Не угрозы. Не крики, доносившиеся до нее откуда-то издалека. А просто обычный рассказ… о прошлом, настоящем… и даже будущем…
Он точно сумасшедший. Раз верит, что у человечества еще осталось какое-то будущее…
- Ложись на диван… или в спальне, - вдруг предлагает Морган, и сон слетает с Бэт в тот же миг. Она вся подбирается и щурит глаза невольно. Он тут же улыбается снова, видя ее беспокойство. – Мне от тебя ничего не надо, маленькая леди. Как и то, о чем ты сейчас думаешь. Во-первых, у меня болит рана. Во-вторых, она меня практически обездвижила. А в-третьих, и самое главное, ты ребенок. Ты – совершенное дитя.
Еще одна мертвая девочка… еще одна мертвая девочка…
Бэт никак не может выкинуть из головы эту фразу.
Она все крутится и крутится, как заведенная пластинка, в голове, причиняя боль.
- Я не ребенок! Я давно уже не невинное дитя! – резко бросает она ему.
- Ты даже не представляешь, как заблуждаешься, - отвечает он, понимающе глядя в ее глаза. – Все, что тебе пришлось пережить… все, что ты сделала, не лишило тебя и доли света, который может быть только у невинной детской души. А что касается внешности… тут я думаю, ты со мной спорить не будешь? Мир сошел с ума, раз кому-то приходит в голову причинить вред тому, кто намного слабее его.
- Я не слабая! – теперь уже шипит Бэт. – Иди спать сам… я останусь и покараулю. Я привыкла спать мало.
Конечно, она жалеет, что не принимает его предложение. Потому что чувствует, что буквально засыпает, сидя у окна и наблюдая за открытым пространством за стеклом, залитым светом луны. Только спустя некоторое время побеждает дремоту, которая то и дело хочет набросить на нее свое плотное одеяло. Потому что снова сначала возникает внутри ощущение чего-то неправильного… чего-то нехорошего. И лишь потом Бэт понимает, что именно ей не нравится в тишине ночи. Она не слышит храп Моргана, хотя он уже давно устроился на диване в гостиной.
Бэт поворачивает голову в его сторону и видит, как безвольно свисает его рука с дивана, как блестит от пота его лицо, и как он кривит губы от боли. Но глаза его закрыты… и он не реагирует на прикосновения Бэт. Сперва к его плечу, пытаясь разбудить. Потом ко лбу, чтобы ужаснуться тому, какой он горячий. Как раскаленная сковорода.
Бэт обнаруживает, что рана начинает гноиться на следующий же день. Бэт постоянно промывает ее, но ничего не помогает. И не спадает жар, который просто пожирает Моргана изнутри. Чаще он лежит без движения, путешествуя в каких-то мирах, куда Бэт нет хода. Но иногда он выгибается и кричит. Зовет какого-то Дуэйна. И несет какую-то ерунду про плохих и хороших людей, про выстрел, про путь в никуда. А еще он плачет… навзрыд. Разрывая душу Бэт на куски. Потому что постоянно приговаривает при этом:
- Я не спас тебя… не сумел… не спас… прости меня… прости… не спас…
Ей нужны антибиотики, чтобы победить болезнь. Она перетаскивает Моргана в спальню, волоча его по полу, и поднимает с трудом на широкую постель, чтобы устроить под одеялами. Потом обходит дом по периметру и надежно закрепляет ставни, чтобы никто не мог проникнуть в дом через окна. И дважды заваливает двери – сначала у спальни, потом входную. Ходячий не пройдет… это точно. Остается только надеяться, что и живого не будет поблизости, пока Бэт обследует окрестности.
Собаки выбегают из леса на дорогу, когда Бэт отходит всего на милю от дома, где оставила Моргана. Только теперь Бэт уже подготовлена к их появлению и быстро расстреливает первых трех, самых громких в своей угрозе. Самых опасных. Остальные снова прячутся в лесу. Но Бэт все равно то и дело оглядывается – не преследуют ли они ее.
