И пусть он никогда не сможет вернуть ей отца. Но он определенно сможет сделать все, чтобы сбылось остальное, что она желала тогда. Эти долбанные дни рождения, праздники и летние пикники…

А сейчас смотрит на нее и думает о том, что костьми ляжет, чтобы сделать ее жизнь нормальной. Как она того заслуживает.

- Я должна была сказать тебе тогда в кухне не это.

- Нет, ты все правильно сделала. Такие вещи нельзя хранить в себе. Знай, что я всегда готов выслушать тебя.

Что с тобой случилось за эти полтора года, Бэт? Что ты так бережно хранишь в темных углах своей памяти? Что за демоны терзают тебя?

Но Бэт ловко уходит в сторону от столь нехитро высказанного предложения. Она снова улыбается ему. Широко и открыто. И он снова теряется в мыслях, чувствуя, как сияние наполняет его с головы до ног странным теплом.

- Я должна была сказать тебе, что ждала тебя, - его сердце пропускает несколько ударов при этих словах. – И что я благодарна тебе за подарок. Я знаю, что ты никогда бы не смог меня обидеть… ничем…

Долбанные леденцы… При слове подарок в его голове снова проносятся одна за другой картинки из того момента. А вслед за ними идут уже другие… те, что приходят ночами.

Обидеть, Бэт? Ну, смотря, что вкладывать в смысл этого слова «обидеть». Потому что если то, что, скорее всего, вложил бы Хэршелл, говоря о таком, как я, своим дочерям, то да, я определенно могу обидеть.

Именно поэтому тебе надо держаться подальше, Бэт. От этой кровати. От этой комнаты. От меня…

А потом она взрывает его сознание. Беря своими маленькими ладошками его сердце, перепугано забившееся в миг, когда он слышит ее слова.

- Я попросила Рика, чтобы он позволил мне стать членом Александрии. Стать частью Зоны. Я хочу быть скаутом. Мишонн сказала, что у меня определенно есть шанс. Потому что у меня есть навыки. Потому что я теперь другая… И он сказал, что подумает над этим.

Она молчит некоторое время, а потом добавляет:

- Я бы хотела, чтобы ты знал еще кое-что, Дэрил. Ты спас меня. После госпиталя. Ты спас меня. Ты даже себе представить не можешь, сколько раз ты спасал меня. Я жива только благодаря тому, что когда-то мы с тобой вместе провели те несколько недель. Просто хотела, чтобы ты знал. Что я жива, потому что ты спас меня….

Он чувствует вдруг, как в этот момент что-то рушится где-то в глубине. При взгляде в эти голубые глаза, наполненные теплом и чем-то таким, что он не может никак разгадать. При тех словах, что слышит от нее сейчас. Словно разматывается невидимая пружина, больно давившая на какую-то болевую точку внутри него.

А потом в горле все равно почему-то встает комок, мешающий дышать.

Нет, Бэт, ты не хера не понимаешь. Потому что если бы я тогда нашел тебя в том долбанном лесу, то тебе бы вообще не пришлось применять то, чему я учил тебя когда-то. Потому что я никогда бы не отпустил тебя от себя. Никогда. И ты бы не страдала так от мысли, что пропустила столько всего в их жизнях.

Ты бы увидела беременную Мэгги. Знаешь, она ведь тоже умеет светиться. Она светилась, когда была беременной. Ты бы среди первых взяла на руки племянницу. И принимала участие в выборе ее имени.

Где ты была в том долбанном лесу? Почему я не нашел тебя тогда?

- Не вини себя, - говорит она и улыбается одними уголками губ. – И не позволяй никому винить себя в этом. Даже Мэгги. Потому что если бы не ты, я бы тут не сидела. И дело не только в том, чему ты обучил меня…

Почему-то ему кажется, что сейчас она что-то скажет еще к этому, и он весь собирается в ожидании. Но Бэт молчит. Только смотрит на него пристально.

А потом вдруг снова ставит его в херов тупик… Как обычно. Потому что поднимается на ноги, открывает дверь и, стоя на пороге, вдруг оборачивается к нему.

- Если кто-то звал кого-то сквозь густую рожь, и кого-то обнял кто-то, что с него возьмешь?

Она снова прикусывает нижнюю губу, а между бровей появляются две знакомые морщинки. У него внутри все скручивается от желания, когда он смотрит на ее губы. На часть груди, которую видит в вырезе рубашки. На бедра, обтянутые джинсами. Он легко может представить, что там у нее под рубашкой и под джинсами. Потому что ему кажется, что за последние две ночи, полных его долбанных снов, он хорошо успел запомнить линии ее тела.

Хотеть Бэт Грин так же неправильно, как хотеть ангела.

Это охренеть как неправильно…

Охренеть… Долбанные леденцы…

========== Глава 14 ==========

Рано утром Дэрил выезжает из Александрии в сторону уже несколько лет как заброшенного национального парка. Он нашел его на карте еще семь месяцев назад, когда проверял, что за леса тут есть поблизости от Александрии. Никогда не надеялся на то, что местные свинки смогут прокормить такую херову ораву жителей. Потому что помнил, как нелегко удавалось это им самим еще тогда, в тюрьме.

По-хорошему ему определенно было бы легче, будь у них под боком заповедник, похожий на заповедник Джорджа Вашингтона. Охренительно огромное пространство лесов и гор. Но до него ровно двести миль… Самоубийство сейчас. Хотя… и тридцать миль до национального парка Принс Уильям Форест тоже не назовешь легкой дорогой.

Он опускает стекло окна до упора и наслаждается ветром, который трепет волосы.

Может, этот ветер выметет дотла и все его херовы мысли из башки? Потому что он охренительно устал от всего этого…

После ухода Бэт из комнаты он с трудом, но все же умудряется вернуться в чтение, в который раз поражаясь тому, какой тупой неудачник этот Холден. Везде все проебывает. Везде и все. Какой-то малолетний мудак, выдумывающий себе проблемы на задницу просто оттого, что ему тоскливо жить. Попал бы он сюда, мигом просек бы долбанную прелесть всего того, что осталось в его прекрасной жизни в Нью-Йорке! А потом вспоминает слова Бэт о пропасти и начинает просто пролистывать страницы, чтобы понять, в чем же именно она нашла его сходство с Холденом. Пока он видит только одну схожую черту – охренительное умение все проебывать…

И находит. Короткий отрывок. В разговоре с девчонкой, которая чем-то напомнила ему Бэт. Своим умением проникать сразу под кожу и выворачивать самые потайные уголки души наружу. И долго думает. Вспоминает ее слова, которые она сказала прежде, чем выйти из комнаты.

А когда темнеет, встает с постели и идет к дому Ри. Чтобы поговорить с ней на крыльце, как когда-то.

О книге. О мудаке Холдене и его сестре. О пропасти. О фразе про любовь к ушедшим людям. О карусели и дожде.

Ему просто хочется поговорить с ней…

Но Бэт нет. Чертов мудак Рейвен вернулся с вылазки этим утром. А вечером зашел за Бэт, как сказала ему Мэгги, отводя глаза в сторону. И теперь Бэт нет.

Бэт для него теперь нет…

Он не знает, о чем завести разговор с парой Ри и Тарой. Словно он пришел сюда, как обычно, поболтать именно с ними. А еще ему до смерти не нравится Морган, который сидит и наблюдает за ним.