Потому что видит тонкие косточки в вырезе ее рубашки и вспоминает, как этой ночью во сне целовал их. А потом медленно спускался губами к груди…

Они молчат некоторое время. Просто смотрят друг на друга. Прямо глаза в глаза. Бэт отводит взгляд первой. Смотрит на обложку книги, которую он положил рядом с собой на покрывало.

- «Над пропастью…». Я не видела ее раньше у тебя. Не думала, что ты будешь читать ее…

- Потому что я не должен уметь читать? – грубо спрашивает он. Ее губы кривятся, словно она пытается не заплакать.

- Потому что все читали ее в школе, - а потом вспоминает, что, скорее всего, когда проходили роман по школьной программе, он едва ли посещал класс. – Я не удивлена, что ты выбрал именно ее. Есть нечто общее с тобой и Холденом. Ты так же не даешь упасть в пропасть. Ловишь прямо у края. Стараешься уберечь…

Дэрил смотрит на нее пристально. Чувствует себя в очередной раз каким-то ущербным, сравнивая ее и себя. Потому что эту книгу он выбрал исключительно из-за херовой обложки.

Сочетание голубого и желтого. Как ее глаза и ее волосы.

- Прости меня, - говорит Бэт, и в ее голосе он слышит снова слезы. И эти слезы скручивают его внутренности. – Я не должна была так себя вести тогда. Сама не понимаю, что на меня нашло. Я не должна была делать этого с тобой. Только не с тобой! Потому что в том, что случилось, вовсе нет твоей вины… Это все я. Это все из-за того, что случилось. Из-за того, что я сделала в госпитале. Из-за выстрела. Из-за стольких месяцев, когда я была не с вами. Но это не твоя вина. Это. Не. Твоя. Вина.

Она рехнулась? Или не понимает очевидного?

А потом понимает – это прежняя Бэт сейчас сидит перед ним и ищет ему оправдание. Совсем как раньше.

- Бэт, я проебал тебя тогда в том херовом доме с трупаками! – вскипает он. – Если бы я не проебал тебя, то ничего бы не было. Ни госпиталя, ни Гормана… Ни долбанного выстрела…

- Нет! Нет! – качает она головой. А потом закрывает лицо руками. – Господи, Господи, Дэрил! Ты не понимаешь. Они бы забрали меня в любом случае. И я только об одном думала после того, как поговорила с Ноа. Только об одном. О том, что какое счастье, что тебя тогда не было на дороге, когда они решили забрать меня! Потому что иначе… иначе я бы просто не пережила…

Они молчат некоторое время. Он пытается изо всех сил понять смысл ее последних слов. Но не успевает их хорошо обдумать, как она снова начинает говорить.

- Это я виновата. Во всем. Даже в том, что тебе пришлось сделать. Мэгс рассказала мне. Прости меня за то, что тебе пришлось сделать. За то, что ты убил Доун.

Бэт опускает ладони, и он видит, как блестят ее глаза от невыплаканных слез.

- Я не смогла тогда убить ее. Хотела ударить в шею. А потом поняла в последний момент, что не смогу. Ударила в плечо, понимая, что это глупо. Господи, как же глупо! Тогда прямо как тумане была… и ты убил ее. Из-за меня. Прости. Потому что я знаю, что ты не такой… что для тебя это тоже нелегко. Вот так убить…

- Я бы убил ее еще раз, будь такая возможность! - цедит Дэрил, вспоминая ту смесь эмоций, что захватили его тогда. Ярость. Ненависть. И горе, от которого невозможно было дышать.

- Из-за меня – да. Из-за любого из нас. Но не просто так, - не сдается она. – Это все из-за меня. Ты убил человека из-за меня. Господи…

Какие они все-таки разные. Неужели она не понимает? Он бы своими руками разорвал бы сейчас Доун за ее шрамы. Видимые и невидимые. И Гормана, и Охотников, которые гнали ее через лес когда-то, и всех тех, кто до сих пор прячется от него в глубинах ее памяти. Всех до единого… Из-за нее….

