— Ага, — пробурчал Ки, последовав за братом по проходу.

— Так что не беспокойся по поводу своих манер.

— Хорошо.

— Я тут намедни посетил библиотеку и полистал газеты. В них есть очень много интересной информации про маскарады, проходившие здесь в разное время.

Юноша уделял большое внимание роскошному убранству прохода, по которому они шли, и абсолютно не слышал, что ему втолковывал брат. Волнение внутри постепенно перерастало в некое подобие паники. Его не пугала необходимость интегрироваться в светское общество, он скорее переживал за свою неспособность изобразить девушку. Легкомысленную, избалованную и, самое главное, жизнерадостную. Задача усложнялась тем, что все три черты характера были ему чужды.

— Я тебя очень прошу, — вдруг обратился к нему Чжинки, закончив вводную лекцию в историю маскарадов города. — Не пропадай никуда больше. Само собой, что прицепить тебя к себе я не смогу, как бы ни хотел, но голова-то на плечах у тебя остается.

— Куда я от тебя тут денусь? — рассеянно ответил он, разглядывая высокие стеклянные двери, ведущие к эпицентру всего веселья. Роскошные люстры давали теплый свет, заставляя блестящие поверхности играть бликами.

— Ки, — брат схватил его за руку, — это очень серьезно. Я тебя прошу.

— Успокойся, Чжинки, никуда я не пропаду. В таком-то наряде, — взмахом руки Ки небрежно указал на свое золотисто-алое платье и вновь перевел взгляд в сторону шумной залы впереди.

Они с братом довольно бегло обсудили тему его исчезновения — в основном, из-за нежелания Ки ее касаться. Юноша отмахнулся от Чжинки слабой отговоркой, включавшей в себя упоминание про заболевание, которое поначалу приняли за опасное, но вскоре сочли обыкновенной простудой. Чжинки же сделал вид, что поверил, признав право братишки на собственные секреты. Оказалось, что он уже готовился обратиться в соответствующие службы. Стоило только людям, якобы лечившим Кибома, продлить это свое сомнительное лечение еще хотя бы на один день, и он заявился бы к ним в сопровождении полиции. Чжинки сообщил эту новость брату твердо и решительно. На это Ки проворчал, что вместо того, чтобы заключить за решетку его «лекарей», людей к сведению Чжинки довольно состоятельных, эти полицейские его самого бы загребли за шрам на руке. Но брат и тут нашел возражение: до этого же не загребли. Юноша лишь пожал плечами. Может, это была удача?

— Исчезнешь, я тебя сам отыщу, — глаза Чжинки заблестели в прорезях маски. Ки вернулся в реальность.

— Отлично, — кивнул он.

— И придушу собственными руками.

— Договорились, — юноша высвободил свою руку из братской хватки и, приподняв юбку руками, размашистым шагом двинулся к яркому свету.

— Ты хоть иди, как воспитанная девушка, а не кошолка в летах, увидевшая свободного молодца, — полетел ему вслед хохот.

— Много ты в этом понимаешь, — проворчал юноша себе под нос, но сбавил шаг и уменьшил его до вполне девчачьего. — Ну, ты идешь?

Окрик заставил залюбовавшегося Кибомом Чжинки подбежать к волнующемуся брату.

— Я похож на девушку?

— Вы оставите позади любую из них, мадмуазель, — Чжинки, одетый в костюм придворного, галантно поклонился.

Глаза Кибома довольно заблестели, а его губы изогнулись в польщенной улыбке.

— Бесстыжий угодник, — капризно пихнул он рукой захихикавшего брата.

— Вот! Ты уже вошел в роль!

— Еще бы!

— Только не матерись, иначе весь образ разрушишь.

— Хорошо.

— И голос, Кибом! — напомнил он Ки.

— Так?

— Нет, — поморщился старший. — Слишком писклявый.

— Так?

— Истеричка вряд ли вызовет симпатию.

— Так?

— Эй, ты где таким пошлостям научился?!

— Так.

— Неплохо, — с видом эксперта кивнул Чжинки. — Только чуть-чуть увереннее.

— Ну, а так? — Ки начинал уставать.

Брат задумался.

— А так, пожалуй, сойдет, — одобрил он наконец. — Не забывай про него. И про походку.

