Он не отвечает. Только смотрит на нее. И проводит одной ладонью по ее распущенным волосам, свободно струящимся по спине и плечам. Затем эти пальцы скользят между прядей, а захватывает в плен затылок.

- Бэт, - произносит он так, что ее сердце пропускает пару тактов, сладко сжимаясь в груди. А потом добавляет. – Дэбасиге… Ты – Дэбасиге… для меня…

Бэт совсем не понимает, что он говорит. Только смотрит на него, широко раскрыв глаза, завороженная его мягким хриплым голосом. Тем, что он так близко к ней. Что он вообще рядом. От этого шепота почему-то начинает колотиться сердце с неистовой силой, ударяясь о ребра. И разливается по телу привычный жар. Когда он привлекает ее к себе и мягко целует в губы. Один раз. Другой. С третьим поцелуем все меняется. Уходит нежность, пропуская вперед страсть и напор, которому она поддается и распахивает губы, пропуская его язык в свой рот.

- Шесть дней это все-таки очень долго…, - шепчет она, прямо в его губы.

- Согласен, - отвечает он. – Долбанные ходячие нашли моего оленя быстрее, чем я. Я не мог вернуться с пустыми руками. Не к Четвертому июля. Пришлось выслеживать нового.

- В следующий раз…, - начинает она, чтобы сказать, что в следующий раз хочет идти с ним.

- Да, - шепчет он снова прямо в ее рот прежде, чем поцеловать. Глубоко. Настойчиво. И она не может не улыбнуться. Потому что он рядом, и ей снова хорошо и радостно. Как тогда во дворе, когда она пела. Потому что он дарит ей это ощущение неповторимого счастья и покоя. И именно здесь ее место, Морган прав. Рядом с ним, рядом с ее семьей. Наверное, поэтому Морган смотрел на нее сегодня с такой гордостью в глазах, успевает она подумать прежде, чем улетают из головы последние мысли. И в ней остается только жар и потребность.

Невыносимая потребность стать снова его. Полностью. Раствориться в нем. Поддаться его рукам и губам. Коснуться самой. Отдаться ему. Подчиняя в свою очередь себе…

- Черт! – шипит Дэрил, когда случайно отрывает одну пуговку у ее блузки, пытаясь расстегнуть, и она смеется счастливо.

- Забудь…, - тянет вверх блузку, расстегнув всего пару пуговок, и он помогает ей в этом. Затем она в свою очередь яростно стягивает его рубашку. Быстрее. Чтобы коснуться его кожи и его твердых мускулов, по прикосновениям к которым так тосковали ее пальцы все это время.

- Мне тебя не хватало… не хватало, - шепчет он, когда его губы скользят по шее вниз, заставляя выгибаться. Находит ее руку, заводит за голову и переплетает пальцы, прижимая ту к покрывалу. – Мне всегда тебя не хватает…

Сейчас, когда слишком много времени прошло с того момента, как они были близки в последний раз, все происходит так же быстро и яростно, как тогда в домике у озера на диване. Поскорее стать частью друг друга.

Ближе. Теснее. Глубже. Кожа к коже. Губы к губам.

Когда все заканчивается, в голову снова возвращаются мысли. И первая из них – неловкость и стыд собственной наготы. Бэт, как может, заворачивается в край покрывала, а потом благодарно принимает рубашку, которую Дэрил накидывает ей на плечи, словно угадывая ее состояние сейчас. После этого он слезает с кровати, натягивает джинсы и поджигает свечу, стоящую на подоконнике в подсвечнике-стакане из толстого стекла. Долго смотрит на ее огонек, опираясь ладонями о подоконник. И Бэт не может не подойти сейчас к нему, обхватывая его ладонями в объятие и прижимаясь щекой к его спине. Без особого труда читая его мысли.

