Джи вдруг смеется нервно, убирая волосы со лба. А потом роется в сумке, достает тонкие сигареты и прикуривает одну из них, не обращая внимания на недовольный взгляд Рика. У нее дрожат пальцы, которыми она зажимает сигарету в руке, и губы, когда продолжает свой рассказ:
- Эйдан чертовски умный. И переиграл меня. Черт, переиграл! Он обещал, что оставит Александрию в покое, когда получит убийц отца. У нас была сделка… Да, мы заключили с ним сделку. Как и раньше, пока вы не приперли сюда их баб. Он никогда бы не тронул Зону, потому что я была здесь. Но вы убили Льюса. А отец для него был всем… Всем! И тогда мы договорились по-другому. Когда я поняла, что он не остановится даже перед убийством ребенка. Когда был подослан Тромптон. Дети не должны страдать в играх взрослых. Никогда! И тогда… та атака стены Александрии… Моя смерть его не остановит уже. Его уже ничего не остановило бы. Он жаждет крови. Но я попробовала… рискнула заключить сделку. Никаких смертей, кроме тех, что он так хотел, договорились мы тогда, после происшествия с Тромптоном. Никаких игр больше. Око за око, как написано в Завете. Только так. Только головы. Головы убийц. И он оставляет Александрию в покое. Навсегда. Но я чувствовала, что он обманет… Что решит играть дальше. Черт! Кто отправил Диксона за ворота? Это к Спрингфилду, да? Вас направили туда. По пути будет та самая развязка, где вы трое убили Льюса… Он меня переиграл… Кто отправил его за ворота? Все должно было случиться только после того, как доставят голову… Для Ри – она свояченица. Для тебя, Граймс – постоянная вина за то, что ты сделал… ты ей должен… Чертовы ампулы… чертовы ампулы… Сдохли раньше срока… Остановите Диксона… Плевать уже на Александрию… на все плевать… только остановите его…
========== Глава 35 ==========
Бэт всегда боялась грозы. С самого детства.
Наверное, это пошло с пятилетнего возраста, когда неожиданно во время одной из летних бурь отключилось электричество, и ферма погрузилась в кромешную тьму на несколько мучительно длинных часов. Или это из-за проповедей, читавшихся во время церковных служб, когда она слышала от пастора, что молнии и гром – это гнев Господень, который тот посылает на головы людей за грехи. И Бог иногда карает молнией грешника, пуская ее прямо с небес в наказание.
Бэт выросла. Узнала в школе научные причины появления молнии и грома. Даже сделала проект вместе с подружкой на эту тему в шестом классе. Но все равно какой-то страх перед грозами так и остался где-то глубоко внутри нее. Особенно он усилился после конца прежней жизни. И вдвойне – после того, как пришлось пережить тогда ночь в замкнутом пространстве багажника.
Да, она уже приучила себя почти ничего не бояться. И да – понимает, как глупо бояться молний и грома при всех остальных опасностях, что окружают сейчас, когда ты покидаешь безопасное место. Но все равно… все равно…
Гроза застает Бэт на пути от гольф-клуба на узких улочках городка, куда она поворачивает из Спрингфилда, устав отбиваться от ходячих на шоссе. Их все прибывает. А она совсем не успевает вытаскивать стрелы из черепов и снова и снова заряжать арбалет, натягивая тугую тетиву. Стрелять из пистолета означает привлечь выстрелами ходячих со всей округи, а ей это определенно не нужно сейчас. Не тогда, когда ей совершенно некому помочь.
А потом и вовсе начинают болеть от напряжения мышцы рук, уже отвыкшие за месяц так часто напрягаться при натяжении тетивы. Александрия действительно сделала ее слабой за прошедшие недели за высокими стенами. Слабой не только морально, но и физически. Теперь она понимает, почему Дэрил так часто уходит за стены. Чтобы всегда быть в форме. И никогда не позволять себе даже толики слабины.