— Хорошо.

— Ты моя сестра.

— Помню.

— Приехала в гости.

— Да-да.

— Ни слова о своем статусе.

— Хорошо, я помню.

— Ты неплохо танцуешь партии слабой стороны, так что об этом тоже не волнуйся.

В то время как старший брат учил младшего игре на инструментах, средний выучил его принятым в светском обществе танцам. Ки обладал феноменальным талантом: ему хватало всего лишь раз увидеть танец и он смог с поразительной точностью его воспроизвести. Прознав об этом, Тэмин потащил его к дому своей очередной возлюбленной в тот день, когда в нем устраивался торжественный прием с последующим балом — юная особа впервые выходила в общество. Они вдвоем прятались в саду у большого французского окна, ведущего в бальную залу, и юноша внимательно наблюдал за всем действом, стараясь не упускать из виду ни одной важной детали. А позже он отрепетировал танцы с самим Тэмином, выступая при этом в роли девушки — ведомой стороны. Вследствие этого, лучше всего ему удавались именно женские партии. Что, впрочем, самого Кибома совсем не расстраивало. В конце концов, его необычное для мужчины умение сейчас пришлось к месту.

— Насчет маски не беспокойся, — продолжал суетиться Чжинки, — она закрывает половину твоего лица, а нижняя половина вполне сойдет за женскую.

— Да, Чжинки.

— Не забывай про женские ужимки.

— Не забуду.

— Жеманься, капризничай и флиртуй. Только в меру.

— Будет сделано.

— И еще…

— Чжинки! — прикрикнул на брата Ки, благо в темном проходе не было ни души.

— Что? — испугался Чжинки, подумав, что они о чем-то забыли.

— Я тебя сейчас сам придушу! — пригрозил Ки раздраженно. — Прекрати сейчас же. Ты меня нервируешь.

— Прости… Но ты все же старайся не убить там никого.

Ки поглядел на него так, что старший брат тотчас же пожалел о сказанном.

— Молчу. Идем?

— Пошли.

Двое слуг, стоящих у дверей по ту сторону, открыли их для двух новых участников. И те, старательно скрывая владевшую ими неуверенность, наконец ступили в зал.

Праздник оглушил двоих братьев громкой музыкой и суматохой, творившейся в центре гигантской бальной залы, которая своим роскошеством и вычурностью оформления способна была посоревноваться с самОй королевской залой. Помещение было залито светом, непрестанно переливающимся бликами на полированных поверхностях и задававшим вечеру особую торжественную атмосферу. Казалось, что все необъятных размеров помещение было создано из чистого золота. Два брата с трудом подавили желание зажмуриться уже на самом входе.

Отовсюду раздавался радостный смех и слышались возбужденные голоса.

Ки шел с братом под руку, заворожено скользя взглядом по шумной толпе и щедро раздаривая фальшивые улыбки. Чжинки кланялся совершенно незнакомым людям очень уверенно, что вызывало у тех замешательство, заставляя лихорадочно рыться в памяти в поисках недавно состоявшегося знакомства. Впрочем, он-то их действительно знал, а вот они его не могли вспомнить, как ни старались. Да и маска скрывала от их глаз самые главные зацепки — черты его добродушного лица.

Здесь присутствовали люди в просто невероятных костюмах: коты и кошечки, львы, какие-то длинноклювые птицы, Арлекины и Пьеро, бандиты и монахи, пираты и благородные леди, герои легенд и детских сказок. Словом, человеческое воображение и большой карман хорошо поработали над ежегодным воплощением идеи. Юные принцессы порхали по полированному паркету в изящных туфельках в сопровождении осанистых кавалеров, преисполненных собственной важности. Дамы в летах чувствовали себя более раскованно, ободренные анонимностью, которую предоставляли им маски, и вели себя ничуть не менее безрассудно. Пожилые господа без утайки поедали взглядами кружащих в танце «барышень» всех возрастов.

Обилие блесток нещадно слепило глаза. При каждом повороте женского стана, блестящая ткань вычурных нарядов играла невообразимыми цветами. Пестрые узоры двигались будто по собственному почину. Дух конкуренции заставлял каждого стремиться перещеголять другого и в наряде, и в поведении.