Тихо шелестит занавесь, развеваясь при каждом порыве ветра, проникающем в комнату через полуоткрытое окно. Где-то над верхушками деревьев Бэт видит всполохи молнии на фоне темноты ночного неба. Ветер неистово развевает деревья, пытается сорвать незакрепленные ставни окон на некоторых домах и даже переворачивает на крыльце соседнего дома жестяную банку, приспособленную под пепельницу. Гонит ее по улице с противным звуком, царапающим нервы.

Бэт приподнимается в постели, чтобы захлопнуть окно, и случайно придавливает рукой шнурок, на котором висит распятие на шее. Тот рвется, и крест остается лежать на простыне рядом с подушкой.

- Распятие? Маленькая леди…

- Это просто… это мое. Оно всегда было моим. Дэрил, видимо, снял его, когда… после выстрела. Оставил себе на память. И позавчера вернул. Удивительно, правда, Морган?

- Наверное, сейчас самое время. Наконец-то начать новую жизнь. Ту, которую ты заслуживаешь. О которой я всегда мечтал для тебя. И просил для тебя у Него.

- И ты думаешь, Он тебя услышал? – она не может сдержать удивления и иронии, скользящих легкими нотками в голосе. Они сидят на крыльце домика Мишонн и с наслаждением подставляют лица лучам летнего солнца. – Твои просьбы. Думаешь, это все Он?

- А разве может быть иначе? Я просил для себя знака о том, что я прощен и принят обратно в число чад Его. Над которыми всегда будет простерта Его длань. И не оставит он меня своей милостью. Видишь? Все так и есть. Знаком была встреча с тобой. Моим ангелом. Знаком, что не оставлен я. Но и сам не оставить должен. Помочь тебе найтись в том мраке, что ты видела в себе. Помочь тебе понять то, что должна была ты понять. И принять. Но по своей гордыне я полагал, что только я могу сделать это. И не понял…

- Чего не понял?

- Что мой долг был привести тебя сюда. Я только должен был пройти с тобой твой путь сюда. А вернуть тебя к свету – вовсе не моя задача. Любовь… вот, что выводит людей из мрака. Как истинный светоч. Потому что именно любовь – это свет. Только она. Я понял это только позавчера. Когда ты пела. Ты так удивительно пела… и вся сияла. Когда смотрела на него. На Диксона.

- Я люблю его, - просто говорит она в ответ. И даже не смущается при этом, как обычно. Это звучит для нее совсем знакомо. Словно это всегда было в ней. Просто надо было озвучить. И Морган только улыбается ей в ответ.

– И я никогда не была так счастлива, как сейчас. Ты был прав. Когда ты принимаешь прошлое, тебе открывается будущее. Я думаю, ты тоже нашел что-то здесь для своего будущего.

Она улыбается хитро, и оба смотрят на Мишонн, что стоит на лужайке, широко расставив ноги, и тренируется с мечом под любопытными взглядами соседей, которые так и не смогли привыкнуть к ее виду с катаной в руках. И только тогда Бэт впервые за все время, проведенное возле него, видит, как смущается Морган. И это вызывает в ней очередную волну тепла и радости.

Ведь он тоже оставляет свое мрачное прошлое позади, а это значит, что для него распахиваются двери в будущее.

Ее обратный путь к дому сестры идет мимо церкви, где, как Бэт слышит через распахнутые двери, идет служба. Она медленно поднимается по ступеням и смотрит на мерцание огоньков свеч внутри. Слушает внимательно слова проповеди отца Габриэля.

Сегодня воскресенье. Она не может не вернуться в прошлое на короткий миг, когда с родителями посещала почти каждую воскресную службу. Именно поэтому перебарывает страх, вспыхнувший в душе, и все-таки переступает порог церкви. Занимает самую крайнюю скамью, ближайшую к выходу. И слушая голос отца Габриэля, вещающий о начале пути Иисуса к кресту, о чудесах им творимых, улетает мысленно в дни своего детства. А потом плавно идет от года к году…

Ее юность… конец света, что обрушился на мир… ее путь сюда с Морганом. Когда он заходил в каждую церковь, которую они встречали на своем пути, при возможности. А она неизменно оставалась за порогом, не желая даже шага сделать внутрь. А теперь сидит и слушает проповедь, смотрит на огоньки свечей и чувствует странное умиротворение в душе. Касается распятия, что висит на груди под тканью футболки, и улыбается, когда вспоминает, как Дэрил вернул его, и слова, что он говорил при этом.

