Довольно быстро, пробираясь сквозь толчею и отмахиваясь от криков, обещавших невиданную скидку такому красавцу, по главной дороге он добрался до самого замка — оплота спокойствия в окружающем его ярмарочном безумии. Пышные клумбы, усыпанные каплями, весьма живописно смотрелись, по периметру подпирая тонкую каменную стену, опоясывающую замок.

Ки крепко задумался, стучать ли ему в центральную дверь или поискать черный вход?

Словно прочитав его мысли, Чжонхён весьма к месту выдул горячий воздух прямо ему в ухо, отчего пойманный врасплох Ки резво подпрыгнул.

Конь голосовал за вариант с центральным входом. Юноша же склонялся ко второму варианту.

Так бы они и проспорили безмолвно, стреляя друг в друга упрямыми взглядами, если бы ворота не распахнулись, прерывая спор. Человек, стоящий за ними, сделал приглашающий жест рукой, и им не оставалось ничего другого, как пройти в ворота, время от времени переглядываясь.

— Значит так, — заговорщически зашептал Ки, следуя за холеным человеком в сторону замка мимо ухоженных газонов и очаровательных садов. — Я налево, ты прямо. План в том, чтобы он как можно дольше не замечал моего отсутствия. Усек?

Чжонхён осторожно тряхнул гривой в знак согласия. И Ки юркнул в какой-то лабиринт декоративных деревцев.

А дальше он положился на интуицию, уверенной рукой ведущую его в неизвестном направлении мимо все тех же пышных садов, клумб, переливающихся жемчужными пятнами под солнцем. Влажный гравий шуршал под ногами, до ушей доносился гул деревни. Птичьи трели действовали очень успокаивающе под теплыми лучами весеннего солнца. Пробираясь непонятно куда, Ки поддался ухоженному спокойствию сада и потерял бдительность, к счастью своему, так ни разу ни с кем и не столкнувшись. Все шло настолько плавно, механизм работал настолько отлажено, что Ки боялся сглазить свое везение.

Сколько раз он терпел поражение в поиске братьев! Если оно же его ждет и сейчас…

Однако недолго продлилась его удача. У входа в замок послышался шум. Очевидно, его отсутствие засекли, отряды разосланы в разные стороны. Один из них уже двигался в его сторону.

Адреналин поднялся в крови, отгоняя спокойствие, а в мыслях, как ни странно, прояснилось. Вот, в стене, например, крайне удачно находится заставленный решеткой лаз, как раз в пол человеческого роста. Если Ки удастся в него проникнуть, там он сможет переждать погоню.

Юноша тут же принялся приводить в действие мысленный план. Отделить решетку от лаза — как раз плюнуть и растереть. Она отошла с легкостью, будто кто-то, предугадав его действия, заранее подпилил прутья у оснований.

Он забрался в лаз и вставил решетку на место. Приближающийся топот вынудил юношу немного продвинуться спиной вглубь. Как раз вовремя.

— Не забывайте про его запах! — прокричал кто-то. В поле зрения появились ноги в грубых кожаных сапогах с металлическими носами. — Он выведет на нарушителя. И не поддавайтесь его отравленному действию.

Ки неожиданно порадовался жадности колдуньи. Если замок принадлежит шайке чародеев, то неудивительно, что охрана знает про его запах. Эта вода, которой он столь часто пользовался, она въелась в кожу, просочилась сквозь вены и смешалась с кровью. Сейчас ее чудесный, колдовской запах выдал бы его местонахождение. Вместо того чтобы вылезти из своего убежища, Ки решительно пополз еще дальше. Чем дальше он полз, тем сильнее сгущалась тьма, тем не менее, не настолько, чтобы юноша не мог подивиться преображению стен. Обычный серый камень потемнел, вспарываемый черными прожилками, пульсирующими, точно живые. Весь проход дышал тихо и почти неслышно для обычного слуха. Но юноша слышал то мерный вдох, то осторожный выдох и сам старался дышать еще тише.

Это место, казавшееся живым организмом, не было трубой для сточных вод. Такие трубы обычно не ведут в благоухающие сады. Это могло быть чем-то вроде вентиляции для подвальных помещений. А где еще могли держать Чжонхёна? Разве что в башнях, но с этим он разберется позже, если придется.

