Она снова откидывает голову Бэт, чтобы теперь взглянуть на шрам от входного отверстия пули. Аккуратно трогает его пальцем, потому что замечает, насколько напряжена та под ее руками.

- Я сейчас перечислю, а ты подтвердишь, что бывает у тебя, хорошо? Просто кивни мне, когда я назову то, что замечаешь за собой. Судороги в мышцах. Мигрень. Потеря ориентации в пространстве. Потеря краткосрочной памяти…

Она что-то еще говорит, но Бэт ее уже не слышит. Она смотрит прямо в лицо склонившейся к ней женщине. На еле заметную россыпь веснушек на переносице. На ярко-рыжий завиток, упавший на лоб. Потом переводит взгляд на тонкие пальцы, обхватившие ее запястье, и почему-то думает о том, как эти самые пальцы медленно скользят по его крепким рукам… по спине. Вспоминая пустую упаковку от презерватива, лежащую под кроватью.

- Что-то случилось? – хмурится женщина перед ней. – У тебя вдруг участился пульс. У тебя нет головокружения сейчас? Дай мне левую руку…

Бэт протягивает ей левую руку, пытаясь побороть детское желание вообще отдернуть ладони. Теперь она понимает злость Мэгги на Гленна, который привел утром доктора.

Женщина вдруг застывает на мгновение над ее запястьем.

- Да, - говорит Бэт спокойным и ровным голосом, хотя в ушах вовсю уже стучит оглущающе громко пульс. – Я резала вены. Как видно – попытка не удалась. Я жива.

Женщина трогает указательным пальцем бусину на одном из ее кожаных браслетов.

- Красивый, - говорит она глухо. – Ты сделала это сама?

- Да. У меня было таких еще два. Потеряла.

- Ясно.

А потом она поднимает взгляд от запястья, и Бэт вдруг замечает, что ее глаза уже не так светятся, как раньше. Чуть погасла улыбка на губах. Она смотрит на нее пристально и долго, и Бэт почему-то начинает казаться, что та откуда-то знает ее.

- Так, - доктор отпускает ее запястье, а потом отходит к сумке, которую она принесла с собой. – Продолжим…

- Прости, что причинила тебе боль, - говорит Бэт сестре, пытаясь поверить в те слова, что произнесет следом. Пытаясь убедить не только сестру, но и себя сейчас. – Это ведь долбанный конец света. Если вы так поступили, то это было самое верное решение. Мертвое тело… это всего лишь мертвое тело. Важнее вот что…

Она указывает на колыбель.

- Важнее жизнь. Не смерть. Если бы я узнала, что с тобой что-нибудь случилось из-за моего мертвого тела, я бы умерла второй раз. Если бы действительно была мертва, конечно, - пытается пошутить неловко Бэт. Не понимая, что вызывает при этом в сестре целую бурю эмоций. – И никогда бы себе этого не простила…

- Я никогда больше не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось! – вдруг яростно прижимает ее голову к своему плечу Мэгги, а потом целует прямо в макушку несколько раз. – Я сделаю все, чтобы защитить тебя! Все! Все, Бэтти! Больше никогда…! Никогда!

Бэт закрывает глаза, улыбаясь уголками губ.

О, Мэгги, мне уже давно не нужна твоя защита. Потому что я сама могу защитить тебя. Сама. Мне никто уже не нужен, Мэгги. Никто!

Когда Бэт просыпается следующим утром, в доме только она, Морган, маленькая Патрисия и незнакомая Бэт женщина, которая представляется соседкой Ри. И снова Бэт с трудом подавляет в себе настороженность перед тем, как открыто с ней говорит женщина. Несмотря на то, что косится на нож у Бэт на поясе.

- Нам не доверяют, - пытаясь скрыть свою обиду, царапнувшую при словах соседки, говорит Бэт Моргану, сидящему с кружкой травяного чая на крыльце.

