- Возьмешь ее? – с этими словами Карл шагает в ее сторону, но она тут же отшатывается от него, сама не понимая, почему так поступает. – Возьми… Возьми ее, Бэт.

- Наверное, не стоит. Я такая грязная, - хрипит она в ответ. Малышка смотрит на нее своими глазенками, выворачивая душу. Потому что в них только любопытство и ничего более.

Полтора года – слишком большой срок для младенца! Вот и все объяснение.

Карл опускается в траву возле Бэт, пытаясь максимально приблизить к ней Джудит. Та наклоняется и тянет руку за спину Бэт к арбалету, и она перехватывает эту маленькую ладошку, не позволяя коснуться оружия. Наверное, это не совсем нравится малышке. А может, от волнения Бэт чересчур сильно обхватывает ее тоненькую кисть, не рассчитав силу. Та тут же заходится в крике.

Я сделала ей больно? Твою мать!

- Ничего страшного, - Карл спешит успокоить перепуганную Бэт, поднимаясь на ноги с плачущей Джудит в руках. Но та уже не слышит его. Пульсация в висках становится все сильнее и сильнее. Она цепляется за траву, стараясь удержаться и не упасть.

Не сейчас. Когда никто еще не знает, что она не такая, как раньше. Боль медленно возникает в затылке и распространятся по всей голове. Знакомый шум в ушах заглушает звуки…

Нет! Не сейчас! Твою. Мать. Не. Сейчас.

Не перед рыдающей Джудит, которую безуспешно пытается успокоить нахмуренный Карл. Не перед Риком, который уже бежит к ним через лужайку. Не перед этой незнакомой Бэт блондинкой, подхватывающей малышку из рук брата и у которой в руках та вдруг в момент замолкает. Не перед соседями Граймсов, глядящими сейчас на нее с любопытством. На грязную молодую женщину со спутанными волосами и с арбалетом за спиной.

Задыхающуюся. Цепляющуюся за траву. Разбитую…

Твою мать! Твою мать! Твою мать!

- Поехали к Мэгги, - шепчет Бэт Моргану, поднимающему ее с травы. И он кивает ей в знак согласия, подает знак Рику. Тот открывает дверцу машины, ждет, пока Морган усадит ее в автомобиль.

- Это все неправильно! – вдруг вскидывается Карл, сжимая кулаки. – Это все неправильно!

- Просто садись в машину, - отвечает ему отец, отводя взгляд. – Едем к Мэг и Гленну.

Мэгги уже ждет ее на крыльце. Как она всегда представляла себе. Просто стоит, замерев у столба, и ждет, напряженно цепляясь пальцами в покрашенное дерево. Бэт не может дождаться, когда остановится автомобиль, буквально вываливается на ходу, открыв дверцу. Мэг вглядывается в лица, а потом тут же срывается с места, сбегает по ступеням крыльца ей навстречу. Гленн протягивает руки, пытаясь удержать, но потом отпускает ее. И Мэг бежит…

- Бэт! Бэ-э-эт! Бэ-э-эт!

И в этот миг на какое-то время гаснут светящиеся в мозгу буквы, выведенные кровью на трансформаторной будке. Потому что Бэт видит лицо Мэгги и слышит ее крик, через который так и прорываются слезы, рвущие грудь.

Потому что это Мэгги. Это Мэгги!

И она бежит к ней навстречу, едва не упав в траву, когда выпрыгнула из машины. Арбалет больно бьет по спине. Ботинки на шнурках, большие чем нужно на целый размер, сразу становятся такими тяжелыми, замедляя движения. Боль пульсирует в голове в такт каждому шагу.

Но она упрямо бежит. Потому что это Мэг.

Мэгги… Ее Мэгги…

Они встречаются так резко в объятии, что Бэт чувствует боль не только в спине, в которую с силой инерции ударяет арбалет, но и в груди. Но разве это имеет значение, когда она наконец-то обнимает сестру? И когда сестра так же цепляется за нее, словно боясь, что она в любой момент ускользнет?

- Бэт… Бэтти… Бэтти, - шепчет ей прямо в ухо Мэгги. Бэт вдыхает запах, идущий от нее, от которого голова сразу же идет кругом, а череп так и раскалывается от боли. Смесь запаха мыла, детской присыпки и какого-то знакомого аромата, который никак не может уловить обоняние.

- Мэгги, - шепчет ей в ответ Бэт, чувствуя, как медленно уходят у нее силы. Как сгущается темнота над ее головой. – Мэгс…

Она пытается удержаться над этой темнотой. Словно над водой, когда плывешь куда-то. Но сил не хватает, и она с размаху опускается в эту глубину, где нет ни чувств, ни мыслей, ни боли.

Мэгс… Мэгги… Я с тобой… Я с тобой… Мэгги… Я наконец-то нашла тебя!

========== Глава 4 ==========

Как странно, когда вокруг все нормально….

Фраза, которая отражает мир вокруг Бэт в данный момент, как никакая другая.

Как странно, когда поворачиваешь ручку водопроводного крана, и из него течет вода. Как странно есть картофельное пюре за ужином, вкус которого уже успел забыться за последнее время. Как странно, что можно не бояться в любой момент шлепков ладоней по двери и привычного хрипения ходячих.

Как странно, что у Мэгги есть ребенок…

Бэт могла бы еще тогда понять по запаху, когда обнимала сестру. От нее пахло именно ребенком. Запах, который Бэт очень хорошо знала прежде.

Младенец. Крохотные ручки и ножки. Ярко-голубые глазки, разрезом скорее похожие на глаза Мэгги , чем на Гленна.

- Она похожа на папу,- улыбается Бэт сестре. Они стоят рядышком и смотрят на младенца в уютном гнезде колыбели. – Только волос не хватает… и бороды.

- Ну, я думаю, это приложится со временем. Я про волосы. Борода, надеюсь, не появится, - шутит Мэг и ласково пожимает в ответ ее локоть. Бэт с трудом удерживается от того, чтобы не отстраниться от нее в тот же момент.

Ей даже спустя несколько дней, проведенных под крышей дома сестры, тяжело принимать эту близость. Прикосновения словно невзначай. Как подтверждение того, что Бэт реальна. Как подтверждение того, что между ними все, как прежде. Как раньше.

Странно, что можно есть на завтрак яичницу. Бэт не ела яиц целую вечность. А вот с чаем не сошлось.

- Я обманул тебя, кажется, маленькая леди, - улыбается ей Морган за завтраком. – Чай они еще не научились тут выращивать. Зато есть хлеб.

Хлебом тяжело назвать крохотные белые булочки, будто на один укус. Но все же… это действительно хлеб. И Бэт сначала нюхает его некоторое время, наслаждаясь ароматом выпечки. И только потом ест его маленькими кусочками, закрыв глаза от удовольствия. Вполуха слушая объяснение Гленна о том, как устроена Зона, как они пытаются добывать все необходимое не только на вылазках, но и самостоятельно, своими руками.

Маленькая модель цивилизации. Подобие прежнего мира.

Мэгги заваривает ромашковый чай вместо привычного зеленого или черного к завтраку. Специально для нее, как понимает Бэт. И для себя. Чтобы сделать этот завтрак хотя бы в такой мелочи похожим на другие. Проведенные когда-то на ферме. В той жизни. Когда они садились за стол с чашками чая в руках и говорили о том, что случилось предыдущим днем.