Хобби у премьера была целая масса: Медведев увлекался фотографией. Начал фотографировать ещё в детстве на камеру Смена-8М. Уже будучи президентом, участвовал в выставке фотографии под открытым небом «Мир глазами россиян», проходившей в марте 2010 года на Тверском бульваре в Москве. Сегодня в арсенале Медведева — камеры фирм Leica, Nikon и Canon. Курить бросил на четвёртом курсе, до этого, по собственному признанию, выкуривал по 5-7 сигарет в день. Именно такой разносторонней личностью обладал Дмитрий Медведев, однако четыре года его правления и остальные лета его политической карьеры были встречены жесткой критикой.

Летнее солнце слепило глаза, но Джек принципиально не желал надевать тёмные очки, зрение от которых портилось ещё больше. Покинув автомобиль, мужчина проследовал вдоль зелёной аллеи, где, возле обочин, стояли строгие «security». Пропуск у Сальвиати не потребовали, и он без труда поднялся в кабинет премьера. Непосредственного шефа иллюминат застал в занятном положении: вскинув ноги на стол, премьер-министр сосредоточенно и напряжённо перебирал пальцами на сенсорной поверхности планшета.

Джек был немного обескуражен: шеф никак не отреагировал на его визит, не обратил на него внимания – даже не оторвался от «Интернета» и не опустил ноги.

Иллюминат мог счесть это за фамильярность, но лишь терпеливо вздохнул и закрыл зверь, нарочно громко ею хлопнув.

Медведев всё-таки поднял голову на шум, и в его больших, словно блюдца, карих глазах отразилась высокая фигура в синем френче.

- Евгений, это вы? – рассеяно спросил он. Голос его был высоким – всего на пол октавы ниже, чем у президента. Звук «э» и у того и у другого раздавался с одинаковой скрипучестью. – Ну чего так долго? Я ждал вас ещё полчаса назад.

- Добрый день, Дмитрий Анатольевич, – вошедший, переполненный лицемерия, улыбнулся и тактично кивнул. – Мне поздно сообщили, а с площади просто так не уехать.

- Так взяли бы цеппелин, делов-то, – пробурчал про себя премьер, но под взором педантичного собеседника опустил ноги и занял деловую позу. – Присаживайтесь скорее.

Джек, поправив воротник, сел напротив Медведева, перебросил ногу за ногу, как бы невербально демонстрируя свою престижность и солидность. Он держал на коленях тёмно-фиолетовую папку.

- Дмитрий Анатольевич, учитывая то, что до выборов осталось меньше года, вы могли опоздать с принятием решения, – тут же заявил он.

- А откуда вы догадались, зачем я позвал вас? – заинтересовался премьер. – Чай, кофе хотите?

- Кофе не пью, чай чёрный, – быстро кинул Джек. – К предвыборной кампании готовятся за полтора года. И начав обсуждать её концепцию только теперь…

- С бергамотом? – уточнил премьер. – В прошлом году немало средств ушло на чемпионат, поэтому выборы предполагают меньше затрат.

- С сахаром. Вы недооцениваете соперников, что расширяют круги оппозиции. Тот же Зюганов, например, торговаться не станет.

Спустя пару минут в кабинет премьер-министра секретарь внесла поднос с синенькими чашками. Крепкий чёрный чай иллюминат старательно размешивал, растворяя кусочек сахара, покуда у председателя правительство тёплое кофе со сливками было выпито залпом.

- А иностранный капитал разве не будет способствовать агитации в нашу пользу?

Джек ничего не ответил, лишь, незаметно ухмыльнувшись, раскрыл папку с неким документом и положил на стол перед премьером.

- Пропаганду необходимо начинать незамедлительно, если хотите аналогичных результатов в 2012 и 2008 годах.

- Хотите сказать, что то, чтобы вы мне предложили – сработает? – съязвил Медведев, неспешно листая папку. – Вам сколько? Двадцать семь? Тридцать? Но такого я ещё не видел.

- Как говорил один из величайших агитаторов прошлого, – медленно протянул Джек. – Вы недооцениваете силу пропаганды.

- Хорошо, что вы предлагаете?

- Собрать ЦК партии и начать незамедлительный разгром оппозиции.

-В Питере нестабильная ситуация, вот ты с ними и разбирайся. Я – публичное лицо, а ты – пропагандист. Потом доложи о результатах.

