- А если политопа не окажется в этой капсуле?

Виктория уверенно покачала головой.

- Она должна там быть. Будь он там, где внешнее воздействие симплекса не имеет значения, формула политопа была бы уже у Мирового правительства. И ещё: гиперполитоп, по мнению немногих, может негативно воздействовать на работу УЭК.

- Чего-чего? – не понял Орлов. – Как расшифровывается эта аббревиатура?

- “Универсальная электронная карта” – главный на сегодняшний день проект иллюминатов. Во многих странах Северной Америки УЭК легализован: на кожу людей вначале наносили электронный штрихкод и внедряли микрочипы. Это позволяет контролировать все, абсолютно все действия людей. Если УЭК ведут у нас... – девушка заволновалась и запнулась.

- ...То будут контролировать нас, – неутешительно закончил Орлов, опустив глаза.

- Тогда Россия обречена. Единственная страна, которая ещё этому противится, – Виктория вдруг переменилась в лице: голос её зазвенел, задребезжал, словно тысячи колокольчиков слились в один хаосный, пронзительный ультразвук. – И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и он сделает так, что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.

- Откуда эти строки? – судорожно спросил мальчик, испуганными глазами взирая на чудовищную по силе актрису, из уст которой вырвалось единственное слово:

- Библия.

25 мая 1918 г. РСФСР.

В этом году весна была особенно холодной. На Россию, словно монголы-татары, набегали ледяные северные ветра и циклоны, пронизывающие насквозь, и никуда от них не спастись – как не рядись и не кутайся. В такую погоду невольно вспоминается суровый и торжественный лейтмотив симфонии и отчётливые слова: «Вихри… враждебные… веют… над… нами…». Да, на славу в пятом постарался с переводом Кржижановский, что ныне строки «Варшавянки» воспринимаются совсем не как погодное явление. Красота – какой чертовски симпатичный вышел май, иронизировали фронтовики, бросаясь бить прикладами своего врага: ненавистного и презренного – будь он немецким интервентом или же соседом из ближнего села, с которым только-только делили последний кусок хлеба.

На половине своего пути к Владивостоку в руки солдат чехословацкого корпуса попало письмо. Письмо, которое они явно не должны были видеть.

Всем совдепам по линии от Пензы до Омска!

Все советы по железной дороге обязаны под страхом тяжкой ответственности разоружить чехословаков. Каждый чехословак, который будет найден вооруженным на железнодорожных линиях, должен быть расстрелян на месте; каждый эшелон, в котором окажется хотя бы один вооруженный, должен быть выгружен из вагонов и заключен в лагерь для военнопленных. Местные военные комиссариаты обязуются немедленно выполнить этот приказ, всякое промедление будет равносильно измене и обрушит на виновных суровую кару. Одновременно посылаю в тыл чехословацким эшелонам надёжные силы, которым поручено проучить неповинующихся. С честными чехословаками, которые сдадут оружие и подчинятся Советской власти, поступить как с братьями и оказать им всяческую поддержку.

Народный комиссар по военным делам Л. Троцкий.

- … Всем железнодорожником сообщается, что ни один вагон не должен продвинуться на восток, – читал вслух один из рядовых корпуса. – Комиссар по военным делам Лев Тро–иц-кий.

- Троицкий? – переспросил командир. – Он Троцкий.

- Здесь смазано, – рядовой в гневе сжал телеграмму. – Наверняка торопился – гнида!

Письмо наркомвоенвора прошлось по рукам всех солдат корпуса. Негодование и возмущение их возрастало с геометрической прогрессией:

- Их СНК же обещал беспрепятственный выезд! Они обманули нас!

На самом деле всё обстояло куда сложнее: СНК под представительством Кобы в марте действительно подписал соглашение на содействие выезду всего чехословацкого корпуса. Первый эшелон вышел 27 марта и месяц спустя прибыл во Владивосток. К маю 1918 года эшелоны чехословаков растянулись по железной дороге на несколько тысяч километров, от Самары и Екатеринбурга до Владивостока. Бывшая царская армия ближе к лету года уже прекратила своё существование, в то время как РККА и белая гвардия только начали формироваться, и зачастую не отличались боеспособностью.

