Как часть прежней Бэт. Ее серебряное распятие на черном шнурке. Символ ее безграничной веры. В светлое и хорошее. В добро и хороших людей. В Бога.

- Откуда…? – это единственное, что она может прошептать сейчас. А потом не может удержать слез, и они срываются с ресниц и бегут ровными дорожками по щекам.

- Сначала это было… единственное, что… осталось мне, - Дэрил говорит, сбиваясь постоянно, словно ему тяжело произносить то, что должен сказать ей сейчас. - Крест и браслеты. Крест как память о том … во что ты верила.

Бэт видит, что ему сложно сейчас говорить, особенно сейчас, когда она сама никак не может совладать со слезами. Поэтому протягивает руку и сжимает его предплечье в знак поддержки и одобрения.

- Иногда… когда становилось совсем херово… или я не знал, хочу ли я быть… тут… или вообще… я доставал этот крест. И думал, что бы ты сказала… или сделала… Понимал тогда, что нужно просто идти дальше. Или принимать… ну, не знаю… понимаешь? Я хотел поступать правильно. Потому что ты бы этого хотела. Как тогда… в том домике с трупаками… и раньше…

Бэт больше не выдерживает – со всего размаху утыкается лицом в грудь Дэрила, обнимая его так крепко, как может. И прячет свои слезы от его взгляда. Хотя куда их было скрыть от него, когда они капают на его кожу, обжигая ее? Он запускает ладони в ее волосы. Потом вынуждает ее поднять голову и посмотреть на него.

- Итак? – спрашивает Дэрил, глядя прямо ей в глаза, словно пытаясь прочитать в них ответ.

- Итак? – переспрашивает Бэт. Но почему-то именно сейчас пугается этого вопроса, после которого должны быть расставлены точки. Потому так неловко сбегает от момента, пряча смущенный взгляд и говоря, что ей нужно спуститься в кухню. Дэрил выпускает ее с неохотой, но она знала, что он не будет возражать. Потому что всегда старался угодить ей.

В доме тихо и темно. Она идет по лестнице, стараясь не наступать на ступени, которые скрипом могут выдать ее шаги. Пока ей бы очень не хотелось, чтобы кто-то знал о том, что они с Дэрилом были в этот час вместе и чем занимались в его комнате. Бэт не может не краснеть, когда вспоминает, как жадно он целовал ее, ловя каждый ее вздох… А еще краснеет от того, что ощущает, как холодит руку распятие, которое она зажала сейчас в ладони.

Папа был бы не против Дэрила Диксона, как хочется думать. Но он был бы определенно против того, чтобы все это происходило вот так. Без обязательств. Без каких-либо обещаний. Для него все должно было быть серьезно. Поэтому он принял Гленна. Потому что тот сразу заявил, что Мэгги в его жизни – это серьезно и навсегда. А вот что у них…? И почему я испугалась? Хотя бы было уже все ясно…

Дэрил четко дал указания, где и что искать, поэтому Бэт без особого труда находит и стакан – в третьем шкафчике слева от холодильника, и кувшин с водой. Он бы спустился с ней, но ей еще нужно было зайти в ванную комнату, потому она заверила, что справится сама. Потом, налив себе воды, лезет в холодильник за баночкой газировки для Дэрила. Он не просил, но она знает, что газировка точно будет нелишней.

- Сэм… дай мне, пожалуйста, газировки, - Бэт застывает за дверцей холодильника, которая частично прячет ее от взгляда Карла, сонный голос которого слышит в этот момент. Потом находит на ощупь в глубине холодильника еще одну баночку и протягивает ему над дверцей, по-прежнему не показываясь ему. Карл забирает газировку из ее ладони, а потом вдруг произносит потрясенно:

- Бэт? – и хватает ее за запястье. Прямо поверх браслетов на ее руке. Она дергает руку и высвобождает ее, а потом захлопывает холодильник и видит удивленное лицо Карла.

- Карл…

- Что ты делаешь здесь? – затем его губы кривятся, когда он замечает ее голые ноги и часть груди в не застегнутой толком вырезе рубашки. Рубашки Дэрила. – Бэт? Ты же… Бэт!

