Потому что наступает темнота. А значит, настало время зажечь в каждом доме свечу за каждого, кого потеряли за время, что прошло с начала конца прежнего мира. Это рассказала Бэт Мэгги. Новая традиция нового мира. День памяти. Памяти прошлой жизни и тех, кто был когда-то ее частью.

Бэт смотрит в огонь, а потом вдруг открывает рот и поет первую строчку, заставляя всех собравшихся на заднем дворе застыть.

- Все деньги, что у меня когда-то были, я растратил в славной компании…

Несмело сначала. И хрипло. Потому что последний раз, когда пела, то ее слушателем была только Патти. И то – вполголоса, стараясь, чтобы не услышал кто-то кроме племянницы. Потому что не хотелось прежде, чтобы они слышали ее голос… как она поет.

Она чувствует на себе взгляд Дэрила. Поворачивает голову и встречается с ним глазами, и тут же сбивается дыхание в груди. Потому что видит, как он смотрит на нее. На короткий миг даже забывает слова, и теряется, сбивается и умолкает.

- И весь вред, который я когда-либо причинил…

Это вступает Мэгги. Ее голос еще слабее, чем у Бэт. Потому что она почти плачет сейчас, впервые за долгие полтора года слыша голос сестры. Бэт улыбается ей и поет дальше, выводя строку за строкой.

Ради папы, тень которого вышла сейчас из темноты и встала у дерева. Он улыбается, потому что она сделала то, что он так хотел, приходя к ней во снах. Или изредка напоминая о том, как она должна поступать сейчас, внутри головы своим голосом.

Они поют вместе с Мэгги. Все громче голоса. Все крепче. И улыбаются друг другу, чувствуя, как протягивается незримая нить между ними, когда-то оборванная нечаянно. В ответ все шире улыбается отец. Его фигура так и озарена светом сейчас.

А потом Бэт переходит к строчкам, которые должна посвятить именно ему в этой песне. Дэрилу. Потому поворачивает голову уже в его сторону.

- Человек может сражаться и не пасть в бою… Человек может добиваться любви прекрасной девушки… И возможно, когда он вернется, то будет встречен ею тепло и радушно.

Бэт кажется, что сердце в груди разрастается до невиданных размеров, когда она замечает, как Дэрил смотрит на нее, пока она выводит эти строки. И она снова улыбается широко, борясь со слезами, что вдруг подступили к глазам.

Она дома. Она со своей семьей. С Мэгги. С Дэрилом. Ее переполняет счастье до самых краев. Словно крылья выросли за спиной…

И папа… Она не видит его образ уже, но чувствует сердцем, что где-то там среди звезд, в своем личном доме, он тоже улыбается счастливо, как она сама сейчас…

- Доброй ночи, и да пребудет с вами радость…

Когда она завершает песню, то почему-то не выдерживает – вскакивает на ноги, чтобы убежать в темноту, поддаваясь смущению, вдруг охватившему ее от всех эмоций, которые читает в глазах остальных. Которые так будоражат ее душу сейчас. Правда, сначала она обнимает быстро, но крепко, Мэгги и Гленна, сидящих рядышком.

- Я люблю вас… я вас очень люблю, - шепчет им и целует Мэгги куда-то в ухо. А потом убегает с заднего двора прежде, чем ее остановят. Правда, убегает недалеко. Всего лишь обегает дом и заходит в него с парадного входа. Поднимается быстро по лестнице и заходит в комнату, плотно затворяя за собой дверь. Сидит в темноте, наблюдая, как в окнах домов Александрии загораются сейчас свечи.

Много. Много свечей. Как символы навсегда ушедших от них душ…

Но, несмотря на явные знаки этих потерь прошлых лет и грусть, которую те с собой несут, Бэт понимает, что счастье, трепыхающееся в ней сотнями бабочек, никуда не ушло. Оно только разрастается. Словно бабочек становится в ней все больше и больше. Сидит на краешке кровати и, борясь с волнением и страхом, ждет, когда он придет сюда.