- Докладывать? – возмутился Джек. – Не забывайте – кто я, Дмитрий Анатольевич. Понимаете ли вы, что не по вашей воле я явился сюда, а по своей? Понимаете ли вы, что если запланированная кампания сойдёт на импровизацию, то это будет означать неминуемый разрыв и крах системы, которую мы воздвигали более полувека? Ведь я не всемогущ, и вы не всесильны – прекрасно знаете, что власть, лишённая авторитета, хуже, чем явное безвластие.

- Я не понимаю, – растерялся премьер. – Ты постоянно докладывал о съездах в регионах и говорил, что люди, насыщенные и удовлетворённые материальными благами, жалуются лишь на обыденные трудности, присущие любой стране.

- И я не отрекаюсь от своих слов, – любезно отвечал Джек. – Всё то, что вы читаете в социальных сетях, есть не что иное, как провокации, направленные против государства. Сноуден сообщал, что создаются фальшивые аккаунты, с которых и рассылаются негативная, поддельная информация. Вы же своими глазами видели те видео, обвиняющие партию во всём, на чём свет стоит.

- И не только видео: статьи, переписки – множество гнусной клеветы, – печально произнёс Медведев, отложив в сторону планшет.

- Скажу, без обложек: русский народ всегда отличался негативным отношением к государственной власти. Помните Пушкина? «Паситесь, мирные народы. Вас не разбудит чести клич…» Что ни делайте для их благополучия – они найдут виноватого во всех своих злоключениях. И это всегда только власть. И так было постоянно.

- Мы же выделяли бюджетные средства, а им всё не хватает… – скорбел премьер.

- Бюрократия, Дмитрий Анатольевич. Не мне вас утешать, я не публичное лицо, но вы сами должны держать себя в руках. И не забывать опыт истории.

- Ты с кем-то проводишь параллели?

- Опричнина Ивана IV, помните? Когда государь покарал изменников-бояр? Когда челядь распоясалась, необходимо затянуть узду!..

- Так ты говоришь о терроре? – с тревогой спросил премьер. – Евгений, но это…

- Когда ничего иного не остаётся, мне жаль, необходимо применить подобные меры против воров и радикальной оппозиции. Это ваш долг. Идёт война, наша армия терпит поражение. Поэтому предвыборную кампанию необходимо начать с ликвидации террористически настроенных граждан. По закону военного времени.

- А что скажут в народе? Мы специально не поддавали огласки наши военные поражения.

- Дмитрий Анатольевич, терроризм пресекается безоговорочной ликвидацией. Народ это одобрит.

- Но не будет ли это повторением 93-его года?

- Нет, тогда карательный сигнал исходил от волеизъявления Ельцина, а теперь это необходимые меры. Я прошу от вас только подписать документ и согласие на тотальные действия всероссийского масштаба – чтобы они приобрели законный характер.

- Для этого законопроект должен быть рассмотрен в Думе.

- Он уже был рассмотрен на закрытом заседании. Принят в первом чтении большинством парламента. Поэтому остается только подтверждение главы исполнительной власти, то есть вас.

Медведев покрутил в руках документ, словно проверяя его на подлинность и, убедившись в этом, с тяжёлым сердцем черкнул по нему ручкой размашистым жестом. Джек с улыбкой бережно принял документ обратно, при этом заботливо произнеся: «Италия уже давно приняла подобные меры, потому там слабая преступность и оппозиция».

- И Испания в том числе, – добавил он. – Благодарю за мобильное решение, Дмитрий Анатольевич.

- С какого числа закон начинает действовать? – обнадёживающе спросил премьер.

- С нынешнего – начинается новый сезон, – услужливо сообщил Джек. – Видели бы вы сегодняшний праздник на площади. Так и веет патриотизмом. Владимир Владимирович будет избран на второй срок, не переживайте.

Во лжи и лицедействе Сальвиати не было равных; как только он скрылся за дверью, сладостная улыбка тут же исчезла с его тонких губ. Однако он был доволен собой: ещё одна до простоты гениальная идея осуществлена, и наивные, полные мягкости и доброты, глаза премьер-министра, кои так похожи на взгляд предпоследнего императора, не были способны раскусить истинный замысел всего происходящего. «Дайте мне возможность контролировать выпуск денег в стране и мне наплевать, кто пишет ее законы», – подумал иллюминат, облизнувшись.