А он бестолковый, получается?

Вскоре история подошла к концу. Ки вынужденно признал, что у мальчика талант сокращать историю и при этом не терять важных деталей. Он сам бы обязательно разлился мыслью по древу, обильно украсив рассказ мишурой из собственных впечатлений. И закончил бы рассказ на торжественной ноте звенящей мыслью.

Тут заговорила старушка.

— Что к сильному прибился — хорошо. Но не думай, что лукавый исполнит свое обещание. Врать для них — что дышать. Забрать человека с собой они могут, но для безопасного переноса потребуется отдать часть себя. И не человеку, а демону. Не думаю, что этот демон отдаст за тебя даже пальчик. Его интересы лежат в другой области.

С этими словами старушка бросила проницательный взгляд на Ки. Такой же взгляд, стремительной стрелой был направлен на него и снизу. Ки невольно сглотнул и запил неловкость вкусным чаем.

— Самым лучшим решением станет для тебя просьба, — продолжила бабушка. — Попроси у демона лучшей жизни в этом мире, он не откажет. Такую просьбу он исполнить в силах. А коли полезешь вниз за ним, то можешь навсегда застрять в огненном междумирье, отделяющем наши миры, вместе с мириадами ушедших душ. Ради земных благ даже демоны сюда рвутся, устраивают проказы, а ты хочешь к ним. Подумай хорошенько о том, что тебе действительно нужно. Земное могущество ублажит твою душу, утолит твою жажду во стократ сильнее подземной жизни в качестве мелкой нечисти. А теперь ты, — старушка обратилась к Ки.

Юноша замер, пришпиленный к стулу.

— Нет, нет, я не собираюсь ни в какое междумирье, — запротестовал он.

— Слушай, что тебе говорит эта колдунья, мудрая женщина.

Памятуя о «карге» и «ведьме», которыми мальчик недавно наградил «мудрую женщину» за глаза, Ки состроил ему рожу. Вертушка недовольно всхрапнула, поддерживая слова мальчика.

Старушка меж тем внимательно оглядывала его.

— Обычный неземной ребенок, не понимаю, что он в тебе нашел, — вынесла она вердикт, не прибавивший Ки хорошего настроения. — У него таких детей по паре в каждом мире имеется, но выбрал он именно тебя. Что в тебе особенного, что пленило демона? Ну, разве что девица ты больше, чем парень. Но кто я такая, чтобы задаваться подобными вопросами и подвергать сомнению решения древних.

Ки мысленно закивал. Явно не ей решать, кого Чжонхёну выбирать. Он избранный и никто другой.

— Слушай меня, избранник. Я помогу тебе перебраться в нужное место, но взамен ты мне должен что-то оставить.

Налопавшись пирожков и в разы подобрев, Ки готов был оставить ей все, что угодно, кроме Чжонхёна.

— Тебе было сделано несколько неземных подарков, и все они тебе пригодятся в твоей миссии. А для меня не было оставлено ничего. Поэтому тебе придется решить, какой из могущественных подарков пригодится менее всего.

— Что? — от неожиданности Ки громко икнул.

— Синее золото в твоем чреве — то, чем демон дорожит больше всего. Его часть на твоей груди — то, что подстрахует твою жизнь при переходе. Или черная тьма под тобою — то, что защитит тебя от лютой угрозы.

Черная тьма — это, очевидно, конь, недовольно подумалось Ки. Часть на груди весьма соответствовало амулету, таинственным образом появившемся на его теле после недели… чувственного забытья. А золото в чреве?.. Что это? Жизнь?

Жизнь ему еще пригодится, хотя бы для того, чтобы передвигать ножками. Кулон с груди снять не удастся ни в каком случае — цепь запаяна намертво, и чтобы Ки провалиться на месте, если он не попробовал его снять никакими иными способами, но все было тщетно. Значит, остается конь.

Ки выдохнул, вдруг зацепившись за яркое воспоминание, тотчас же из ниоткуда всплывшее на поверхность:

«Больше не обменивай на деньги мои подарки».

А на его собственную жизнь, получается, можно?

Внезапно его охватило чувство, истерично вопящее о том, что коня отдавать ни в коем случае нельзя. Оно походило на обыкновенную жадность, но Ки предпочел назвать его шестым чувством. Нельзя и все. Конь принадлежит ему, он часть него. Как левая рука. Или ухо. Или глаз.

