— Ты что мне предлагаешь вообще?! Выпрашивать любовь в обмен на желание? Как подачку?

Он смотрел на меня с интересом, ожидая продолжения. А что-то малодушное внутри тихо шептало — ну и что? Это же одна ночь? А после этого можно будет хоть застрелиться, хоть… да хоть жить дальше! У тебя больше не будет такой возможности никогда. А другая моя часть хотела треснуть его кулаком со всей силы. Что-то мне подсказывало, что он даже не станет останавливать мою руку.

— Это — вообще-то, практически оскорбление.

— Извини.

— Проехали, — я отвела глаза, почувствовав, что стою слишком близко, что надо отойти, но я не знаю, как сделать это.

— Ты меня заинтриговала, — мягко проговорил Дэвлин, — человек, который ничего не хочет.

— Да я много чего хочу! — чуть не заорала я, снова вскидываясь. — Но не потому что ты мне что-то должен, понимаешь? Как я проснусь на следующий день и буду жить дальше?

"Эй, уважаемая. Мы вообще-то стоим и кричим на высшего демона, в его же доме".

Но мне было все равно. Дэвлин кивнул, принимая такой подход, но, разумеется, все не совсем так поняв.

— Твои принципы достойны восхищения.

— Какие принципы?! — я всплеснула руками и немного побегала по балкону, ловя разбегающиеся мысли. — Ты, правда, не понимаешь? Да я люблю тебя! Больше жизни! Больше всего на свете! Что мне какая-то ночь, если ты никогда не будешь в состоянии почувствовать даже сотую долю того же?

Он поймал меня за плечи, останавливая, как когда-то делал Леонард Селеретто. Так близко и так недостижимо. Как отражение в зеркале. Я замерла на какой-то тонкой грани между "скинуть его руки и уйти, хлопнув дверью", "истерически рассмеяться" или "обхватить за шею и умолять никогда не отпускать, пока я жива". Нужно сказать что-то вменяемое. Спокойное. А еще лучше придумать быстро какую-нибудь ерунду и пожелать ее. Но мысли все также путались и разбегались.

Новый порыв ветра и две пряди, выбившиеся из черного как смоль хвоста, принялись щекотать мне лицо. Огонек в фонаре снова мигнул и погас окончательно. Круг теплого оранжевого света, защищавший от черноты окружающей ночи, пропал. Теперь я видела перед собой только силуэт, вобравший в себя, казалось, всю тень мира и заслонивший от меня обе луны. Будто бы во всей вселенной существует только этот мрак, да две золотые искры в его глазах. Которые мне вообще, вероятно, только казались. Я замерла не в силах шелохнуться или даже просто вдохнуть в легкие ночной воздух.

— Хочешь, выйти за меня замуж? — в голосе прозвучали какие-то незнакомые до того нотки, бархатистые и еще больше пугающие.

Мир рухнул. Потом подумал немного и окончательно рассыпался в пепел. Очередной порыв ветра разметал остатки, и не осталось ничего. Ни меня, ни моих голосов, ни реальности вообще.

— Из-за какого-то дурацкого желания?.. — пролепетала я в темноту.

— Нет. Без учета желания. Правда, для этого придется тебя убить и вернуть уже демоном.

— Что?..

— Мне бы не хотелось, чтобы мои дети были полукровками, — спокойно ответила тьма.

Я прямо таки физически почувствовала, как это, когда вспыхивают на огне крылышки.

— А во что превращусь я?

— Это с уверенностью можно будет сказать только после. Но вообще… Ты знакома с моей матерью? Отец сделал с ней когда-то то же самое.

Безумие! Безумное безумие! Глаза начали слезиться, я что — даже не моргала все это время?

— Нужно решить сейчас? — с ужасом спросила я у темноты, будто бы он уже прямо через пару секунд собирался свернуть мне шею.

— Нет. Я бы предпочел, чтобы ты и дальше была живой. Смертной. Как минимум, еще несколько лет.

"Как минимум?!"

"Предпочел?!"

Есть такие вопросы, которые нужно выяснять как можно раньше. Во избежание весьма трагических последствий из-за недопонимания сторон.

— Почему?

— Геомантия.

— Но ты бы хотел, чтобы все закончилось… так?

Я даже произнести вслух это не могла.