Бэт настолько погружается в свои мысли, что не замечает, как заканчивается служба. Только когда мимо проходят люди, покидающие церковь, она возвращается из своих мыслей.

- Бэт! Бэт, подожди! – окликает ее отец Габриэль, и люди тут же оборачиваются к ней, смотрят на нее пристально и с любопытством. Ей очень хочется уйти, но она понимает, что это невежливо по отношению к священнику. Поэтому просто стоит и ждет, пока он подойдет к ней по проходу. Разглядывает пока с легким любопытством стены церкви и алтарь вдали.

- Бэт, я знал, что ты когда-нибудь придешь сюда. Морган говорил, что тебе нужно только время… он столько о тебе рассказывал, - отец Габриэль выглядит взволнованным. Даже берет ее за руки, что вызывает в ней неловкость.

- Морган говорил обо мне?

- О вашем пути сюда. О свете. О вере. Мы о многом говорили. Он очень интересный человек.

Бэт соглашается с ним. Потому что Морган действительно очень выделяется среди тех людей, с которыми ей приходилось иметь знакомства прежде. Пожалуй, только папа может сравниться с Морганом по мудрости и вере, которой оба полны. Правда, папа был. И, наверное, это в память об отце Бэт вдруг идет медленно по проходу к алтарю. С некоторой опаской. Со страхом, что вдруг просыпается в душе с каждым шагом. Задерживается у первого ряда, глядя на крест, освещенный солнечными лучами, льющимися через высокие окна.

- Интересная тема для проповеди, - говорит Бэт отцу Габриэлю, который стоит сейчас в шаге за ее спиной, наблюдая за ней пристально. – Чудо Господне. Воскрешение Лазаря из мертвых. Особенно сейчас. Когда столько воскресших за стенами…

- Нам необходима сейчас вера во всемогущего Господа. Без веры мы – ничто. Я уже терял веру. Не единожды, - открыто говорит отец Габриэль, и Бэт смотрит на него удивленно. Он кивает и показывает ладонью на скамью, приглашая ее сесть. Она удивляется еще больше, когда подчиняется этому жесту и занимает место рядом с ним. – Как и ты, верно? Я знаю, что ты тоже потеряла веру…

Он рассказывает о том, что ему пришлось пережить. О том, как не пустил в церковь своих бывших прихожан. О том, как чувствовал себя проклятым, когда остался в одиночестве на долгие месяцы. Как встретил группу Рика Граймса однажды.

- Церковь святой Сары, - задумчиво говорит Бэт, и теперь настает очередь отца Габриэля смотреть на нее изумленно. – Вы сказали, что теряли веру дважды. Первый раз, когда все это произошло. А второй?

- Когда Господь отобрал у меня чудо… Он явил мне чудо, чтобы поддержать мою веру, но я не понял этого… не постиг. Не сумел постичь. И тогда Господь послал снова испытание… и отнял то, что вернул. Чтобы не сомневались в Его воле. Чтобы не теряли веру в его милосердие и справедливость. Никогда. Я скатился во мрак после этого. И только приход сюда, в Александрию… только эти стены вернули мне веру. Наполняя душу стыдом за неверие, которое я пустил в свою душу. И ты, Бэт, тому подтверждение… тому, что я не должен был терять веру. Потому что Господь дважды сотворил чудо. Ты наполнила светом не только мою душу. Некоторых из моих прихожан, что были сейчас на службе, именно ты наполнила верой. О чем мне говорить с ними как не о чуде воскрешения?

- Тех, что за стенами? – усмехается невольно Бэт. Внутри просыпается какой-то странный холодок. Должно быть, это от взгляда, который священник смотрит на ее пулевой шрам на лбу.