— Да ладно, это ж не насовсем, — Альбус похлопал его по плечу. — Я читал, там два-три месяца зеленый ходишь. Так скоро уже будешь красавчик. Пока пошли, поищем тебе купе.

И одной рукой потянув за собой мальчика, он рванул первую попавшуюся дверь. В купе оказались два мальчика, уже знакомые Альбусу: рыжий — по магазину палочек в Косом переулке, а лохматого он только что видел на перроне прощавшимся с родителями. Рябоватый испуганно шарахнулся: очевидно, из этого купе его прогнали только что — а лохматый сердито поморщился, но рыжий лишь удивленно приподнял брови. Фигуры провожающих стали отдалятся: поезд тронулся. Лохматый посмотрел исподлобья.

— Вообще-то мы разным вонючкам возвращаться сюда не разрешали.

— А это что, твое личное купе? — фыркнул Альбус и вытянул ноги. — Если бы ты переболел драконьей оспой, от тебя бы воняло еще похлеще. Ты толще, следовательно, секреция будет больше.

Лохматый сжал кулаки, но рыжий, покраснев, положил ему руку на плечо.

— Приношу извинения, мы не знали… Не разглядели… — он понял, кажется, что несет глупости, и протянул руку поочередно рябоватому и Альбусу:

— Генри Уизли.

— Элфиас Дож, — мальчонка еще косился в сторону лохматого, но, кажется, приободрился.

— Альбус Дамблдор.

Брови лохматого поползли вверх.

— Ты, случайно, не родственник убийцы магглов? Его осудили этой зимой. Отец надеялся, что будет Поцелуй, но дали только пожизненное.

— Я его сын, — ответил Альбус спокойно.

— Интересно… — лохматый хищно подобрался. — А ты сам — как? Презираешь магглов и грязнокровок? Собираешься на Слизерин? Предупреждаю, таким отродьям только там и место.

— Я сам решу, где мне место. И ты глуп, если считаешь, что я одобряю поступок отца.

— Ты решишь? А вот шиш! Шляпа решит: уж она-то видит, кто чего стоит. И никакое виляние тебе не поможет.

— Идиот, — вздохнул Альбус, как, бывало, вздыхал, сталкиваясь с упрямством или тупостью Аберфорта, зевнул и вытащил из сумки книгу. Рябоватый, окончательно освоившись, достал сэндвичи и робко протянул один своему покровителю.

— Банкет решили устроить? — лохматый все не мог успокоиться. — Вот что: или вы уберетесь по-хорошему, или…

— Лучше уйдем мы, Дональд, — вздохнул Генри Уизли. — Не ввязывайся в драку в первый же день.

— Ха! Пожалуйста. Этот вонючка все равно испортил мне аппетит, а скоро появится тележка со сладостями.

Альбус сунул руку в карман: мать, кажется, положила туда несколько кнатов, и что-нибудь он мог себе позволить. Лохматый и рыжий ушли, и Элфиас расслабился окончательно.

— Я из Йоркшира, — стал рассказывать он. — Там летом была целая эпидемия драконьей оспы. От нее умер дедушка Эндрю, моего соседа, а сына Макмилланов — это богатые чистокровные, у них в Йоркшире поместье, — говорят, изуродовало так, что его до сих пор не выпускают из комнаты. Боятся, как бы он после этого не остался сквибом.

— После драконьей оспы сквибом остаться невозможно, — Альбус принялся за сэндвич. — Она не влияет на магические способности.

— А ты много читал про драконью оспу, да? Ты хочешь стать целителем?

— Да так, почитывал кое-что, — Альбус причмокнул. — В доме была пара книг. Но целителем я быть не хочу, скучно. А про секрецию я выдумал.

Элфиас хихикнул.

— Этого, со щеткой на голове, так передернуло!

За дверью раздался стук, будто что-то упало. Альбус в один прыжок очутился рядом, выглянул в коридор… На полу растянулся худенький мальчишка с угловатым лицом и распатланными черными волосами. Видимо, он запутался не то в мантии, не то в собственных ногах. Рядом с ним торчала тележка, а чуть впереди валялась распахнутая книга — должно быть, он так и не успел занять место ни в одном купе.

— У меня плохие отношения с конечностями, — улыбнулся мальчишка. Взгляд у него был до того странный, что Альбусу даже показалось сперва, будто у нового знакомого косят глаза. Приглядевшись, он понял, что мальчишка нарочно норовит смотреть одновременно в разные стороны, словно желая видеть более полную картину.

— Лэмюэль Принц, — кое-как поднявшись, мальчик заглянул в купе. — А вас как зовут?

Они представились, после чего Альбус немедленно сократил Лэмюэля до Лэмми; тому понравилось. Втащив свой багаж, он снова принялся за книжку, причем и ее держал как-то подозрительно.

— Да ты же читаешь вверх ногами! — воскликнул Элфиас.

— Ну да, — Лэмми удивленно поднял брови. — А это просто. Я давно так делаю. Попробуй тоже, это интересно.

Альбус немедленно перевернул свою книгу, которую пробовал читать сам. Впрочем, скоро всем стало не до чтения: по коридору покатили тележку со сладостями. Альбус не рассчитал, заказав все, что было, а Элфиас и Лэмюэль не слишком-то могли поддержать его деньгами: у обоих оказалось немногим больше.

Ехали они очень долго; леса и поля за окном изредка сменялись деревенским или городским пейзажем. Альбусу, в общем-то, нравилось глядеть в окно, болтать ногами и разговаривать с Элфиасом и Лэмми, благо, общих тем нашлось порядочно: они тоже с нетерпением ждали начала учебы и передавали друг другу сплетни о Хогвартсе, одна невероятнее другой. Но вот сэндвичи у Элфиаса кончились быстро, купленные шоколадные бобы тоже, а самому Альбусу и Лэмюэлю ничего не дали на дорогу — в общем, желудок Альбуса завел заунывную песнь. Да и необходимость долго сидеть в маленьком помещении — не из приятных. Уже стемнело, и не терпелось очутиться в просторной, светлой, теплой комнате, желательно за как следует накрытым столом.

Наконец поезд остановился; старосты зашумели, стуча в купе и приказывая выходить. Через минуту мальчики уже стояли на перроне полустанка, тускло освещенном единственным фонарем в руках рослого и сильного человека.

— Первокурсники, подходим сюда! — кричал он. — Я Джон Гертон, хранитель ключей Хогвартса. Становимся парами, не толкаемся, я за вас отвечать не хочу!

— Все поедут на фестралах, — мечтательно пробормотал Лэмми. — Хотел бы и я тоже…

— Чудак, мы их не увидим, — посмеялся Альбус.

— И слава небесам, — буркнул Элфиас. — Не хотел бы я их видеть раньше времени.

Тем временем они по узкой тропиночке (Альбус и Элфиас придерживали Лэмюэля, чтобы тот не упал) спустились вниз, к дышавшей влагой глади озера. У берега ждали лодки. Джон Гертон велел им рассаживаться — не больше, чем по четверо в каждую. Друзья шагнули к ближайшей, где одиноко сидел, укутавшись в плащ, хрупкий белокурый мальчик.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он. — Я подвинусь, если хотите… Вам удобно?

— Да конечно, — заверил Альбус. Элфиас продрог, а Лэмми зачерпнул воды ботинками, но в целом устроились неплохо. Вечер был ясный, полоска заката еще озаряла горизонт, и в тонких сумерках виднелись очертания домиков вдали и частокол густого леса. Лодки заскользили вперед, и белокурый мальчик зашептал:

— Сейчас увидим замок… Вечер светлый, наверное, разглядим хорошенько…

И после того, как проехались под мостом, замок открылся им во всем великолепии башенок, стрельчатых окон и шпилей. Он весь рвался вверх, как огромный, раскидистый дуб рвется к солнцу и воздуху. Альбус задрожал от желания поскорей очутиться внутри, стать с каменным исполином одним целым.

Лодки причалили у подземной пристани, затем первокурсники поднялись по лестнице. Гертон постучал в тяжелую дверь, и к ним вышел молодой человек с красивым бледным лицом и черными вьющимися волосами. Темные глаза весело обежали присутствующих.

— Добрый вечер, — бархатный его голос глубоко отдавался в стенах. — Рад приветствовать вас, друзья мои. Меня зовут Арнольд Розье, я заместитель директора. Следуйте за мной, да смотрите, не отставайте.

Двери замка распахнулись, и его глазам предстали мраморная лестница и ярко освещенный старинный коридор. Альбус, не дожидаясь команды, шагнул вперед, задрав голову вверх, к потолку, почти исчезающему во мраке — так он был высок. Мальчику захотелось объять весь замок, облететь его сверху. Впервые он ощутил чувство дома: их лачуга, конечно, не годилась, а вот огромный, прекрасный, мудрый замок, полный людей, которые, конечно, будут его друзьями, и о которых он сам бы заботился — такое место он мог бы назвать домом.