— Мне подойдет любой вариант. Ты меня устраиваешь такой, какая ты есть, и я бы не хотел, чтобы ты менялась. Но в качестве Госпожи человек не подойдет.

Ладно. Ладно, мы хотя бы что-то обсуждаем. Ведем какой-то диалог. Значит, он для себя еще ничего не решил. А значит, теоретически я могу уйти с этого балкона живой.

— Ну да, — выдавила я из себя улыбку, делая вид, что у меня не подкашиваются ноги, — я все время забываю, что ты мыслишь совсем другими категориями. Ты иногда сам кажешься почти человеком. И я, кажется, знаю, чего хочу от тебя.

— Да? — мягко спросила темнота, и этот вопрос повторили множество шепчущих голосов вокруг меня.

"Да?" "Придумала?" "И чего же ты хочешь, человек?" "Говори!" "Желание!" "Ну!"

Вся тень мира потянулась ко мне, прислушиваясь, заглядывая в лицо, дотрагиваясь бесплотными ладонями и разве что не облизываясь.

— Говори мне всегда правду, без недоговорок, что бы я ни спросила. Или говори прямо, почему не можешь ответить! — выпалила я ему в лицо, подняв голову, и оказалась так близко, что между нами не пролетел бы и давешний мотылек.

Тьма вокруг засмеялась, одобрительно хлопала меня по плечу крыльями ночных птиц, гладила по голове лучами давно погасших звезд. Ей нравилось, когда смертные хотят странного. Это ее развлекало.

— Это — твое желание?

— Да!

— Хорошо. Мы договорились. Это была… интересная беседа. Благодарю.

Он наклонился ко мне и на один короткий миг коснулся губ.

Мир же уже рухнул же да? Больше рушиться нечему?

Темнота отступила, когда Дэвлин сел в кресло, и щелкнул пальцами, зажигая вновь огонь в фонаре. Смеющиеся голоса растаяли в шуме ветра и волн. И уже снова передо мной сидит с бокалом вина самый потрясающий мужчина, которого я люблю больше жизни, а не какая-то невыразимая инфернальная жуть, от которой хочется бежать, кинувшись с балкона.

— Издеваешься, — прерывающимся голосом констатировала я, присаживаясь обратно на свое место.

Руки дрожали, как у алкоголика с приличным стажем.

— Ничуть, — покачал головой снова абсолютно бесстрастный мэтр Купер, — это действительно было… необычно.

— Что я опять натворила?

Дэвлин налил еще вина нам обоим и чуть улыбнулся.

— Я никогда не думал, что… дразнить человека, может быть так… интересно. Теперь я понимаю, почему некоторые мои сородичи связываются со всякими договорами.

Я уставилась на него, окончательно переставая улавливать суть происходящего.

— Поясни?

— Боюсь, это долгий рассказ.

— Никуда не спешу. Честное слово.

— Хорошо. Только съешь еще что-нибудь и вот, пей. Большинство людей бы упали в обморок, а ты сумела сообразить, чего хочешь. Еще и накричала. Теперь нужно успокоиться. Вино отлично для этого подходит. Так вот. Помнишь, когда мы только познакомились, ты пыталась прочесть мои мысли?

— Ты почувствовал?

— Разумеется. Ты тогда решила, что я ношу щит?

— А разве это не так?

— Нет. Тебе показалось. Я так думаю. Это просто множество мыслей одновременно, параллельно. Поэтому, когда смертный заключает договор с таким, как я, демон способен быстро продумать все возможные варианты последствий. Сотни и тысячи.

— Так, — меня перестало трясти, и теперь было жутко любопытно.

Спасибо тебе, дорогой товарищ и друг Шаггорат, за эльфийскую гибкую психику.

— Когда человек заключает договор с демоном, он почти наверняка не получит того, о чем просит. Просто не учтет все детали. А когда смертный наконец осознает, что он отдал душу, а может и не только свою — зря… То, чего он хотел больше всего на свете — не исполнится… Гамма его ощущений — прекрасна. Наверное, ты как-то похоже ощущаешь алкоголь.

— Немного не та ситуация, — возразила я.

— Но еще приятнее — предлагать человеку то, чего ему больше всего хочется, но он вынужден сам от этого отказаться. Добровольно.

— Никогда прежде так не поступал? — мне оставалось только усмехнуться.