Секунды шли за секундами, неловкость, испытываемая юношей, возрастала под давящим черным взглядом. Неуютное молчание затягивалось.

Через какое-то время Чжонхён вдруг схватил его за запястье и потянул в сторону комнаты, из которой тот столь поспешно убежал. Его переменившееся настроение передалось и Ки.

— Это твой дом? — вежливо поинтересовался последний, при этом не ощущая внутренне никакого любопытства. Ему бы покинуть это место. Остальное не имело значения.

— Это моя квартира, — поправил его Чжонхён, входя в открытую дверь комнаты и усаживая юношу на уже заправленную кровать.

Прислуга словно ждала момента, когда они удалятся отсюда, и тотчас же навела в ней порядок. Хотя какая Ки разница? Какая ему разница до того, что десятью минутами ранее он лихо нарезал по квартире круги, потерявшись в одном единственном на всю квартиру коридоре?

— Впрочем, и дом тоже мой, — рассеянно добавил Чжонхён. — Твоя одежда.

В руках у Ки оказалась небольшая двухцветная стопка.

— Моя?! — возмущенно воскликнул юноша, подпрыгнув на кровати. Отпихнув одежду в сторону, он лихорадочно принялся себя ощупывать и осматривать. Его переодевали? Значит, шутка про «все видел» не шутка вовсе?! Но как же: старое кровавое пятно-то на месте, хотя и изрядно посветлевшее…

— Бомми, Бомми, — пытался привлечь его внимание Чжонхён. Не выдержав, он вновь схватил его за запястья. Ки уставился на него злобным взглядом. — Это одежда из твоего дома. Твой брат, который вовсе сюда не приезжал с тобой, как мне помнится с твоих слов, любезно передал ее, зная, что тебе будет тяжело ходить в испачканной.

— Ты был у нас?

— Нет, — последовал усталый вздох. — Послал своего человека сообщить, чтобы о тебе не волновались. Но все обернулось столь удачно, что вернулся он с твоей одеждой и ушами, полными напутствий о хорошем с тобой обращении. Не гляди на меня таким взглядом, Бомми. Боюсь, если бы я рискнул тебя переодеть, ты бы меня обвинил во всех смертных грехах, а заодно и на всю жизнь оставил калекой, — хмыкнул Чжонхён.

— Не смешно.

— О, нет, очаровательный лицемер, очень даже смешно.

Ки насупился и сердито плюхнулся на край кровати, сложив руки на груди. Что ж, по всему получается, что Чжонхён о его лжи насчет брата знал самого начала, а он-то сам, балда, радовался тому, что смог так ловко его обмануть. Здорово же он влип. Выставил себя окончательным дураком. Защищай теперь Чжинки неизвестно от чего. Если тот, конечно, сам себя своей неуклюжестью не успеет угробить.

— Опять ты хмуришься, — к Чжонхёну, казалось, вернулось его игривое настроение. Он опустился перед юношей на пол и устало прислонился лбом к его коленям. — Не хмурься, Бомми, морщинки появятся, — послышалось его глухое бормотанье. Больно. Чжонхёну снова больно. На момент, когда тот ослабил свою защиту, Ки почувствовал слабые признаки присутствия этого назойливого недуга.

Ки тряхнул головой и скривился. Что за телячьи нежности? Головная боль еще не повод приставать.

— Блондинка! — раздалось со стороны двери. Ки резко втянул носом воздух.

— Опять этот индюк, — прокомментировал он раздраженно, глядя на светловолосого ребенка, переводившего брезгливый взгляд с него на Чжонхёна и обратно.

— Не обижай моего мальчика, — хриплым голосом попросил Чжонхён, зарываясь лицом в худые коленки Ки.

— Я не обижаю! — воскликнул юнец.

— Я не обижаю, — выплюнул с ним одновременно Ки.

Чжонхён издал смешок и качнул головой, явно забавляясь сценой, которую даже не наблюдал собственными глазами. Он и без того совершенно ясно представлял ее в своем воображении, довольствуясь звуком двух гневных голосов.

— Что?! — возмутился юноша. — Это я-то мальчик? — он принялся расталкивать смеющегося Чжонхёна, но тот довольно удобно устроился головой на его коленях и о перемене своего местоположения даже не думал. — Какого хуя ты меня так зовешь перед этим недорослем?!