До окраины городка добирается, когда солнце уже начинает свой путь к линии горизонта. Значит, времени остается совсем мало до темноты. А ей надо вернуться до ночи. Потому что Морган просто не выживет в одиночку сейчас. И вообще – выживет…? И не может не думать, что могла бы просто уйти от него.
Кто он ей? Никто абсолютно. Она только теряет время. И рискует жизнью сейчас, так близко приближаясь сейчас к месту, что когда-то было городком Уолхолла… Не больше пяти тысяч населения, как заботливо подсказывает значок на карте Моргана. Что означает пять тысяч потенциальных любителей вкусить человеческой плоти.
Просто человек, который спас тебе жизнь. Неоднократно уже. И он, скорее всего, хороший человек… Хороший человек. И ты так устала быть одна… Может, он прав? Может, эта встреча не случайна. И он был послан, чтобы ты больше не была одна. Как луч света сейчас. Как Кэрол в госпитале тогда, когда тебе так было необходимо что-то, ради чего можно было бы жить дальше…
- Вашингтон… спасти мир… мы были все так рады… Мэгги промолчала…
- Что сказал Дэрил…?
Гленн, иди в Терминус. Мэгги…
Черт-черт-черт! Просто не думай о них. Никогда! Никогда! Никогда!
Она медленно передвигается от дома к дому в окрестностях Уолхоллы, стараясь прятаться в тени гаражей, деревьев и машин или держаться подальше от открытых пространств, которых тут достаточно. Дома расположены довольно далековато друг от друга – стоят в полусотне ярдов, не меньше. Ходячие в городке есть. Она находит их в домах или на улицах. И убивает их тихо. Стрелой или ножом. Потому что иначе ей не выйти из этого проклятого городка. Если к ней соберутся все, кого она замечает на улицах или между домов, пробегая быстро незаметной тенью.
Нервы настолько на пределе сейчас, что Бэт чуть не выдает себя у одного из домов, на крыльце которого укрылась от пятерых ходячих, бродивших за углом, запутавшись в оборванных проводах электросети. Когда на нее из щели между досок на окне вдруг уставились глаза.
Бледно-голубые глаза на кровавом фоне того, что раньше было белком. Они так и смотрели друг на друга через щель. Ходячая и она. Глаза в глаза. А потом Бэт все-таки решается проверить этот дом, поддаваясь непонятному чувству, которое вдруг возникает в ней.
Дом заперт, но Бэт уже умеет справляться с такими трудностями. Надо просто вставить в косяк лезвие ножа и надавить посильнее. Такого типа замок легко поддается силе, что и случается на этот раз. Язычок замка выскальзывает из лунки, и дверь легко распахивается внутрь.
Где Бэт ждет она…
Худенькая высохшая ходячая. Умершая когда-то от огнестрельной раны в груди. Маленькая ростом. Со светлыми пучками остатков волос, которые подсказывают Бэт, что когда-то она была блондинкой. Хрупкой блондинкой, оставленной кем-то умирать здесь, в разгромленной гостиной дома в Уолхолле. Потому что дверь в гостиную заперта ключом с внешней стороны.
Бэт убивает ее ударом ножа в череп. Прямо в переносицу между светло-голубых глаз. А потом сидит и плачет над ее телом. Потому что эта блондинка ей так отчетливо напомнила о том, как она сама когда-то умирала там, в охотничьей кабине.
Брошенная.
Только о блондинке хоть как позаботились, оградив от ходячих. Она умерла своей смертью. Уснула навсегда от кровотечения.
А вот Бэт сильно рисковала быть вообще сожранной без остатка… Словно ее и не было никогда… Никогда не было…
Бэт заворачивает блондинку в плед, которым та видимо, была укрыта, когда умирала на диване. А потом замечает их. Лекарства. Прямо на столике у дивана. Антимикробная мазь. Порошки антибиотика. И обезболивающее. А еще бинты, которых Бэт так не хватало сейчас для перевязок раны Моргана.
