— Угрозы, — кивнула девушка, не особенно выглядя испуганной, в ее взгляде скорее читалась озабоченность.
Юноша растерялся.
— Вы думаете, что это связано со мной?
— Именно так я и подумала. Дело в том, что после нашей новой встречи с вами, мне и стали приходить эти письма. Вы не знаете, кто же это может быть?
— К сожалению, — Ки развел руками. Лия отошла к высокому окну, занавешенному прозрачным тюлем. — Может быть, это поклонницы, посетившие спектакль. Вы же знаете, что юные девушки имеют склонность идеализировать своих кумиров.
— Да, — в голосе девушки прозвучала усмешка. — Однако не забывайте, письма начали приходить еще до спектакля. Я, бывало, и сама отправляла такие угрозы девицам, с которыми тайком встречается жених, — девушка словно намеренно опустила «мой». — Кто бы мог подумать, что когда-нибудь я сама окажусь в числе жертв.
Юноша вновь склонился над стопкой конвертов и листов, исследуя каждый по отдельности. Он и в самом деле не имел ни малейшего понятия о том, кому пришла в голову идея слать угрозы этой в общем-то безобидной девушке. Чистые, не подписанные конверты чередовались с листами, выстланными узором вырезанных из газет букв. Разнокалиберные буквы слагались в колючие слова, слова — в предложения. Предложения кричали об одержимости отправителя. Все сообщения сводились к одному: отправитель в нелицеприятных выражениях настаивал на прекращении каких-либо отношений с ним. Зашуршала ткань платья, и Ки почувствовал приятный запах духов Лии. Девушка присела рядом с ним и непроницаемым взглядом уставилась на письма.
Как раз в этот момент мимо открытых дверец комнаты прошествовало трое. Последний из них вдруг застыл на месте и сделал несколько шагов назад, дабы еще раз взглянуть на притихшую парочку. Ощутив настойчивый взгляд, Ки поднял глаза. Сердце вдруг дернулось, он с трудом подавил желание немедленно вскочить на ноги и броситься к человеку с уверениями в том, что тот все не так понял.
Глядя в черные глаза, Ки лихорадочно думал о том, что тот мог не так понять. Разве между ним и девушкой происходило что-то недопустимое? Они всего лишь сидят рядом. Ну, возможно, несколько ближе допустимого, но и только. Однако разумность доводов не сумела прогнать необоснованное чувство вины.
Заметив порыв Ки, Чжонхён ухмыльнулся и с тем продолжил свой путь, оставив юношу разрываться между желанием бежать за ним и здравым смыслом, заявлявшим, что нет причин в чем-либо извиняться. Все действо не заняло и минуты, но навело большой беспорядок в его голове, оставив юношу зачарованно таращиться в пространство.
Поглощенная своими мыслями Лия не заметила ничего, а потому, вынырнув из раздумий, изумилась его странному виду.
— Вы точно не болеете? — участливо справилась она. Ки неопределенно мотнул головой. Вслед за чем где-то за дверью зазвенел звоночек, сообщая о чьем-то приходе. Несколькими минутами позже в комнату вошел дворецкий, за которым ковылял пожилой человек.
Ки тотчас же узнал его. Сам мужчина лишь моргнул мутными голубыми глазами, больше ничем не выдав своего мимолетного замешательства.
— Дядя!
— Добрый день, дорогая, — заулыбался старик подбежавшей к нему девушке. — Как твои дела? — при виде Лии мутные глаза прояснились, но один взгляд в сторону вставшего с дивана юноши — и на смену радости пришла настороженность. Лия представила двоих номинальных незнакомцев друг другу.
Ки первым протянул руку, и мужчина мягко ее пожал.
— Рад нашему знакомству, — улыбнулся он.
— Взаимно, — выдавил юноша, находясь в не меньшем замешательстве.
— Мне довелось побывать на спектакле. И могу вам заявить со всей искренностью, что я восхищен вашей игрой. Да и не только я, думаю.
— Благодарю, — отозвался на похвалу юноша. Пожалуй, несколько сухо.
— Ки вообще очень талантливый человек, — вставила свое слово девушка. — Дядя, вы останетесь на обед? Отец уже наверняка вернулся.
— Конечно, дорогая. Ведь я именно за этим сюда и явился, ты не заметила? — рассмеялся он по-старчески.