- И то, что я делаю… чувствую… так не должно быть. Потому что это не твоя вина. Не твоя вина в том, что я получила эту рану…

- Если бы я смог…

- Нет! – резко обрывает она его. – Это. Не. Твоя. Вина. Только я виновата. Только я. То, что случилось со мной. Это только моя вина. И ничья другая. И у всех сейчас своя жизнь. Из которой я просто вывалилась на полтора года. И то, что я вывалилась – моя вина. У Мэгги – ребенок. У Рика – жена. Подумать только! Жена! У Саши тоже бойфренд… Мэгги говорит, они живут вместе уже три месяца… И ты… Я всегда хотела, чтобы у тебя было все только самое лучшее. Потому что ты как никто заслуживаешь этого… Самого лучшего.

Они снова смотрят друг другу в глаза. Внимательно. Долго.

Почему он не может прочитать ни одной долбанной мысли, что сейчас просто носятся табунами за этим высоким лбом, на котором прямо над переносицей он видит такие знакомые морщинки? Иногда ему так чертовски это необходимо – понимать, что там творится в этой белокурой голове… Иногда ему так охренительно не по себе осознавать, что он ни хера не понимает этого… Совсем как сейчас.

- Ты простишь меня?

Она совсем охренела? Для него это сейчас звучит так, словно она просит прощения за то, что они тогда оставили ее в машине. За то, что он проебал ее потом… в лесу…

- Нечего прощать.

Наверное, Дэрил слишком грубо говорит это, потому что она как-то сразу никнет. Глаза гаснут. Она прикусывает губу, и он вдруг вспоминает свой недавний сон. Ее губы. Ее руки. Ее кожу.

Это охренительно неправильно то, что он чувствует к ней… Охренительно неправильно!

- Тебе больше не надо сюда приходить, - хрипло говорит Дэрил, только сейчас вдруг понимая, что они находятся в его спальне. Одни. Как тогда, в его сне. – Это неправильно, я так думаю. Не уверен, что кто-то правильно поймет, что ты тут делаешь…

- Ты меня гонишь? – переспрашивает она резко.

Именно! Я безумно хочу, чтобы ты ушла отсюда. Из этой комнаты. От этой кровати. Потому что я вижу в вырезе рубашки твою кожу. И мне кажется, я знаю ее вкус из-за этих долбанных снов! Как знаю вкус твоих губ, которые ты сейчас облизываешь, сама не понимая, что делаешь со мной…

Но Бэт не уходит. Даже не трогается с места. Просто смотрит на него пристально. И он отводит взгляд от ее глаз. Потому что знает, насколько легко она умеет читать его мысли.

А эти мысли, будь он проклят, ей точно не надо знать…

Потому что тогда она точно поймет, какой он на самом деле. Истинный Диксон. До последней капли крови.

- Мэгги говорит, что послезавтра устроим барбекю. Если, конечно, ты принесешь что-нибудь из леса, - произносит она, улыбаясь загадочно. Глаза снова блестят.

- Мэгс, нам нужно что-то из прошлой жизни… Дни рождения, пикники. У кого из наших скоро день рождения?

- Только в конце лета. У Бэт.

- Тогда пикник.

- Дэрил, пикник – это выезжают куда-то с едой и одеялом. Поедем все вместе за стены искать приключения на свою задницу?

- А если просто… не знаю… ну, там пожарить мяса на решетке… Разве это не пикник?

- Это барбекю, Дэрил.

- Одна на хер разница…

Интересно, сдала ли Мэгс его с потрохами сестре или просто намекнула? Он до сих пор не мог понять, что пришло тогда ему в голову. Просто как-то в ту ночь, когда они сидели на крыльце, всплыли в голове ее слова. Про долбанные пикники и дни рождения.

Одно из пожеланий, которое Бэт тогда озвучивала на веранде, уже сбылось. Дэрил сидел тогда и слушал, как в доме тихо хнычет мелкая, засыпая. Ребенок Мэгги и Гленна.