Первыми в дом приходят Граймсы. Она слышит голоса Рика и Сэм, тихий плач уставшей за день Джудит, которую укладывают в соседней комнате. Потом поднимается Карл, и в доме на долгое время устанавливается тишина.

А потом она распознает его тихие шаги на лестнице. Он идет совсем бесшумно, и она скорее чувствует его поступь, чем слышит ее. Вся замирает в волнении. Он открывает дверь и входит. И сразу же видит ее, замершую в темноте комнаты. Ее сложно не заметить в свете луны с ее белой блузкой с коротким рукавом. И тогда поднимается на ноги, встречая его. А он просто закрывает за собой дверь.

- Ты здесь, - говорит тихо он, но она распознает в напряженности его голоса злость. – Я уже успел побывать и у Ри, и у Мишонн, у Кэрол… даже у долбанной стены. А ты здесь…

Что такое какие-то полчаса в сравнении с шестью днями, хочется сказать Бэт. Но она молчит, понимая, что может спугнуть его сейчас. Просто стоит и смотрит на него. Ощущая, как бабочки внутри просто бьются в какой-то бешеной пляске, рискуя переломать свои тонкие крылья.

- Техасец был неправ, - говорит она то, что так хотелось ему сказать сейчас. – И я была неправа. Тогда, у домика самогонщика. Ты не менялся. Не так, как ты думаешь. Ты остался прежним. Только не таким, каким ты считаешь себя. Все то, что было в твоей жизни прежде, это как шелуха… она просто отлетела, показывая сейчас, какой ты на самом деле. Ты – тот, кто будет искать ребенка в лесу несколько суток, несмотря на то, что шансов найти, почти нет. Ты – тот, кто рискнет всем ради того, чтобы найти детскую смесь для младенца. Ты тот, кто шагнет за братом в любое место, даже понимая, что делаешь неверный шаг. Но это ведь твой брат, и ты по-другому не можешь. Ты тот, кто принесет из самого ада витамины для беременных, когда от них будет столько зависеть. Ты – тот, кто всегда будет стоять у пропасти, пытаясь удержать. Ты не менялся, Дэрил… просто отлетела шелуха… наносное… оно просто отлетело. И ты теперь тот, кем всегда был. Ты – это ты, Дэрил Диксон. Ты – это ты…

Он молчит и ничего не говорит. И она делает шаг, потом другой. Поднимает руки, чтобы обхватить ладонями его лицо. Заставить взглянуть в свои глаза.

- И это не ты можешь быть недостойным меня. Это я могу быть недостойна тебя. Потому что в моей жизни тоже были вещи, о которых мне вспоминать горько и больно. Примешь ли ты меня? С моими страхами. С моей болью. С моим прошлым. С моей темнотой… которую кто-то назовет… безумием…

Вот она и сказала это. Признала, что с ней не все в порядке. Что она теперь никогда не будет в порядке, пока не научится контролировать темноту, иногда завладевающую ее сознанием. Заставляющую ее проливать кровь… убивать…

Она это сказала…

========== Глава 31 ==========

Тогда

Лихорадка Моргана растягивается на несколько дней. Из которых три дня он беспомощно мечется в бреду и так слаб, что Бэт боится оставить его без присмотра, когда находится в доме. Особенно боится при нем спать. Всегда запирает его на замок в спальне, куда перетаскивает с трудом с дивана в первый же день, как Морган теряет сознание.

Потому что ей необходим сон. Потому что ей нужны силы. Потому что теперь она должна заботиться о ком-то. Совсем как прежде…

В ту ночь прежде, чем он сваливается в состояние бесконечного бреда и беспамятство, они долго сидят в кухне при свечах. Словно не хотят уходить друг от друга. Хотя устали неимоверно. Морган что-то рассказывает, а Бэт слушает вполуха, с трудом держа глаза открытыми, настолько тяжелыми кажутся веки. Это удивительно – впервые за столько месяцев слышать размеренную речь.