Не пришлось. Первое же пульсирующее окошко, появившееся в сплошной стене, вело в нужную темницу. Оттуда веяло затхлым, гниющим воздухом, издевательски контрастировавшим с солнцем и свежестью местности за замком. Ки передернуло. Мрак внутри поначалу не желал рассеиваться, но юноша проявил терпение, благодаря которому глаза привыкли к этой гнилой тьме, с трудом переносимой даже после душной полутьмы лаза.

— Эй, — тихо позвал он, боязливо заглядывая через прутья и вдыхая ядовитую порцию спертого воздуха. Не успел он даже присмотреться к обстановке, как натолкнулся на пристальный взгляд. Его тело парализовала настороженность, плывущая по черной поверхности, как сливочное масло по горячей сковороде, тесаком она вспарывала затхлость воздуха и стрелой вонзалась в мозг. — Ну, слава богу, — выдохнул юноша, хватаясь руками за решетку и отмахиваясь от подозрений. Он снял упомянутую с такой же легкостью, как и ее товарку снаружи. — Я, честно говоря, даже не ожидал, что так быстро отыщу тебя. А где же полчища войск, охраняющие опасного преступника? Мне не посчастливиться проткнуть пикой ни одно тельце?

Ки спустился на каменный пол и поморщился — ступил будто на свежевспаханную землю, в которой увязают ноги.

— Аппартаменты что надо. И запашок соответствующий, — он огляделся, выхватывая из темноты спартанскую кровать, на которой находился Чжонхён. И больше ничего. Вид стен ускользал от его человеческого взора, и потрогать их у Ки не хватило духу, поскольку ощущение рыхлого пола под ногами отбивало всякое желание исследовать это место дальше.

Все это время Чжонхён наблюдал за ним из-под темной отросшей челки, молчаливо застыв на своей койке точно какое-нибудь индуистское изваяние. Единственное более-менее светлое пятно. Он прижимал к себе колени и опирался спиной о невидную стену, казалось, не чувствуя ее леденящего прикосновения. Одежда его походила на хлам, стащенный с первого попавшегося забулдыги — насколько Ки смог разглядеть. Во многих места она была исполосована будто ножом. Ноги босы, а вот на руках…

Ки сглотнул.

На руках были кандалы. Вряд ли юноша обрадовался бы, узнав, что такие же кандалы охватывали и лодыжки, но прятались от его зорких глаз за тряпьем штанин.

— Ты кто такой? — подал, наконец, молодой человек хриплый голос.

— Ты издеваешься?

— Если бы я издевался, то придумал бы что-нибудь другое.

— Что, например?

— Не знаю. Что-нибудь. Другое.

— Крайне изобретательно. Имя Ким Кибом тебе не о чем не говорит?

Чжонхён покачал головой.

— Ки?

Вновь качание. Ки закатил глаза.

— Бомми? — выдавил он, поборовшись с собой.

В черных глазах мелькнула искра узнавания.

— Бинго! — Чжонхён щелкнул пальцами. — Очаровашка Бомми, моя память играет со мной в злые шутки, — с ироничной полуулыбкой сообщил он, ни капли не приободрившись. — Хорошо выглядишь, мой маленький ангелочек.

— О, спасибо, я это прекрасно знаю. Только, никаких «очаровашек» пожалуйста. И желательно никаких «ангелочков». И «Бомми», соответственно. И уж тем более «мой». Я только свой и ничей больше.

— Хорошо, Бомми. Ты пришел меня спасать?

— Еще раз назовешь меня так, и спасаться будешь заспиртованным в бутылке.

— Остынь, киска, и берись за дело, пока на арену не вывели зверя.

Чжонхён выглядел странно. Он смотрел исподлобья, и, невзирая на привычные похабные шутки, казалось, настороженно изучал юношу. Падающая на лоб челка почти скрывала удивительные глаза, отчего Ки никак не удавалось разглядеть в них что-нибудь, кроме черноты. Чжонхён не был расслаблен, не был уверен в себе и своих силах, что противоречило его привычному поведению. Сейчас он скорее походил на опасного, но загнанного в угол хищника, готового раздирать в случае надобности. И он не доверял Ки.

Все же, хотя Чжонхён не был похож на себя, это был он. До последней потускневшей волосинки. Светящийся в этой тьме так же, как светился сам Ки.

Ки мотнул головой, чуя западню. Как-то чересчур просто все у него выходило. Будто все шло по хорошо спланированному сценарию, а он добросовестно проходил все помеченные пункты, выполняя требуемые задания.