— Тебе так невтерпеж, что ты перешел к намекам? — в чужом голосе чувствовалась легкая издевка.

Юноша вспыхнул, но не отрывал взгляда от проходящих мимо улыбающихся лиц, делая вид, что не услышал слов собеседника. Казалось, никто из толпы не видит их, для окружающих они будто слились с витриной магазина.

Щеки Ки полыхали от стыда, раздражения и… воспоминаний. Ну да. Стоит только одержать успех над мыслями о чем-то, как тотчас же заявляется источник проблем собственной нескромной персоной и рушит все достижения до основания.

Ки сунул руки в карманы и сжал их в кулаки, слепо глядя перед собой. Он с легкостью справился бы со своей проказничающей памятью, если в глубине души не отыскал совсем крохотное желание вновь ощутить, почувствовать. Насладиться. Его злила эта невольная реакция, отчего он еще пуще заливался краской. Какой-то предательски замкнутый круг.

Покусывая нижнюю губу, Чжонхён насмешливо и в то же время с нескрываемым интересом изучал профиль Ки, подмечая все до мельчайших деталей.

— У меня дела, мне нужно идти, — пробурчал юноша и двинулся, было, в толпу, но Чжонхён схватил его за подбородок и повернул опешившего Ки к себе. Не ожидавший подобного развития событий, последний запнулся и в свою очередь не задумываясь схватил Чжонхёна за запястье, однако, отдернул руку, как только осознал свои действия. Словно ошпарился.

Внезапное «Прости» застряло где-то в глотке и было тотчас же проглочено.

«Совсем с ума сошел, если собрался извиняться за то, в чем абсолютно не виноват и за что вообще никогда просят прощения», — недовольно сказал себе Ки. Он чуть испуганно сглотнул и уставился круглыми глазами на задумчивого Чжонхёна, позади которого привычно маячили две знакомые фигуры.

Пальцы, сжимающие его челюсть, приносили довольно ощутимую боль, и напряженный юноша поморщился, нетерпеливо ожидая, когда выискивающий что-то в его лице человек его наконец отпустит. Черные глаза внимательно бегали по его симпатичному лицу — почти как в первый день их странного знакомства.

«Будто коня оценивает», — угрюмо констатировал Ки.

Несмотря ни на что юноша упрямо гнал от себя нежеланные воспоминания, вместе с тем ясно осознавая, что не особо в этом преуспевает. Кроме того, в голову вновь полезли услышанные им ранее слухи, поразившие его своей абсурдностью и сравнительной неправдоподобностью. Ему необходимо было отвлечься от происходящего и сосредоточиться на чем-то ином. Проблема состояла лишь в том, что отвлечься было совершенно не на что. За его спиной стоял шум и гам, но четверку действительно будто никто не замечал. Ни одного, даже мимолетного, взгляда не было поймано Ки в отражении в витрине магазина.

— Мне больно, — не выдержав напряжения, промычал он и попытался отцепить от себя Чжонхёна. Тот, к его вящему удивлению, повиновался без своих привычных дразнящих комментариев.

— Думаю, ты голоден.

— Неправильно думаешь, — Ки бросил на Чжонхёна сердитый взгляд, потирая подбородок. Его поведение настораживало и не давало юноше возможности расслабиться. С Чжонхёном вообще нельзя позволять слабину. Быть начеку, именно об этом неустанно твердило Ки его незаменимое шестое чувство.

— Поешь со мной и можешь идти дальше по своим делам, — в своей привычной манере проигнорировал слова Ки Чжонхён.

— Хорошо, — с непривычной легкостью согласился юноша, вызвав неожиданным ответом колоссальное удивление собеседника.

— Да ну?

Ки резко развернулся и направился в сторону ближайшего летнего ресторана. Если Чжонхён испытывает непреодолимое желание его покормить, вряд ли он будет возражать против его завышенных цен. Тем более что заведений низкого класса в центре города не наблюдалось. Несомненно, какую-нибудь торговку они бы нашли на самой ярмарке, но… С какой стати упускать шанс, если он сам лезет в руки?

Вот отвяжется от Чжонхёна и пойдет осаждать упомянутый Чжинки бар, размышлял Ки на ходу. Он чувствовал на себе изучающий взгляд, но даже не думал останавливаться и проверять, идет ли кто-нибудь за ним. Идет, в этом не было сомнений.

«По привычке ухмыляется, забавляясь происходящим», — с досадой подумал Ки.

