Медленно к юноше начала подступать сонливость, с которой ему совсем не хотелось бороться.
Насколько он знал, дорога до дома занимала всего минут десять. Поэтому Ки поспешил в их с Чжинки не очень уютную, но достаточно теплую ночлежку, по усталости так и не поняв, что сидел на той же самой скамье, на которой очень любил сидеть младшенький в ожидании своего друга.
========== Часть 9 ==========
— Ки! — окликнула входящего в двери Салона юношу миленькая администраторша.
— Роксана? — удивился вернувшийся с обеда Ки и направился в ее сторону. — Что-то случилось?
— Там к тебе клиент, — улыбнулась девушка, выглядевшая донельзя довольной.
— А-а, — он почесал нос. — Ну, так я сейчас буду. Переоденусь только.
— Конечно, — кивнула девушка. — Но ты побыстрей, они уже давно ждут.
— Давно? Черт, как давно? — юноша слегка испугался.
— С минут тридцать, может, сорок, — подтвердила Роксана его опасения. — Да ты не пугайся, — рассмеялась она в ответ на его реакцию. — Они к Мадам приходили, — поведала она, намекающе подняв брови и скосив глаза в сторону двери кабинета упомянутой, — но ты же знаешь ее, она не могла не предложить воспользоваться нашими услугами.
— Да уж, знаю, — проворчал он, мысленно приготовившись пострадать от новой порции щипаний. — Мне обслуживать двоих?
— Нет, — замахала руками девушка. — С одним уже Тара поработала. А второй очень хотел попасть к тебе. Мол, тебя уже хорошо зарекомендовали.
— О… — Ки замялся. — Рокси, скажи, а клиент опять пожилой? — склонившись к девушке головой, шепотом задал он волновавший его вопрос.
— Нет, — так же шепотом ответила она.
— О, ну так это замечательно! — резко выпрямился вмиг повеселевший Ки.
— Замечательно? — смешалась Роксана, не поняв его веселья.
По счастливой случайности, девушка не страдала от кусачих щипков за мягкое место. Вместо этого от все тех же щипков страдали ее пухлые розовые щеки.
«Зато румянами пользоваться не нужно», — всякий раз бодро заявляла она, потирая горевшую болью щеку.
Ки не переставал удивляться тому, что проработав в этом месте довольно долгое время, девушка до сих пор не знала, насколько смехотворными выглядели ее страдания по сравнению со страданиями всего остального персонала. Вместе с тем Роксана имела вид настолько невинный, когда речь невзначай заходила о том, каково ей приходится, что Ки совсем не хотелось выталкивать девушку из иллюзий, белым туманом защищающих ее от суровой реальности. Иногда лучше о чем-то не знать. Тогда спится крепче.
— Не бери в голову, — успокоил юноша пребывающую в неведении Роксану и с невероятной прытью помчался по коридору в сторону служебных комнат.
Он всегда смывал макияж, перед тем как отправиться в кафе на обед. Во-первых, чтобы не смущать прохожих, и без того все время пялящихся на него, как на диковинное животное в зоопарке, а во-вторых, с чистым лицом, не выбеленным намеренно и не испорченным нарисованными линиями, он чувствовал себя намного увереннее. Косметика уничижала его достоинство, хотя Ки ни разу даже не заикнулся на этот счет в присутствии кого-либо.
Впрочем, намного большим унижением для него было отсутствие роста положенной его возрасту бородки. Никто, даже его собственные братья, не знал о том, что гладкий подбородок Ки не является заслугой тщательного его бритья по утрам, но чудной прихотью природы, решившей таким образом посмеяться над ним в отместку за что-то. По крайней мере, так считал сам юноша, по этой причине болезненно относившийся ко всяким попыткам умалить его мужественность.
По возвращении в Салон юноше приходилось тратить немало времени на повторное создание уничтоженного кукольного лица, которым очень любили восторгаться постоянные клиенты. Порой в голову Ки закрадывалась нехорошая мысль о том, что требующие его услуг люди ошибочно относят его к противоположному полу, поскольку обычно юноша рта не раскрывал в их присутствии, тем самым невольно скрывая свой отнюдь не женский голос.
Впрочем, и на это обстоятельство он не имел права жаловаться. Ки совершенно не должно было интересовать, каким предпочитает видеть его клиент. Совершенно не должно было. Но интересовало. И даже возмущало. Все его нутро категорически восставало против этого оскорбительного отношения.