Бэт покидает Спрингфилд по Беклик-роуд, постоянно осматривая автомобили в поисках того, что может быть на ходу даже спустя время. Увы, прошедшие с момента конца света годы делают эту задачу теперь практически невыполнимой. А потом она вдруг вспоминает об автомобилях, оставленных на стоянке кемпинга у озера Берк. А еще там столько продовольственных запасов и снаряжения. Все это поможет значительно облегчить ее путь в Джорджию. И все это точно стоит того, чтобы рискнуть.
Она идет домой. Ей просто очень необходим дом. Она окончательно убеждается в верности принятого решения, когда сидела на полу спальни того идеального домика, который никогда не станет ее собственным. Ей нужен дом… Безопасное место. Для тела и души.
С Беклик-роуд Бэт приходится свернуть в проулок, уходя от медленно бредущих за ней ходячих, которых становится все больше и больше. Будто они чувствуют ее каким-то образом. Нет, они, конечно, слишком медлительны, чтобы взять ее за задницу, но очень действуют на нервы своим близким присутствием. Хрипением из десятков глоток. Своим отвратительным запахом, свойственным тем из них, кто умер уже как несколько лет назад.
Бэт пролезает через узкую щель в сетчатом заборе и выходит к большому торговому центру, площадка перед которым полна брошенных автомобилей. Давно к полудню, а последний раз она ела ночью, когда сидела в кухне с Мэгги. Потому желудок бурно протестует против подобной задержки в принятии пищи, и ей приходится сделать короткую остановку в пути возле торгового центра. Несмотря на то, что она отчетливо видит, как вдали у здорового супермаркета на другой стороне автомобильной стоянки бродит слишком много теней бывших любителей покупок.
Но ей нужна еда и вода. Без этого сейчас просто не выжить.
Проходя мимо брошенной тележки, Бэт подбирает из нее упаковку бумажных полотенец и пакетик с конфетами-леденцами, который тут же вскрывает. Буквально рвет с силой, едва не рассыпав разноцветные кругляши на мостовую.
Когда ты хочешь есть, выбирать особо не приходится. Тут даже леденцы в радость…
Она осторожно проходит мимо китайского ресторанчика, где за опущенными жалюзи мелькают немногочисленные тени внутри зала. Потом задерживается у витрин большого магазина товаров для детей. Где долго стоит почему-то, теряя время, и смотрит на фотографии младенцев на рекламных плакатах, которыми украшены высокие стекла. Вспоминает Патти и Джудит. Их ни с чем несравнимый запах. Их ручки с такими крошечными пальчиками. Их маленькие тельца с легкой припухлостью. Смешной лепет дочери Рика, только-только начинающей говорить. Собственное имя, которое та так смешно произносит.
Бэф… Джуд называет ее Бэф…
В реальность из воспоминаний Бэт быстро возвращает жестокая действительность этого мира. Прямо перед магазином детских товаров припаркован минивэн с распахнутыми дверцами. Бэт видит в отражении стекла витрины давно высохший труп на водительском сидении, почти полностью сожранный когда-то. И слышит тонкое хрипение с заднего сидения, где было закреплены два детских автокресла, силуэты без труда можно рассмотреть в глубине салона на заднем сидении.
Бэт приучила себя не бояться за последние годы. Но от того минивэна бежит так, словно за ней гонится целое стадо ходячих. Такие находки в редкость. Но они все-таки случаются. Только убеждая ее в правильности некогда принятого решения.
Приносить в этот мир детей – это не только неразумно, но и жестоко. Какая жизнь ждет их сейчас, когда прежнего мира больше нет, а каждую минуту может что-то случиться? Когда каждую минуту ты рискуешь жизнью.
Бэт быстро проносится вдоль длинного строения торгового центра, подмечая вывески краем глаза. Ей очень необходимо найти лекарства и продовольствие. Именно это для нее сейчас предметы первой необходимости. Но вывески, мимо которых она пробегает, уворачиваясь от редких ходячих, что попадаются на пути, так и цепляют взгляд.