Его часто в последнее время мучают боли в колене. Иногда он уступает настойчивым уговорам Бэт принять таблетку из ее запасов. Правда, только после того, как Бэт угрожает не шутя, что высыплет тогда их все к …

…к чертям собачьим, слышишь меня?! Потому что я знаю как никто, что невозможно терпеть невыносимую боль! Потому что я не хочу, чтобы кто-то так страдал, как я мучаюсь! Так что, выпей этот чертов анальгетик и не спорь со мной!

- В этом мире уже мало кто кому доверяет, маленькая леди. И потом – доверие это такая вещь, которую легко потерять и сложно найти. Но я не думаю, что твоя сестра не доверяет тебе, - говорит Морган и добавляет шутливо. - Она попросила присмотреть за тобой, потому что ты спишь. Каждому – по девочке. Мне досталась ты.

Еще одна мертвая девочка…

- Я не девочка, - сердито замечает Бэт в ответ, и Морган с готовностью кивает.

- Конечно же, нет. Ты – маленькая леди.

Они молчат. Бэт при этом исподтишка наблюдает за Морганом. Смотрит на то, как щурятся его глаза, отчего у уголков глаз разбегаются тонкие морщинки. На легкую улыбку.

- Посмотри на все это, - говорит вдруг он. – В это так сложно поверить до сих пор, но это есть. Просто посмотри и послушай!

И Бэт переводит взгляд на то, куда смотрит он. На соседней лужайке играют двое детей. Мальчик и девочка. Наверняка, в том другом мире они бы ходили уже в начальную школу.

И, скорее всего, ходят здесь, поправляет себя мысленно Бэт, вспоминая здание, которое видела по пути к дому Граймсов в первый день в Александрии.

Дети бегают по траве босиком. Солнце играет в их светлых волосах, ласково греет открытые плечики и руки. Маленький щенок крутится у их ног, забавно подпрыгивает и то и дело падает на спину, желая, чтобы они приласкали его. Он так забавен, что дети не могут не смеяться, и до Моргана с Бэт постоянно доносятся взрывы их хохота.

Бэт смотрит снова на Моргана и видит по его глазам, что он думает о сыне. Его боль словно проникает в нее просто при взгляде на его лицо, на его слишком крепкую хватку кружки с чаем – даже костяшки пальцев посветлели. И тогда она обнимает его, обхватывая руками изо всех сил.

- Все хорошо, маленькая леди, - говорит он, ласково хлопая по ее сомкнутым ладоням на его плече. Целует в лоб привычно. – Все будет хорошо… Теперь все будет хорошо.

Бэт смотрит на детей, на щенка, что путается у тех под ногами, на развешивающую мокрое белье женщину на одном из соседних двориков. Тихая мирная картинка. Такая привычная в прошлой жизни. Такая обычная. И такая чужая сейчас для нее.

Потому что она сама словно чужеродный элемент здесь. С ее поцарапанными руками. С ее постоянным ожиданием опасности в любой момент. С оружием, которое никак не может оторвать от себя, словно это уже часть нее. С ее потрепанной и кое-где залатанной одеждой, которую она по-прежнему носит, хотя Мэгги неоднократно предлагает что-то из своих вещей.

С ее шрамами. С ее приступами. С ее темнотой…

Бэт встает резко и идет в дом, где соседка уже носит на руках проснувшуюся Патрисию.

- Ее надо покормить, - говорит ей женщина. – Мэг оставила сцеженное молоко в холодильнике. И нужно поменять памперс.

- Я сделаю, - твердо произносит Бэт, протягивая руки к ребенку на ее руках.

Она нужна ей… нужна до дрожи в пальцах. Нужен ее запах, мягкость ее волосиков, тепло ее маленького тельца.

- Ты так это делаешь, будто вырастила уже не один десяток детей, - шутит Морган. Они снова сидят рядышком на крыльце под теплыми лучами солнца. Бэт улыбается, наблюдая, как крепко малышка удерживает бутылочку пальчиками, словно боясь, что соску вырвут прямо изо рта и не дадут доесть молоко.