Мэрл…

Мерцают десятки огоньков в окнах соседних домов, показывая потери живущих в тех за время, что прошло с конца прежнего мира. Легко трепещет огонек свечи при ветерке, который проникает в комнату через приоткрытую створку окна. Бэт проводит ласково ладонью по руке Дэрила от плеча до запястья и нащупывает браслет, который повязала ему перед вылазкой к грузовику Таргета.

- Тебе больше не нужно ничего не память обо мне, - говорит она задумчиво.

Всегда, когда они говорили что-то о предстоящем расставании или когда она подарила ему этот браслет, случалось что-то страшное. То, что могло разлучить их…

- Потому что я всегда буду рядом. Сама. Если ты захочешь… и как ты захочешь…

- Оставь, - Дэрил кладет ладонь на ее пальцы, которые теребят бусины на кожаном браслете. – Это не знак на память… для меня это… просто другое, ладно?

Дэрил недолго стоит, задумавшись над чем-то, гладя ее пальцы поверх кожи браслета. Вдруг отстраняется от ее рук и идет к комоду. Выдвигает верхний ящик и роется под стопкой одежды.

- Ты сказала, мне не нужно больше ничего не память, - с этими словами он разворачивается к ней и протягивает нож.

Ее нож.

Знакомые до боли ножны с выбитым узором. Украшенная костью рукоять. Как кусочек того самого лета. Когда они еще были вместе. Когда все только начиналось…

В горле настолько сдавливает, что она не может даже слова сказать. Только смотрит на него, широко распахнув глаза. Даже не подозревая, какие океаны сейчас бушуют в них. Каким светом они сияют. И сама она вся сияет при очередном понимании того, насколько была важна для него.

- Мне вернула его Кэрол, - голос Дэрила звучит глухо и еще более хрипло, чем обычно. И она понимает, что ему снова больно вспоминать прошлое. Его боль, с которой она столкнулась лицом к лицу тогда, в домике у озера, еще не ушла полностью. Она все еще где-то там, внутри него. Просто притаилась в глубинах.

И видит Бог, она сделает все, чтобы он забыл ее, эту боль… чтобы больше не видеть этой тени в глубине его глаз и не слышать в его голосе. Никогда больше!

- Ты спасла ей жизнь, - это даже не вопрос. Это просто утверждение. Для него нет сомнений, что она могла сделать это. - В госпитале. Ты ведь спасла ей жизнь…

Бэт невольно вспоминает, как старательно плела сети обмана, чтобы раздобыть лекарства для Кэрол, как притворялась перед офицерами и как бодрствовала во время ночного покоя, боясь, что если сомнет веки, то Кэрол убьют, как убивали наиболее слабого и бесполезного в стенах госпиталя.

И о том, какую цену ей пришлось заплатить за эту спасенную жизнь. Ее третий живой. Третье убийство… очередная кровь на ее руках. Не последние капли… всего лишь начало…

- Она – часть нашей семьи, - хрипит она из-за пересохшего горла и пожимает плечами. – Наша семья. Ты бы поступил точно так же… для любого из семьи.

Бэт читает в его глазах, что он вот-вот задаст ей снова вопрос о прошлом.

Расскажи мне о госпитале. О том, что с тобой случилось там. И о том, что произошло позднее.

Но она не готова. Не готова открываться. Даже ему.

Не сейчас, когда боль и вина никуда не ушли из него. Когда они еще крепко держат его своими костлявыми лапами, каждый раз заставляя его душу кровоточить. Неужели Андреа была права, когда-то сказав, что боль никогда не уходит. Просто занимает определенное место в душе, как комнату…

Поэтому Бэт так благодарна ему, когда Дэрил все же отступает. Не произносит того, что она читает в его глазах. Просто протягивает ей ножны, и она принимает тяжесть ножа в свои ладони, чувствуя, как немного дрожат пальцы от волнения.

Ее нож. Кусочек прежней жизни…

А потом Дэрил снова удивляет ее. Когда достает из ящика второй предмет из ее прошлого и вкладывает в ее ладонь.