согласен с этим образом и считаю, что Россия не вмешивалась в ситуацию на Украине на протяжении многих лет, хотя имела возможности. Имеет их и сегодня — и будет иметь всегда, потому что мы действительно один народ, а это торжество янки на древних киевских холмах — явление кратковременное. В рамках этой метафоры: когда в последний момент начали подключаться российские шахматисты, янки поступили, как Остап Бендер, — смели фигуры и ударили соперника шахматной доской по голове, то есть провели переворот.

Виталий Захарченко:

Для того чтобы на Украине сегодня происходило то, что происходит, был использован весь арсенал так называемой мягкой силы, или умной силы, она же «цветная революция». Когда же этого оказалось недостаточно, был подготовлен стандартный государственный переворот под названием майдан. Я скажу больше — Украина стала своего рода полигоном для отработки и развития этих технологий, здесь отметились многие гуру цветных революций, профессиональные революционеры на службе США со всего мира, своего рода интернационал цветных революций.

Я думаю, эти технологии должны широко изучать разные специалисты и в России, и на Украине, и в Белоруссии, и вообще во всем мире, потому что они применяются везде и пока успешно сеют хаос и разрушения. Это как эпидемия, против которой нужно производить вакцины.

Сергей Хелемендик:

Там были даже словаки. Один молодой словацкий политтехнолог, которого я неплохо знаю (Словакия — небольшая страна), долго работал в штабе Ющенко, занимался политическим пиаром. Потом вернулся в Словакию и пошел на повышение: участвовал в президентской избирательной кампании, и, насколько я понял, его график расписан на годы вперед — даже не знаю, где он сейчас, может быть, в Бирме или Венесуэле… То есть он высоко востребованный специалист, инструмент, который можно «завезти» и начать им пользоваться где угодно.

Виталий Захарченко:

Майдан готовили не только политтехнологи. Были всевозможные фонды, фирмы, неправительственные организации, СМИ, секты и сомнительные церкви вроде мормонов и саентологов. Были массовый захват православных храмов, насаждение церковного раскола и лжепатриархов.

Использовалась комплексная технология подрыва устоев государства и приведения своих людей во власть. Технология, которая вполне успешно сработала в «оранжевой революции», — и ей не помешали, хотя, между прочим, русские политтехнологи в 2004 году ходили по Киеву толпами.

В подготовке евромайдана «оранжевая» машина мягкой силы получила такой «апгрейд», что технология, которую применили против Украины, я думаю, уже вошла в учебники — они, кстати, открыто публикуются. В 2013–2014 годах делалось все то же, что в 2004-м, но уже эффективнее, сильнее, изощреннее, с учетом предыдущего опыта.

Когда меня назначили на должность министра внутренних дел, я старался как можно быстрее сориентироваться в процессах, происходящих в стране. Но видел только часть картины, только участок поля боя, за который отвечал и на котором мог что-то делать. На тот момент не было практически никакого взаимодействия со службой безопасности, с контрразведкой, со службой внешней разведки по вопросам организации противодействия экстремизму.

И это не случайно — государственную машину умело и успешно разладили изнутри, чтобы правая рука не знала, что творит левая. Тогда мне казалось, что полную картину происходящего могло видеть только руководство государства, но, как показали события, этого не происходило.

Подготовка трагических событий государственного переворота в Киеве, который произошел в феврале 2014 года, велась многие месяцы и имела всеобъемлющий, если не сказать тотальный, характер.