Чехословацкий легион оказывается, чуть ли не единственной боеспособной силой в России, а потому отношение большевиков к чехословакам было настороженным. С другой стороны, несмотря на выраженное чешскими руководителями согласие на частичное разоружение эшелонов, среди самих легионеров это было воспринято с большим недовольством и стало поводом к враждебному недоверию к большевикам.

Но в это время Лев Троцкий узнал о секретных переговорах союзников о японской интервенции в Сибири и на Дальнем Востоке. 28 марта, в надежде помешать этому, наркомвоенмор дал согласие британскому дипломату Локкарту на общесоюзный десант во Владивостоке.

Однако, 4 апреля японский адмирал Като без предупреждения союзников высадил во Владивостоке небольшой отряд морской пехоты для защиты жизни и собственности японских граждан.

Советское правительство, подозревая Антанту в двойной игре, потребовало начать новые переговоры о перемене направления эвакуации чехословаков с Владивостока на Архангельск и Мурманск. И Троцкий, подозревавший всех и вся в заговоре и готовности перейти на сторону Антанты, отправил телеграмму, которую невзначай перехватили сами чехословаки.

И опасения Троцкого сбылись.

- Братоубийственная война в самом разгаре, думают белые офицеры. Но нет, им нисколько от этого не становится приятней на душе – напротив. Большинство гвардейцев белой армии были патриотами: честными, преданными своей Отчизне – борцы за правду. Но очень глупые и наивные. Почему?

Ну что ж, давайте сделаем небольшое лирическое отступление от повествования и попытаемся просто порассуждать. Только, господа, без нервов, если среди слушающих имеются монархисты. Мы ещё будем подробнее рассматривать такую личность, как белый офицер – с разных ракурсов и точек зрения, однако прежде чем рассказывать о внутреннем мире потенциального белогвардейца, необходимо разобраться в причине. А причина здесь одна: что послужило развязыванию Гражданской Войны?

Первое звено этой всепоглощающей чугунной цепи – цель. За кого и за что сражались белые офицеры? Известный лозунг, испещренный на всех плакатах и агитационных листовках гвардии, звучал грозно и сокрушительно: «За Бога, Царя и Отечество!» Именно эти три имени прославляют белые офицеры, отправляясь в далёкие уральские и сибирские походы под руководством генерала Краснова, Деникина. Для анализа этих трёх понятий потребуется немного слов.

Бог – есть вера. Человек есть никто, если он рассуждает о Боге. Но для большинства религия и вера – одно и то же. Одно и то же! Боже правый! Сколько религий, столько и Богов? Христианство, буддизм и ислам – это наше всё? А вдруг в загробном мире всё не так, как написано в Коране, Библии или как проповедовал Будда? Помня индульгенцию, помня мучеников, которые погибли ни за что, а за веру. Религия – это опиум! Опиум для народа! За гроб Господня сражались тамплиеры, убивая при этом миллионы людей, нарушая одну из десяти заповедей Моисея: «Не убий». Разве за Бога надо убивать? Разве Бог хочет, чтобы вы, любя его, убивали других? Разве для этого он создавал этот мир, эти заповеди? Разве для братоубийства?.. И белые офицеры за свою скупую веру насмерть рубятся со своим же народом. Глупые, наивные…

Царь – есть для них самодержавие. Иван III, став Государем Всея Руси, провозгласил государственную идеологию как религиозную, христианскую. Вы понимаете меня? Иначе говоря, от Владимира «Ясно Солнышко» до дедушки Ивана Грозного использовали религию, как инструмент для удержания и укрепления своей власти! Никакой к чёрту веры, никакого Бога – один политический расчёт. А помнит ли кто-нибудь из вас, что изначально князь Владимир был преданным язычником? Но царя уже нет. Император отрёкся от престола более года назад. Так за кого сражаются белые офицеры? За предыдущего правителя – Керенского, который бежал в Европу? Или всё-таки за Императора? А почему, когда правил Керенский, не было Гражданской Войны? Почему народ даже не пикнул, когда Николай, а затем и его брат отказались от престола? Разве это искренне? И белые офицеры за царя, которого нет, насмерть рубятся со своим народом? Глупые, наивные…