В общем, категорически нельзя.

Приняв такое решение и тем самым отрезав все остальные, он испытал облегчение. Дай человеку варианты на выбор, и он до скончания веков будет метаться между ними, тратя драгоценное время.

— Я не могу отдать ни одно из перечисленных. Как ты верно заметила, бабуленька, все три мне в будущем пригодятся.

Ки лукавил. Он не знал наверняка пригодятся ли и заявил об этом лишь потому, что этот факт был упомянут самой колдуньей. Последняя разочарованно выдохнула. Вертушка, внимательно ожидавшая ответа у его ног, попыталась его со злости укусить за палец ноги, но осталась с носом. Ки весьма предусмотрительно вновь поджал ноги под себя, не доверяя этому беспокойному зверьку.

Юноша показал негодующей ежихе язык, та заскребла когтями по деревянному полу.

— Есть еще один подарок, — подал он голос, привлекая внимание находившихся в комнате. — Правда, он не со мной. То есть, не полностью со мной.

Старушка затаила дыхание, Вертушка замерла на месте, мальчик задумчиво нахмурился.

— Туалетная вода, — Ки всплеснул руками. — Я могу тебе ее подарить, это единственный в своем роде экземпляр, если верить словам демона. Ты даже можешь ее понюхать на мне, она с неделю держится.

— На тебе она пахнет совершенно по-иному, нежели на ком-то другом, — возразила бабуля. — Но ты прав, если думаешь, что меня может заинтересовать такой обмен. Вижу ее. Цветы, растущие на подземных лугах вдоль черных рек, обладают своей неповторимой магией и необычным чарующим ароматом. Орхидея плотоядная! Знаете, голубчики, что это за цветок?

Ки покачал головой, мальчик с готовностью закивал.

— Говорят, она обладает девственной белизной и отливает зеленью, но не обманись, путник, ее нежным ароматом! Тонкие шипы, растущие из самого чрева цветка, словно ядовитые жала, впрыскивают яд, который парализует легковерную жертву. Несчастное существо остается лежать рядом с корнями, сначала в муках умирая, а затем разлагаясь и питая их.

Ки в красках представил себе белую поляну, обнимающую берег реки, и сладкий запах, витающий над ней под черным небом. Луна ласково серебрит ее, высвечивая вьющихся над цветами насекомых. Вот, под действием его воображения ветерок дуновением проходится по кипельно белому полотну и раздвигает чашечки. В зияющих провалах, похожих на незаживающие раны, виднеются гниющие тела, и ядовитый запах начинает сочиться сквозь тонкий аромат.

— Говорят, что запах цветов перекрывает даже запах разложения, — добавил мальчик.

— Такие цветы пыталась выращивать и на земле местная братия колдунов. И даже успешно! Но затем эксперимент прекратили, ибо ни один клиент не мог похвастаться отменным здоровьем после пользования подобной водой. Ни один, кроме тебя, — Ки вновь достался испытующий старушечий взгляд. Юноша почувствовал себя в чем-то виноватым и тряхнул головой, отгоняя безмолвное обвинение. — Но твоя вода сделана из настоящих подземных цветов. Извлеченный из этих цветов экстракт был помещен в пузырек, в настоящее время находящийся в твоей комнате, вижу-вижу, — закивала старушка, глядя в пространство. — Весьма щедрый подарок. Но глупо его дарить тому, кто не оценит широкого жеста. Стало быть, ты демону и впрямь чем-то важен, раз он связался со своими ради подобного подарка, — она вперила очередной колкий взгляд в юношу. — И это лишний раз подтверждает, что он почти полностью перешел в этот мир, ибо получеловек не смог бы провернуть такой фокус. Так тому и быть, я принимаю плату, но требую залога.

— Ну, какого еще залога, — простонал Ки, уронив голову на сложенные руки. — Время идет, мы и так опаздываем на месяц, — приглушенно проворчал он.

— Судьба! — женщина ткнула в него пальцем. — Судьба — то, чем не могут управлять ни существа нижнего мира, ни существа верхнего, ни тем более земные существа, ибо она старее всего старого, мудрее всего мудрого, терпеливее терпеливого. Она привела вас именно сюда именно в этот час. Значит, так оно было нужно. Отдай мне каплю крови, как обещание выполнить свою часть сделки, и я помогу тебе без тени колебаний.