Его в немалой степени раздражало отношение Чжонхёна к нему, как, собственно, и весь он с головы до пят.

Персонал ресторана не выказал удивления при виде его одежды, когда он решительно перетупил порог ресторана, очевидно, по той простой причине, что за спиной юноши темнел и без того черный предупреждающий взгляд Чжонхёна.

Их проводили к столу у самого окна. Некое подобие ширмы скрывало их обоих от возможных взглядов остальных посетителей. Солнечные лучи заливали стол, покрытый белой кружевной скатертью, и светлые стулья ярким полуденным светом. В кадках стояли вечнозеленые декоративные деревца, создававшие более-менее уютную обстановку. Ки с любопытством оглядел их, гадая, откуда они и как называются.

Он никогда не сталкивался с роскошью, подобной той, в которой внезапно очутился. Даже в Салоне все выглядело несколько скромнее.

Его взгляд упал на огромное французское окно в полный рост, открывавшее вид на летнюю террасу и запруженную людьми солнечную улицу.

Кто бы сомневался, самодовольно подумал Ки. За ним следили едва ли не двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, наверняка, доложили и о его пристрастиях. Что может быть интересней рассматривания людей, спешащих по своим делам?

С нарочито чопорным видом усевшись на стул, Ки безразлично уставился в окно. Ровно до того момента, как посетителям было подано меню. Юноша чуть слышно охнул, восхитившись его оформлением, и под насмешливым взглядом спутника немедля углубился в его изучение. Над узористой книжкой виднелась лишь забавная соломенная шляпка.

Чжонхён знал, что, стремительно летя к ресторану и входя в него уверенной походкой, Ки неприкрыто блефовал. Возможно, этого не могли заметить остальные, но он сам читал парнишку, словно раскрытую книгу. Идя несколькими шагами позади Ки, он потешался над столь явной бравадой, равно как и двое подчиненных, шедших за его собственной спиной. Его поведение, выражаясь мягко, совершенно не соответствовало поведению обыкновенного парня его возраста. Тем интереснее он становился в глазах Чжонхёна. Любопытная редкая зверушка, пойманная в клетку.

Теперь же сознание Ки действительно точно отрезало от окружающего мира. Карие глаза его быстро бегали по страничкам, брови чуть хмурились. Все внимание было сосредоточено на книжке и том, что она предлагала своим посетителям.

— Не знаю, — вновь изумил Чжонхёна юноша, капризно бросив роскошно оформленное меню на стол. Он сложил руки на груди и равнодушно отвернулся к окну.

Отреагировав на устроенное представление хорошо слышным хмыканьем, Чжонхён перегнулся через стол и снял с головы вздрогнувшего Ки шляпку. Открыв рот, словно желая что-то сказать, но отчаянно с собой борясь, последний наблюдал, как его шляпка вместе с книжкой меню перекочевала в руки официанта. Небрежным взмахом руки Чжонхён отправил того выполнять заказ, одновременно внимательно следя за сменой эмоций на лице Ки. Его собственное представление произвело неизгладимое впечатление на того, весьма и весьма охочего до подобных эффектных жестов.

Ки смущенно кашлянул и принялся бессовестно рассматривать посетителей за окном.

— Что? — не выдержал он после напряженных минут вдохновленной игры в безумно занятую персону.

— Они тебя не видят, стекла с напылением.

— Знаю, — все так же глядя в окно, сухо отозвался Ки.

— Куда ты спешил, Бомми? — Чжонхён не спускал глаз с его профиля, хотя, наверное, уже досконально изучил его черты.

— По-моему, мы выяснили, что это не твое дело.

— Разве? Запамятовал, — он чуть откинулся назад, позволяя подошедшему официанту расставить столовые приборы.

— Значит, теперь точно выяснили, — грубо отрезал Ки, следя за манипуляциями человека. Кто знает, возможно, эти случайные знания смогут сослужить ему хорошую службу в будущем.

В очередной раз отклонив молчаливое предложение Чжонхёна поиграть в надоедливые «гляделки», Ки снова уставился в окно, ожидая, когда поднесут заказ. Шары, подобно разноцветным мыльным пузырям продолговатой формы, все плыли по ароматному воздуху, сопровождая гудящий народ к ярмарочной площади. Подсчитывая в уме общее количество шаров, он узрел целую их гроздь, ниточки от которой, видимо, покоились в руках какого-то беспокойного ребенка, поскольку шарики все время дергались то вправо, то влево, а то и вставали на месте.