Разочарование заставило меня выпрямиться, и моя спина сильно ударилась об скамейку.
— Это не помогло. Богиня может поглощать отколовшихся мистиков, — сказала я, махая в пустоту. — Но тех, кто подстроился под основанный на реальности разум — нет.
Он посмотрел на меня, и я пожала плечами.
— Это я. Я держала их слишком долго. Они изменились, чтобы общаться со мной. Похоже, это стало лучшей системой, чем была у нее, и начало постепенно проникать в нее. Я сбежала, чтобы ее не поглотило, но судя по ее словам, это уже происходило раньше, и как только она достаточно разозлится, она начнет на меня охоту и уничтожит, чтобы те мистики, которых я повредила, не заставили ее измениться. Не убили ее, подумала я с печалью.
Мои глаза стало жечь, и я потерла их, прежде чем заплакать. Трент молча и задумчиво закинул ногу за ногу.
— Если это случалось раньше, то демоны могут об этом что-то знать.
Я замерла.
— Я не стану звать Ала. Во мне мистики! Твоя Богиня! — возразила я, но больше всего меня беспокоило то, что мы с Трентом были парой, и Ал без сомнений это узнает. Дело было не только в том, что мы недавно занимались сексом. Мы вместе принимали решения. Мы придавали миру форму.
Проклятье, мы были…были…
Эмоция со звоном пронзила меня, когда Трент взял мою руку и наклонился через пространство между нами.
— Я не стыжусь того, кого люблю.
Мое сердце заколотилось, но в нем не было даже шепота дикой магии.
— Я тоже, — прошептала я.
Это было столько, сколько я могла дать прямо сейчас, но это было всем.
— Трент…
Он встал, его рука выскользнула из моей.
— Все будет хорошо, — сказал он, но я не могла видеть его лицо, скрытое темнотой. — Ал может вытащить их из тебя. Тритон ловила их в банку, так что способ их содержать есть. Он уже был в твоем разуме, так что Ал знает, что есть ты, а что нет.
Трент посмотрел мимо меня на беспорядки в Цинциннати.
— Я не позволю ему навредить тебе.
— Ты не сможешь остановить его, — возразила я, сердце бешено колотилось. — Должен быть другой путь.
Трент покачал головой.
— Есть только один путь.
— Трент…
— Все будет хорошо, — сказал он, и мое сердце едва не разбилось, когда он убрал прядь волос мне за ухо, — Алгалиарепт, я вызываю тебя, — проговорил он тихо, и я отпрянула.
— Это не безопасно! — возмутилась я, чувствуя, как если бы мир перевернулся. Он призывает Ала без круга, и только одна я жалуюсь.
— Нет, не безопасно, — голос Ала выкатился из темноты, и я встала с колотящимся сердцем.
Ал стоял на широком тротуаре. За его спиной Цинциннати разрывался на части — подходящий фон для его элегантного зеленого бархатного сюртука, трости и цилиндра.
— Ал, — взмолилась я о понимании, но знала, что демон пока не понял глубину ситуации, потому что я все еще дышала.
— Помоги ей, — просто сказал Трент, и при свете луны я увидела, как глаза Ала сузились.
Я вздрогнула, когда Ал шагнул вперед, хватая меня за подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза. Мистики поднялись, и я с отчаянием и ужасом потребовала: спокойно, спокойно, спокойно.
— Ты понимаешь, что натворила! — Ал оттолкнул меня прочь.
Трент бросился вперед, ловя меня прежде, чем я упаду, и мы вместе встали перед демоном. Ал был зол, но пока не понимал все до конца.
— Помоги ей, — повторил Трент, — Этого бы не случилось, если бы ты не повернулся к ней спиной.
— Не перекладывай эту анафему на меня! — закричал Ал, его голос эхом отразился от загородных домов на другой стороне парка. — Я сказал не лезть туда. Здесь нет разгадки! Ты должна была дать миру катиться в ад!
— Они привязались к ней, — сказал Трент, потому что я была слишком напугана, чтобы произнести хоть слово. — Ты был в ее разуме. Ты знаешь, что является ей, а что нет. Забери то, что ей не принадлежит.
Набалдашник трости треснул, когда Ал его сжал.
— И что потом? — спросил он, приближаясь на три шага. — Положишь их в банку? Разве ты не понимаешь?
Демон опустил голову и когда поднял взгляд, в его глазах стояла ненависть.