Юноша чертыхнулся, когда его рука дрогнула, и принялся исправлять неровно нарисованную линию.
Без конца всячески мусоля эту тему в голове, он накручивал себя по этому поводу до такого состояния, что его всего от макушки до пят начинало трясти от негодования и иной раз злости, волнами пронизывающей тело. Остальные девушки частенько нервно на него косились, когда ни с того, ни с сего Ки взрывался и вполголоса начинал честить кого-то на чем свет стоит.
Хотя в нынешний момент юноша не располагал достаточным количеством времени для яростных излияний. Кроме того, он находился в прекрасном расположении духа, впервые за всю неделю хорошо выспавшись, даже несмотря на то, что потратил на сон, по сути, вдвое меньше времени, чем обычно. Придя прошлым вечером домой, он, как был, в верхней одежде, повалился на кровать и, к немалому своему удивлению, проспал беспробудным сном до самого утра. Такой подарок, сделанный ему его же собственным организмом, был бесценен. Здоровый сон наряду с полным желудком имел большое влияние на его мировосприятие. Поэтому сегодня Ки с оптимизмом заглядывал в будущее и не допускал ни малейшей мысли, что им с братом не удастся отыскать Тэмина.
Старательно наложив макияж, как того требовали идиотские, на взгляд юноши, правила, он в последний раз взглянул на себя в зеркало.
Красив. Ну, очень красив. Только мир он спасать даже не собирается. Пусть мир как-нибудь сам, без его помощи, выкручивается. У него же есть дела поважнее.
Ощутив внезапный порыв к театрализации, Ки в наигранном отчаянии воздел руки к потолку, будто испрашивая его совета. Или задавая немой, вечный, как сама жизнь, и довольно пространный вопрос: “Почему?”, тянущего за собой целую цепочку вопросов уточняющих. Потолок был нем и глух к нему, бесстрастно взирая на юношу ровной белоснежной штукатуркой. Ки закатил глаза, недовольно покачал головой и вышел за дверь.
Каждый сходит с ума по-своему. Может, ему в актеры податься? Определенно актер в нем жаждет выходить на бис на освещенную рампой сцену под нестихающие аплодисменты. Скорее всего, он ошибся с выбором профессии, думал юноша, завязывая на ходу шейный платок, вытащенный из кармана фартука.
Все сотрудницы Салона в рабочее время облачались в униформу, помимо свободной рубашки, включавшую в себя брюки черного цвета и шелковый шейный платок. Все ткани, на радость Ки, были довольного высокого качества, а значит, не грозились вызвать у него привычный приступ аллергии. И эта одежда выглядела намного лучше той, что они с братьями носили в обычной жизни. Стоило ли говорить, что юноша с удовольствием носил бы ее, не снимая.
Подходя к двери комнаты, он ощутил присутствие самого нежелательного в этот радостный день человека. Как не вовремя! Впрочем, появление Ким Чжонхёна всегда будет носить несвоевременный характер.
Чужая энергия прорывалась даже сквозь крепкий барьер, выстроенный его защитным амулетом. Юноша с трудом подавил инстинктивную дрожь, также как и немедленное желание притвориться больным и передать этого клиента в руки хотя бы той же самой Тары, которая наверняка с удовольствием им займется во всех смыслах этого слова.
Он не страус из легенд и не собирается прятать голову в песок.
Сделав глубокий вдох, Ки смело открыл дверь, решительно перешагнул через порог и удивленно застыл на месте. В кресле перед большим зеркалом и его рабочим столом, вопреки предположениям Ки, сидел вовсе не Ким Чжонхён, но другой, абсолютно незнакомый ему человек. Тем не менее, комната вновь до отказа была заполнена аурой опасности, присущей именно Чжонхёну.
У Ки голова кругом пошла от путаницы в мыслях, поэтому он просто захлопнул дверь и, мысленно отгородившись от всего, подошел к своему невозмутимому клиенту, никак не отреагировавшему на столь непрофессиональную заминку. Все время, пока он молча делал свою недолгую работу, его клиент также молчал. Несмотря на это, юноша ощущал на себе непрестанные заинтересованные взгляды, вновь и вновь покалывающие его со всех сторон, посему был неимоверно рад, что нынешний клиент решил ограничиться лишь укладкой, отказавшись от стрижки.