Она пытается выйти из кухни, но Карл быстро перегораживает ей путь. И делает это несколько раз, не давая обойти его. Поэтому она отходит от него подальше и берет со стола стакан с водой. Чтобы хоть чем-то занять руки и спрятать от него свое волнение сейчас.

- Карл, дай мне выйти.

- Ты и Дэрил? Ты и Дэрил, Бэт? – говорит он таким тоном, словно она сделала что-то предосудительное. – Бэт – это же ты! Ты! Насколько он тебя старше? На двадцать лет? Он же старик! Ладно бы еще Алекс Рейвен! Но Диксон…!

- Прекрати! И говори потише, пожалуйста…

- Ты не хочешь, чтобы знал папа? – прищуривает Карл глаза. – Почему? Значит… Бэт! Господи, Бэт! Ты сошла с ума! Вы не должны с Диксоном… вы же… ты и он… Это неправильно! Господи, он же только недавно приводил сюда докторшу! А теперь ты! И ты согласна – вот так? Я думал, ты другая. Думал, ты совсем другая! А ты… ты же была сначала с Рейвеном, когда пришла сюда. Ты ведь с ним была… и теперь с Дэрилом… Ты знаешь, как это называется?!

- Скажи мне! – спокойно говорит Бэт, глядя ему прямо в глаза. Впервые за все время не узнавая Карла, который стоял перед ней и зло бросал ядовитые слова. Обжигая ими почему-то больно.

Хотя нет… второй раз. Первый был там – в окрестностях тюрьмы, когда Карл убил подростка, опускающего оружие на землю. Сдающегося на милость противника. Вручающего свою жизнь в чужие руки.

То же злое выражение в глазах. Так же стиснуты зубы, от чего так резко обозначены скулы.

- Шлюха! – вырывается из-за его стиснутых в ярости зубов. Бэт даже не успевает осознать то, что он прошипел ей сейчас в лицо, как он вдруг буквально пролетает до кухонного стола, не удержавшись от сильного толчка в спину, и падает на пол. Следом в несколько широких шагов резко входит Дэрил и, ухватив его за футболку, приподнимает.

- Еще раз так скажешь, я надеру тебе твою херову задницу, Карл! Ты понял меня?!

- Дэрил! – Бэт видит ярость, которая горит в его глазах, и спешит положить ладонь на его плечо, пытаясь успокоить. – Оставь его… он же мальчик…

- Иди к черту! – шипит в ответ на это Карл, кривя губы, словно сейчас заплачет. А потом обмякает в руках Дэрила и закрывает глаза, словно отгораживаясь от них. – Идите вы оба к черту! Я вас обоих ненавижу!

***

Шлюха…

Это долбанное слово настолько врезалось в память, что кажется, оно всегда будет гореть в его мыслях огнем. И ему самому было охренительно неприятно услышать его в адрес Бэт, а каково ей самой?

Дэрил косится взглядом на идущую рядом Бэт. Она выглядит сосредоточенно-хмурой. Привычные черточки вдоль лба на переносице говорят ему без слов, что сейчас там, за этим высоким лбом, бьется настойчиво какая-то мысль.

Дочь Хэршелла Грина обозвали шлюхой. Долбанный мир сошел с ума. И он точно знает причину, почему на Бэт Карл посмел открыть свой рот. Потому что она была с ним. Потому что у нее не так, как должно быть.

Их путь освещен десятками маленьких огоньков на подоконниках домов Александрии, и он не может не вспоминать, как в прошлом году на окне дома Ри горело на одну свечу больше. Сам он не смог бы зажечь никогда ту свечу. Потому что даже в память брата поджигать маленький огонек было невероятно больно до сих пор. Несмотря на прошедшее время с момента его гибели. Словно из его души вынули что-то, и вместо этого осталась дыра, зияя чернотой. Но сегодня ночью эта пустота не давила так тяжело на сердце. Потому что она была рядом. И он чувствовал ее руки на своем теле. Ее тепло рядом.

Ее – рядом.