— Никакой Богини нет! — отрезал он, вколачивая эти слова в Трента. — Никогда не было! Те голоса, что, по ее словам, она слышит…
Ал с отвращением отстранился.
— Они лишь в ее голове. Она безумна!
— Ал! — закричала я, и он потянулся к Тренту, но мужчина ничего ничего не сделал, просто мрачного стоял, когда Ал схватил его за рубашку и притянул к себе.
— И ты подтолкнул ее к этому, — прорычал Ал. Но затем его выражение стало пустым, и он отпустил Трента, отходя назад, пока он не смог осмотреть Трента во весь рост. — Ты спал с ней, — сказал он, но это не было вопросом.
О Боже. Вот теперь будет худо.
— Ты спала с ним! — воскликнул Ал, фалды его сюртука закрутились, когда он развернулся ко мне. — Т-ты, — пробормотал он, не в силах найти слова. — Я дал тебе все! И ты отплатила мне этим?
Ал отшатнулся, когда я потянулась к нему, и мое сердце словно перевернулось.
— Ал, пожалуйста, — умоляла я. — Я не думала, что это случится.
Ал раздвинул губы, обнажая зубы в диком рычании.
— Ты позволила этому случиться.
Моя кровь заревела у меня в ушах, и я пошатнулась, когда небольшая группа мистиков нашла меня, принося видение церкви, разбитого стакана, и его куколки среди осколков.
— Уходите. Уходите! — закричала я, отмахиваясь от пустоты. — Уходите к ней. Она хочет вас!
Но она может лишь ходить в пространстве между пространством, подумал один, и остальные согласились. Нам нравится масса, которая ее лучше характеризует.
Ал и Трент уставились на меня, и внезапно я поняла, что прокричала это вслух.
— Пожалуйста, — взмолился Трент.
Ал отвернулся и ровным голосом произнес:
— Слишком поздно.
— Это не…
— Слишком поздно! — Ал не смотрел на меня. В его глаза была боль, и его руки в белых перчатках потерли лицо. — Если бы ей можно было помочь, она бы сделала это сама.
Выражение Трента стало напряженным.
— Хочешь сказать, что ты не можешь помочь.
— Все верно. Я не могу, — Ал посмотрел в пустоту, по-прежнему не признавая, что я стояла рядом. — Богиня — это миф, обожествленный источник энергии. Голоса в ее голове, — сказал он с презрением. — Это то, что случается, когда ты слишком долго слушаешь пространства.
На этот раз он посмотрел на меня, и глубина его душевной боли заставила меня замереть. — Твой ум изобрел причину, — сказал он тихо. — Мистики — это ложь, объясняющая болезнь. Психоз.
Глаза Ала метнулись к Тренту.
— Твоя дикая магия свела ее с ума, и ты будешь смотреть, как она умирает медленной, бессмысленной, ничего не стоящей смертью. Я не буду принимать в этом участия.
Психоз? Он думал, что я это выдумала?
— Мистики реальны! — возразила я, ощущая, как они поднимаются во мне. — Ты можешь увидеть их, записать. Я это не придумала! Вещи, что я могу делать. Вещи, что я вижу. Объясни это!
Ал выглядел измученным, переводя свой взгляд на меня.
— Ах, энергия реальна. Ты можешь собрать ее. Использовать. Голоса — нет.
Трент задрожал от злости.
— Ты ничего не сделаешь?
— Ты что, не понимаешь? Тут нечего вытаскивать! — заорал Ал.
Мое сердце заколотилось у меня в груди, и я испугалась, когда Ал снова посмотрел на меня, его крупные руки раскрывались и сжимались. Я помнила ощущение от них на своем горле, и шагнула назад.
— Но я могу помочь ей покончить с этим, — произнес Ал, и я попятилась еще дальше. — Закончить эту пародию. Нам не нужна еще одна Тритон.
Он собирался убить меня.
— Ал! — воскликнула я, пятясь, но он взял меня за горло.
— Прочь, — прорычал он, выбрасывая руку в сторону Трента, и его отбросило на тротуар; лицо Трента было пепельным в лунном свете, когда он поднялся на ноги.
Мистики поднялись словно рой пчел. Трент видел их. Ал почувствовал их и его выражение стало еще более раздраженным. Они требовали действия, чтобы я свалила демона с ног, уничтожила его одним словом. Я знала, что могу это сделать, но не стала. Я заставила их упасть у наших ног, как пыль, вися в мягкой хватке Ала вокруг моего горла.
