— Да ну что ты!

— Откуда же ты знаешь об этом?

— О чем ты умалчиваешь?

Девушки окружили ее плотным кольцом и, непрерывно метая вопрос за вопросом, сосредоточенно внимали вещавшей, боясь упустить хоть слово и позже «оказаться не в курсе», не суметь поддержать разговор, а значит, опозорится в кругу своих подруг. Каждая из них жадно впитывала информацию, уже в голове раздумывая, как она преподнесет ее тем, кто не сумел улизнуть из-под бдительного родительского ока. Здесь, в окружении блеска фальшивых камней и не менее фальшивых улыбок, вычурных нарядов и потаенных мыслей, незаметно зарождались очередные слухи.

Поначалу Ки подобно своим соседкам внимательно слушал говорившую. Впрочем, совсем скоро он понял, что в той тонне пустых фактов для него не было абсолютно никакой ценной информации, а потому он начал упускать целые предложения, обратив все внимание на искусные наряды девушек.

Этот вечер вдруг показался ему каким-то нереальным, выдуманным им же самим в бреду. Он — одетый как девушка, находящийся среди девушек. Да ни за что в здравом рассудке он на подобное не согласился бы. Значит, его рассудок переживает сейчас не самое удачное время. А потому получается, что все происходящее может быть выдумкой! Или очередным реалистичным сном. Но никак не самой реальностью.

Успокоив себя таким образом, Ки заметно расслабился. И ему даже не пришла в голову мысль о работе: ведь именно здесь он дни напролет проводил в компании девушек, одетый точно так же, как и они.

— … получайте удовольствие от волшебного вечера.

— Какое тут удовольствие прижиматься к старым чреслам против воли, — тихо проворчал он, успев заметить попытки некоторых присутствующих мужчин прижать к себе неопытных партнерш несколько сильнее обычного.

До встречи с Чжонхёном он даже не знал, что такое похоть, а теперь вспыхивал от одного только упоминания о нем и не мог избавиться от странных садистских снов. Тем не менее предыдущая ночь выдалась удивительно спокойной: он проспал беспробудно почти двенадцать часов и не увидел ни одного кошмара.

Но то все-таки были сны. Пусть реальность их и не превосходила, тем не менее, это была реальность, и она казалась ему в несколько раз отвратительнее его извращенных кошмаров.

— О, бедняжка, — посочувствовала ему одна из девушек, предположив, что он уже побывал в числе «пострадавших». На удивительное счастье Ки, такого еще не успело произойти.

— Терпеть не могу, когда они это делают, — пожаловалась другая.

Со всех сторон вдруг разом посыпались жалобы.

— О, вы преувеличиваете, — небрежно отмахнулась одна из девиц, пресытившись ими минут через пять.

— Я вообще хочу уйти, они чем-то невероятно озабоченные, — донеслось тихое бормотание какой-то из девушек.

— Я столько всего наврала papa, чтобы попасть сюда, но теперь жалею!

— Даже так!

На время разгоравшуюся беседу прервал официант с подносом, предложивший юным барышням отведать какое-нибудь из ярких канапе. Кибом не решился ничего пробовать. После ненамеренной недельной голодовки его организм только привыкал к грубой пище. Прошлым вечером, накинувшись от голодной жадности на купленную Чжинки для него еду, он всю ночь страдал от боли в желудке.

Официант проходил мимо девушек и, дожидаясь пока они выберут понравившееся угощение, беззастенчиво заглядывал в откровенные вырезы их платьев. Небольшая простоватая маска на его глазах, казалось, только подчеркивала дерзость ухмылки на губах. Его поведение не могло понравиться воспитанным барышням, пусть и немало угождало их самолюбию.

— Вот нахал, — возмутилась девушка в голубом наряде, после того как юноша отошел к следующей группе людей. Через несколько минут обмена недовольствами, разговор вернулся к прежней теме.

— Расскажи поподробнее, что ты наплела рара?

— Он супротивничал изрядно, тут я его и обманула, — девушка тихо захихикала.

— Он не знает о том, что ты здесь? — ужаснулась барышня в фиолетовом костюме феи.