— Фу, ты еще и материшься, — презрительно бросил юнец и скривился так, словно случайно ступил ногой в навозную кучу.

— Закрой рот, сопляк.

— Мало тебе досталось, блондинка. Меня от вас обоих тошнит, — на одном дыхании выказав все свое негодование, он поспешил удалиться.

— Вот видишь, Бомми, не стоит обижать маленьких мальчиков, — Чжонхён приподнял голову и поглядел на красного от негодования Кибома. Яростно покусывая изнутри щеки, тот сверлил взглядом пустой проем двери. — Иначе они начинают мстить.

— Я его не обижал, — проворчал юноша.

— Он думает иначе.

Чжонхён не отрывал от него странного взгляда, Ки делал вид, что не замечает ничего, при этом кожей чувствуя этот взгляд и гадая над причиной. Скорое движение у ног вынудило юношу взглянуть вниз в момент, когда хозяин квартиры потянулся к его лицу, будто желая его рассмотреть более детально. Неуклюжая попытка отодвинуться в который раз за утро привела к тому, что он приземлился спиной на пружинистый матрас, застыв под взглядом нависающего над ним Чжонхёна. Изредка Ки опасливо поглядывал на него, но его взгляд не смел подняться выше смуглого подбородка, и тотчас же переключался на более безопасные вещи, наподобие пуговиц либо фактуры ткани.

— Что? — выпалил Ки, в конце концов не выдержав. — Что опять не так?

— Скажи, Бомми, тебе понравилось там, где ты побывал?

— Нет! — при упоминании жуткого мира, который ему довелось посетить, он предпринял новую попытку вылезти из-под Чжонхёна. За всеми утренними сумасбродствами он абсолютно забыл про эту проблему.

— Перестань елозить, — жестко одернули его. Сильная рука сгребла его рубашку в кулак и вновь подтянула несопротивляющегося юношу ближе. Кибом замер, напряженно изучая смуглую шею и проглядывающие в вороте рубашки ключицы. Что-то жуткое было в том, как Чжонхён молчал.

— Мне пришлось повозиться, чтобы вытащить тебя оттуда, — известил его последний. — Не обижай больше моего мальчика.

— Это он сделал?! — ошеломленно воскликнул Ки, когда все намеки сложились в его сознании воедино. Чжонхён сердито цыкнул, поморщившись.

— И визжать тоже перестань.

— Кто тебе этот пацан?

— Это мой племянник, Бомми, — спокойный ответ повис в воцарившейся тишине. — Неродной, конечно, — насмешливо покачал головой Чжонхён, заметив скептический взгляд Ки.

— Ебанный в рот, так ты все знал и нихуя не помешал ему? — сердито воскликнул Кибом. В тот же самый момент внутренний голос ядовито напомнил ему, что именно этот человек выручил его в трудной ситуации. Скорее всего, именно от него он тогда прятался у обшарпанной стены в пропыленной насквозь прихожей. И именно от его подчиненных сбежал из своего дома-двойника.

— Я не обязан ничего делать, — сдержанно напомнил ему Чжонхён. — Нужно хорошо следить за своим язычком, котенок, и никому не придется вытаскивать тебя из передряг.

Разозлившись на новую кличку, Ки не подумав брякнул сиюминутную мысль: «Что, отрежешь мне язык тоже?!», и тут же об этом пожалел. Лезть на рожон — пожалуй, ему стоит избавиться от этой привычки как можно скорее, пока действительно не накликал беду на свою голову.

И снова раздался едкий смешок.

— Я его тебе вернее откушу, если не перестанешь ершиться.

Издевка Чжонхёна достигла цели: щеки юноши залило румянцем то ли гнева, то ли смущения. Хотя он сам, безусловно, возлагал большие надежды на «удовольствия». Но с Кибомом, особенно в таком состоянии, никогда нельзя быть уверенным полностью. То он на удивление покладистый, то вдруг начинает больно кусаться.

«Что значит «откушу»?», — гадал в это время Ки. Чжонхён склонился к его губам, но юноша резко отвернул от него лицо, ясно давая понять, что не разделяет в данный момент его желания. Следующая попытка Чжохёна обернулась тем, что Кибом недовольно отвернулся от него в другую сторону и сердито засопел.

Вмиг смуглые пальцы оказались в осветленных волосах и, притянув голову Ки к себе, Чжонхён угрожающе протянул:

— Боишься, что исполню свою угрозу?

— Пошел ты.