- Нет, только одного. И то… не так долго. Джудит, дочь Рика, - они никогда не говорили об этом прежде, и она буквально кожей ощущает на себе пристальный взгляд Моргана. – Лори умерла, давая жизнь Джудит. И я стала заботиться о ней…
- Ты? Сколько тебе тогда было? Семнадцать? Почему ты, а не другие женщины вашей группы?
- Я не знаю, - честно отвечает Бэт после минутного молчания. Она пыталась найти хотя бы какую-нибудь причину для этого и не находит в своей памяти, как ни скребет отчаянно по ее уголкам. – Наверное, я сама так захотела. Я всегда хотела иметь ребенка…
- Когда-нибудь он будет, - говорит Морган, улыбаясь. Бэт не может не прислониться сейчас лбом к лобику малышки, так отчаянно ей нужно ее прикосновение сейчас.
Она вспоминает холодные пальцы на своем запястье и веснушки на переносице. И снова не может не думать о той проклятой упаковке из фольги.
Как это было? Как это было у нее с Джимми? Нет, скорее, как то, что она когда-то видела в кино, которое смотрела с подружками, скрываясь от контроллеров в темном зале кинотеатра. Потому что их запросто могли выставить вон с сеанса с такими сценами.
Поцелуи… прикосновения… Кожа к коже… губы к губам… Глубоко. Проникновенно. Горяча кровь и сбивая дыхание.
Она не может не представлять эти тонкие пальцы на его руке. Прямо на линии твердых мускулов у самого плеча. На таких знакомых ей руках. Которые она считала настолько родными, что ни одно прикосновение уже не смущало как когда-то. Даже то, такое волшебное и волнующее… Когда он подхватил ее на руки в домике похоронщика.
- Я иду так быстро, как могу, - протестует она шутливо, не желая, чтобы он отпускал ее сейчас. И знает… читает в его ответе, в его голосе, в его глазах, что он тоже не хочет этого.
Такие родные руки… Которые будут носить на руках другую женщину.
Ей же достались только чужие руки. Не те, которые она так хотела чувствовать на своем теле. Чужие руки. Грубые руки. Чужие прикосновения….
- Нет, не будет, - шепчет она. - Я не хочу уже иметь ребенка. Не в этом чертовом мире.
Морган трогает ее за предплечье, пытаясь привлечь внимание. Чтобы она посмотрела в его глаза. Иначе как ему снова пытаться проникнуть туда, куда она так не часто пускала даже его – в ее душу. Но тут из дверей дома выходит соседка и спускается по ступеням.
- У тебя отлично получается. Я думаю, что во мне здесь больше нет нужды, верно? – улыбается женщина. – Ри скоро вернутся. И Тара. Они сейчас у Граймсов. Не думаю, что надолго…
Тара, Гленн и Мэгги так спешно ушли к Граймсам сегодня утром? Все вместе?
Она невольно напрягается. В ней просыпается прежнее такое знакомое чувство. То, что не раз прежде сохраняло ей жизнь.
Что-то нехорошее… совсем близко… совсем скоро… Что-то…
========== Глава 9 ==========
Тогда…
Удивительно, как одна-единственная секунда решает все.
Секунда, от которой зависят дальнейшие минуты, часы, месяцы и даже годы. Одна-единственная секунда, становящаяся точкой отсчета времени, которое могло бы быть совершенно иным, если в ту самую секунду было сделано совершенно иное действие или принято совсем иное решение.
Одна-единственная секунда…
И приходят вопросы, заново взрывая пласты памяти и разжигая в душе огонь вины и сожаления. У кого-то этот огонек, еле живой, поддающийся дуновению времени. У кого-то это настоящий пожар, у которого даже длинные месяцы не способны ослабить накал. Эти вопросы у всех разные. Но начало у них всегда одинаковое. Всего три слова. «Что, если бы…»
Что, если бы он тогда последовал решению Рика, и они забрали бы своих людей силой из этого долбанного госпиталя? Что, если бы не убежал и не погиб третий коп? Что, если бы они не потащили Ноа с собой на обмен людьми?
Что, если бы он понял тогда, что с Бэт творится что-то неладное? Ведь после, раз за разом прокручивая в голове то, что случилось в том долбанном коридоре, он ясно слышал слезы в ее голосе, когда она стояла перед той копшей.
Что, если бы он стоял ближе к ней в том коридоре, и ему хватило бы одной единственной секунды, чтобы взять Бэт за плечи и дернуть на себя, уводя от пули?
Но этого не произошло. Он не стоял к ней ближе. А из-за ярости, ядом разлившейся в крови при виде шрамов на ее лице и при воспоминании о словах Ноа обо всем, что творилось в этих стенах, Дэрил не сумел понять, что с Бэт происходит что-то не то.
Наверное, он просто недостаточно ее знал. Недостаточно, чтобы предугадать тот неожиданный поступок, причину которого ему не разгадать до сих пор.
А иногда ему приходил в голову вопрос, который заставлял в нем просыпаться невероятную по силе злость на Мэгс.
Что, если бы Мэгги не поперлась тогда в этот чертов Вашингтон, а была рядом с ними в том коридоре? Разгадала бы она тогда, что творится с сестрой? Сумела бы одним своим присутствием удержать Бэт от того шага в сторону копши? И от долбанного удара ножницами…
Правда, этот вопрос приходит в голову Дэрила не сразу, а только спустя некоторое время. Сначала включаются инстинкты, заглушившие на некоторое время горе, туманившее сознание. На вопль Мэгги, который повторно разорвал его сердце на две половины, медленно собираются ходячие, как кажется, со всей долбанной Атланты. Много ходячих… Охренительно много.
И снова бег. Добежать до машин, прорываясь через руки, тянущиеся со всех сторон. Вырваться из улиц города, запруженных теми, кто еще недавно дышал и чувствовал. Кто еще недавно жил.
Бег… бег… бег… словно долбанные хомячки в колесе. Одно и то же. Каждый чертов день. Ничего, кроме инстинкта выжить. Ничего…
Да, они привыкли терять людей за эти годы. Каждая потеря становилась очередным шрамом на сердце после того, как отболит и затянется рана. Но никогда еще эта рана не была так глубока, как тогда… и никогда еще они не чувствовали себя такими бессильными и такими растерянными, какими стоят тогда у машин на одной из дорог близ Атланты. Даже Рик…
Но только не долбанный спасатель мира, мать его…
- Что мы будем делать? Куда поедем дальше? – Даже латиночка была подавлена сейчас, но рыжий был бодр и полон духа.
Наверное, так и надо. Потому что ни на короткий миг нельзя было расслабляться в мире, где в одну секунду могло произойти многое. Но тогда, в те минуты, это злило.
Охренительно злило…
- Мы не можем просто так стоять здесь на дороге. Скоро начнет темнеть. Нам нужно найти место для ночлега. И решить, что мы будем делать с телом. Мы можем сделать это сейчас.
Сейчас? В лесу, твою мать, закопать? Или на обочине дороги?
Наверное, что-то такое появляется на его лице, потому что Рик тут же хватает Дэрила мягко, но требовательно за руку, покачивая головой. А потом почему-то именно сейчас его вдруг возвращает что-то назад, в ту половину его жизни, где она еще была жива.
Твою мать, жива…
- Похоже, кому-то надоело играть в куклы…