— Нет, — удивилась реакции подруги девушка. — Рара сказал, что мне здесь не место. Но здесь же вы. И Полина, и Асс…

— Молчи, сумасшедшая, это же не обычный бал, — угрожающе зашипела одна из девиц. — Не пристало воспитанной девушке обманом появляться на таких мероприятиях. А если нас здесь кто-нибудь узнает?

— Да тут и без того все друг друга узнают.

— Даже если и знакомым вдруг кто покажется, изволь вид сделать, что не узнаёшь. Иначе проблем не оберешься. Причем надежда ничтожна, что только от маменьки с папенькой.

— К чему такая таинственность?..

— А говорят, глупость — не порок, — пробормотала под нос та девушка, с которой Ки стоял под руку.

Все это время юноша гадал, каким образом изворотливые девицы провели дворецких на входе и попали на бал. У него было несколько предположений, и одно из них заключалось в том, что они привязывались к мужчинам, околачивавшимся неподалеку от ворот, не имевших доступа за отсутствием пары, но обладавших необходимым пропуском. Видел он среди тех людей и женщин, но те определенно уступали мужчинам в численности. Неужели так много желающих сюда попасть?

— А что… — хотел было ненароком поинтересоваться он у своей гордой спутницы, как его вдруг пригласили на следующий танец.

С сожалением поглядев на вполне безопасную и очень информативную группу девушек, он осторожно положил свою ладонь на любезно предоставленное предплечье безмолвного партнера, потянувшего его в центр залы.

Ки не сразу заметил, что не чувствует ничего, что предположительно должно было бы исходить от него. В эмоциональном плане этот человек был абсолютно пуст. И именно это больше всего заинтриговало его, а не отсутствие попыток незаметно его потискать. Исподтишка он пытался разглядеть мужчину, но ничего толкового не добился. Одет тот был тяжело — в рясу упитанного священнослужителя, — и под всеми наслоениями черных тканей обрисовать хотя бы примерно очертания его фигуры у Ки не получалось. Лицо же полностью закрывала маска. Вместе с тем, человек казался ему удивительно знакомым.

— Всякий иной мужчина, скорее всего, был бы польщен таким вниманием, но не буду скрывать, что меня оно пугает, Кибом.

— Простите? — голос «священнослужителя» также показался ему смутно знакомым.

Пары вежливо раскланялись и вступили в танец.

— Вы на меня так глядите, словно мысленно планируете разобрать на косточки и уже раздумываете над тем, какую часть меня отрезать первой.

— Кажется, вы спутали меня с кем-то, — пробормотал Ки, начиная догадываться о том, с кем имеет сомнительное удовольствие разделить партию.

— Я пришел справиться, как продвигаются ваши дела. До меня дошли слухи о вашей недавней болезни, и я несколько взволнован этим известием. Надеюсь, вы выкарабкались без последствий.

Несмотря на смысл слов, тон незнакомца говорил об отсутствии какого-либо волнения касательно здоровья его необычной партнерши.

— Слухи? Обо мне ходят слухи? — новость привела Ки в нешуточное изумление.

— Ходят. В определенных кругах. Очень интересные, должен признаться.

— Насколько интересные? — насторожился Ки.

— Настолько, чтобы в срочном порядке связаться с вами и не дать вам отступить или передумать.

— С чего вы взяли, что я собираюсь отступить? Я даже согласия своего на сотрудничество не давал!

— Вы сегодня удивительно ярко одеты. Это, безусловно, маскарад, но я не думал, что Вы настолько серьезно подойдете к выбору костюма. Женщина! Надо же…

— Вы прекрасно понимаете причину моего «маскарада», — яростным шепотом заговорил Ки.

— Вот именно — понимаю, — кивнул мужчина. Его глаза в прорезях маски сверкали весельем. — Все сегодня прячутся за масками, но, как ни странно, повседневные маски именно сегодня срываются с уродливых лиц.

— Что Вы имеете в виду?

— Кибом, это правда, что вы вступили в интимную связь с известным нам обоим человеком?

Ки был настолько поражен смыслом неожиданного вопроса, что потерял на время дар речи. Однако довольно скоро оклемавшись, он недобро прищурил глаза: