— Думаю, в семь, если не проспишь.

— Ни за что! Но на всякий случай разбуди меня.

— Договорились, — Ян закрыл шкаф. — Мне еще нужно проверить крючки, натянуть лески, чтобы уже все было готово. А теперь работать, работать.

— Я тоже немного поработаю. Мне кажется, что мое последнее архигениальное произведение родится здесь, под твоей крышей.

— Никогда об этом не забуду, — рассмеялся Ян.

Мы вернулись в кабинет.

— Так ты не забудешь разбудить меня, сразу как проснешься?

Стоя в дверях, я заметил в углу комнаты большой старомодный сейф с приоткрытыми дверцами.

— Конечно, не забуду. Спокойной ночи.

Я закрыл дверь и поднялся к себе. На столе меня ждала машинка. Я снял пиджак и накинул халат. Когда я садился за стол, часы пробили половину одиннадцатого.

Я перевел каретку и под словами «ГЛАВА ПЕРВАЯ» напечатал: «Перед открытием занавеса». Затем вновь перевел каретку и начал: «В тот день Джо Алексу исполнилось тридцать пять лет»…

Я писал уже около двадцати минут, как в дверь постучали.

— Войдите, — крикнул я и увидел на пороге Лючию.

— Простите, — тихо сказала она, — я услышала стук машинки…

— Пожалуйста, входите, — я вскочил со стула.

— Нет, нет, я не одета. Вы не могли бы одолжить мне несколько листов бумаги. Мне нужно написать письмо. Из-за руки приходится стучать одним пальцем.

— Ну, конечно… — Я взял со стола несколько листов и протянул Лючии. Она была в длинном голубом халате, оттеняющем ее светлые волосы.

— Спасибо и простите. Спокойной ночи, — она тихо закрыла дверь.

— Спокойной ночи, — с опозданием ответил я. До чего же она прекрасна! Холодная красота античной богини. Я нехотя вернулся к машинке.

Я писал полчаса, не прерываясь, с нарастающим удовлетворением. Сюжет двигался легко и как бы сам указывал все необходимые линии.

Почувствовав, что заболела спина, я встал, потянулся и подошел к окну. Огромная клумба была залита лунным светом. Свесившись из окна, я увидел внизу пятно света, выбивающееся из-за закрытых занавесок. Ян… Высокий, светловолосый, склонившийся над непонятными знаками, из которых должна родиться новая эпоха в науке. Таинственные символы, еще недавно служившие только сатане, превращающие мир в кромешный ад…

Мысль о преисподней вернула меня к книге. Да, нужно еще подумать над некоторыми местами. Я подошел к кровати, взял с ночного столика сигарету и закурил. Черт, последняя. Ну ничего, я позже зайду к Яну, а сейчас еще немного подумаю. Я закрыл глаза, и в голове закрутились события сегодняшнего дня. Поездка с Сарой. Ребенок. Огромная рыба. Постепенно рыба превратилась в царицу, задыхающуюся после убийства мужа. «Вот я стою, — сказала рыба, — гордясь, что дело сделано». Сигарета моя не курилась, а я спал.

Проснулся я, совершенно не понимая, где нахожусь. На часах было без пяти час. Я потянулся к сигаретам, но вспомнил, что выкурил последнюю. Может, раздеться и лечь нормально? Я подошел к окну. Ян, наверное, уже спит… Нет, свет еще горит. Как же он собирается завтра рано встать?

Я запахнул халат и тихо открыл дверь. Дом спал. На лестнице горел ночник. Не закрывая дверь своей комнаты, я на цыпочках подошел к лестнице и стал тихо спускаться. На повороте я замер. Какой-то звук? Нет, показалось. Я спустился. Скрипнула ступенька. Дверь кабинета Яна была приоткрыта, но свет не горел. Наверное, он уже погасил его. А может, он в лаборатории…

Я вошел и остановился в нерешительности. Лунный свет, проникающий через окно, позволил увидеть сидящую за столом фигуру в белой рубашке.

— Ян, — тихо позвал я.

Человек за столом не шелохнулся. В тот же момент я услышал за спиной чье-то тяжелое дыхание и сразу же провалился в темноту.

Первое, что я почувствовал, когда пришел в себя, была жгучая боль в затылке. Я лежал на ковре, пытаясь понять, что случилось. Меня ударили, вспомнил я и сразу вскочил на ноги. В лунном свете человек за столом был так же неподвижен.

— Ян, — прошептал я и почувствовал ком в горле. — Господи, где же выключатель?

Я подошел к двери и стал водить рукой по стене. Нашел. Включил. Комнату осветила огромная лампа, висящая под потолком.

Ян Драммонд сидел за столом. Вернее, не сидел, а наполовину лежал. Я приблизился к столу и увидел…

На белой рубашке огромное пятно крови и серебристая рукоятка глубоко сидящего в спине ножа. По спинке кресла кровь стекала на ковер. Не в силах оторвать от этого взгляд, я подошел ближе.

Я должен узнать, может, он еще жив, с отчаянием подумал я. Неподвижные глаза Яна были полуоткрыты. Одна рука судорожно сжимала край стола, как будто хотела подвинуть его… Другая держала ручку. Перед ним на столе лежал лист бумаги. Похоже, что писал письмо, машинально подумал я. На краю стола я увидел коробочки с крючками и лесками. Я протянул руку и дотронулся до лба Яна. Он был холодным как лед.

Я схватился за голову. Боже, что же это происходит?! Ведь Ян должен был умереть только в моей книге! Надо что-то делать. Внезапно я вспомнил, что меня ударили. Это был убийца! Он был в комнате, когда я вошел. Он не мог далеко уйти. Малахия! Малахия и его собаки!

Я вышел в холл. Последний Драммонд… Убитый ножом. Где я видел эту рукоятку?..

Я снял трубку и набрал номер. Отозвался далекий голос.

— Это полицейский участок?

— Да, говорит дежурный полицейский Малисборо.

— Это Саншайн Менор. Мне нужно срочно связаться с инспектором Паркером из Скотленд Ярда.

— Минуточку.

Раздалось три щелчка.

— Алло, — отозвался спокойный голос и я почувствовал облегчение.

— Это я, Джо, — хрипло проговорил я. — Ян мертв.

— Что?! — закричал Паркер. — Мертв?! Убит?

— Да.

— Подожди минуточку, — я услышал приглушенный голос: — Врача, фотографа, дактилоскописта! — и снова в трубку: — Через час мы будем. Ты знаешь, кто это сделал?

— Нет, я только что нашел его. Все в доме спят. Еще никто ничего не знает.

— Кроме убийцы, — буркнул Паркер и, тяжело вздохнув, добавил: — Постарайся, чтобы никто не входил туда. Никого не буди до нашего приезда. И пускай Малахия не запирает собак.

Стараясь не смотреть в сторону кабинета, я подошел к стеклянной двери, ведущей в парк. На толстом крюке я увидел большой старомодный ключ. Вставив его в замок, я открыл дверь. Сидящий на пороге человек вскинул голову. Собак не было.

— Малахия, — прошептал я.

— Что случилось?

— Ян мертв.

— Как?! — закричал Малахия, и тут же появились собаки. Одна из них просунула в дверь голову и тихо завыла.

— Мертв… — Малахия перекрестился. — Ян мертв.

— Сейчас приедет Бен Паркер. — Я положил руку на плечо Малахии. — Убили его.

— Убили его, — эхом повторил старик, неподвижно глядя в одну точку, и в свете луны я увидел две слезы, стекающие по его морщинистым щекам.

Наступил предрассветный час. Паркер стоял в углу комнаты и тихо повторял:

— Боже мой, Боже мой…

Блеснула вспышка фотоаппарата. Я прикрыл глаза. Последняя фотография профессора Драммонда, известного британского ученого. Два санитара осторожно положили тело на носилки.

— Пока могу сказать только одно, — пробормотал врач, — что смерть наступила мгновенно. Несколько ударов этим ланцетом.

— Несколько? — изумился я. — Три?!

— Да. — Доктор задумчиво посмотрел на меня: — Вы что, сосчитали пятна крови на рубашке? Но ведь она была вся пропитана кровью…

— Нет, нет, — я покачал головой.

— Пожалуйста, поскорее сообщите результаты, — попросил Паркер.

Доктор кивнул и быстро вышел из комнаты.

Паркер тоже подошел к дверям и позвал:

— Джонс!

— Да, шеф, — отозвался плотный малый.

— Дактилоскопист уже снял отпечатки?

— Пять минут назад, шеф.

Сложив оборудование, тихо покинул комнату фотограф.

Мы остались вдвоем. Я смотрел на пустое кресло. Пятно на ковре уже потемнело.