Извинившись, девушка отправилась отдавать нужные распоряжения, предоставив двоим время поближе познакомиться. Ки накрыло осознание: Чжонхён тоже находится в этом доме. Знает ли об этом старец?
Старичок подошел к камину и с напускным интересом принялся изучать стоящие на нем фотографии. Ки мог сказать наверняка, что тот видел их сотни, тысячи раз. Значит, он готовится к разговору.
— Время настало, юноша.
— Для чего? — нахмурился Ки в нехорошем предчувствии. Ему в который раз почудилось, что со стариком что-то неладное творится. Слишком не похож он на самого себя раннего, на того голубоглазого человека, который разговаривал с ним впервые в пабе. Разве он когда-нибудь выдавал перед Ки свое волнение? Нет, он обращался с ним с некоторой снисходительностью, как фермер, заботливо выращивающий свой урожай, который в конце концов должен оказаться на столе. Должен. Но окажется ли?
Взгляд этих голубых глаз был мягче, и по их поверхности шла рябь неуверенности.
На вопрос старик ответить не успел — в гостиную вошла счастливая Лия, ведя за собой троицу.
========== Часть 47 ==========
Ки шел по тротуару, глубоко засунув кулаки в карманы, и с досадой попинывал попадающиеся камешки, представляя каждый из них допущенной ранее оплошностью. Вот этот — Господин Соврамши, а этот — Сэр Возомнивши, вот этот кругляш — Синьор Надутый Индюк, а этот — Дон Кусачий Лук, этот — Месье Холодец, а эта россыпь — стадо глупых овец.
Толком не было понятно, то ли юноша старается отвлечься, то ли таким образом тешит себя мыслью, что отпинывает собственные же проколы. Он только сейчас осознал, насколько смешон был, есть и будет в своих претензиях и попытках прикрыть от Чжонхёна реальное положение вещей.
Следующий за ним на расстоянии пары метров молчаливый молодой человек не пытался как-либо прервать его бесполезное занятие и не спускал взгляда с его фигурки, готовый в любую минуту удержать юношу от возможного побега. Но тот с побегом, на его немалое удивление, не спешил.
Весь обед Ки просидел как на иголках. Кусок не лез в горло, хотя он и без того в него бы не полез. И виной тому был не только Чжонхён, не спускавший с него голодных глаз, но и старик, с которым молодой человек оказался вдруг знаком.
Юноше задавали какие-то вопросы, и Ки все время юлил, стараясь не выдать информации, больше положенного. Как бы там ни было, он все еще оставался выходцем из низших слоев. Хотя стоило признать, что, узнав о его дружбе с Чжонхёном, отец Лии и ее на редкость самовлюбленный жених поглядели на него по-другому. Нет, они не воспылали к нему безграничным уважением, в их взглядах читался лишь отголосок страха, который Чжонхён неизменно вызывал в душах людей. Что ж, пусть лучше боятся, чем презирают. Тем более, причина презирать его у них могла бы появиться, если бы они знали о характере их с Чжонхёном «дружбы».
Впрочем, откровенно говоря, страх в их глазах слишком явно боролся с этим презрением: для них Ки был всего лишь каким-то человечишкой, участвующим во блажи Лии, о которой они имели более чем смутное представление. Что было бы, узнай жених с отцом, сколько времени Ки проводит с девушкой действительно наедине — без служанки в извечных компаньонках? Грубое нарушение, за которым могло последовать расторжение помолвки. Но никто не знал об этом. К счастью для девушки и ее семьи.
Как много секретов. На рыхлых лицах тысяча и одна маска. Под губительным действием окружающей его чопорности и до неприличия белоснежной благопристойности уже казался позабытым сном тот вечер Маскарада, на котором он когда-то побывал.
В какой-то неуловимый момент волна бессмысленных, формальных вопросов настолько его накрыла, что Ки едва сумел удержаться от язвительного ответа и то потому, что этот ответ был предвосхищен репликой Чжонхёна.
— Кибом, у вас красивые пальцы. Вы играете?
— Играет, — чуть хрипловатый голос Чжонхёна раздался внезапно и перетянул на себя внимание неподготовленной компании, включая внимание Ки, тотчас же сообразившего, что последует далее. — Исключительно на нервах своих обожателей.
