– Вулкан шалит! – проорал он. – Всё о’кей, братишки, не стоит беспокоиться! На этой неделе он стал намного активнее!

«И чего он так надрывается? – с раздражением подумала Васкес, лениво заглядывая иллюминатор. – Коммуникаторы работают отлично. Можно было и не кричать».

Машина резко накренилась на правый бок и круто ушла влево. От внезапно возросшего веса, вызванного перегрузкой, их ремни безопасности едва не полопались. Васкес снова выглянула в иллюминатор.

К своему удивлению она обнаружила, что вместо багрового снега, под днищем их машины теперь чернеет вода. Белые барашки волн серой лоскутной дымкой клубились над океаном и подхваченные ветром уносились прочь, обволакивая горизонт сизым туманным маревом. А вдали, утопая в клубах ядовитого дыма, сиял вулкан. По его крутому конусу, исчезая в облаках пара к воде струились потоки лавы, чтобы подняться уже новым островком среди холодного арктического безмолвия.

Опустив на глаза мини-экран Васкес сверилась с положением машины. Что-то здесь было не так.

– Ты куда нас завёз, Остин? – прокричала она в интерком, посчитав, что пилот сбился с курса. Но тут же мысленно себя одёрнула: «Чего так орёшь, дура?», – подумала она и вновь сверилась по карте. Кажется, пилот всё же что-то напутал. – Я к тебе обращаюсь, или как?

– Не паникуй капитан, всё в порядке, – отозвался первый пилот. Он даже не удосужился на неё взглянуть. – Тебя сколько у нас не было? Месяца два? Здесь мы потеряли пятьсот морпехов. За пятнадцать минут суша ушла под воду. Вот такие дела… Не спасся никто.

Васкес замолчала, подумав, как много изменилось с тех пор, когда она в последний раз бывала в этих местах. А за бортом, оставляя после себя крохотные из-за высоты фонтанчики воды, малиновыми росчерками метеоров опадали в море крупные вулканические бомбы. Сверху всё выглядело красиво, но от этой красоты ей становилось дурно. Подкорректировав курс, пилоты уводили машины подальше от опасного явления.

Мысли калейдоскопом вновь завертелись в её голове. Она снова вспомнила всё произошедшее, начиная с того момента как покинула чудом уцелевший самолёт.

– Извините за неудобства, сэр. Как долетели, сэр? – хлопотал тогда возле неё встречающий морпех. – Где ваши вещи… извините, мэм? – наконец разглядев, кто перед ним, сконфузился морпех. Боже, как же давно это было…

Защитный шлем мешал ей разглядеть его лицо, но она готова была поклясться, что тот покраснел. Упругие порывы ветра несли по бетонке хлопья грязного пепла, перемешанные с радиоактивным снегом и всё время норовили сбить её с ног. Освещённая прожекторами база еле угадывалась вдалеке. Её чернеющие сегменты казарм едва различались в снежном мареве, и не столько из-за расстояния, сколько из-за непрекращающейся долгие месяцы метели. Поэтому чтобы добраться до неё пешком, – не могло быть и речи.

Посланная для встречи машина заплутала неизвестно где. Застряла среди сугробов прифронтового аэродрома. Но всё разрешилось само собой и довольно быстро.

Командный блок, куда она подкатила на допотопном «Хамви», стоял особнячком от жилых модулей, с виду очень похожих на перевязанную шнурочками варёную колбасу и был окружён тройным кордоном охраны. Она по большей части состояла из бесчисленных рядов колючей проволоки, наблюдательных вышек и отдельных постов, за череду которых её пропустили без особых проблем.

Дезинфекционный контроль. Новенький полевой костюм, сразу же принявший форму её тела, и весело поблёскивающий металлопластиковым разноцветным покрытием, радующим глаза. Вот вроде бы и всё, чего ей так не хватало после всех мытарств, для видимого ощущения внутреннего комфорта.

На ожидание вызова от начальства у Васкес нет терпения, поэтому она решила сделать невинную физиономию и под видом доклада свалиться на голову горячо любимому генералу. Так сказать, внезапно и без приглашения. Хотя ясно как божий день – Лоусон на это не купится. Но Васкес не стала заморачиваться подобным пустяком. Наплевав на бурные протесты его адъютанта, она вломилась к генералу (благо, что память о ней не остыла), и, преданно глядя ему в глаза, отдав честь дико заорала:

– Капитан Васкес, сэр! Прибыла в ваше распоряжение, сэр!

Протянув пакет, она застыла в ожидании, пожирая глазами старого военачальника. Лоусон не глядя бросил его на стол и едва сдерживая улыбку окинул её оценивающим взглядом. Васкес напряжённо молчала. За последние три месяца, пока её здесь не было, он нисколько не изменился. Всё такой же поджарый, невысокий и по-военному прямой как жердь. Может, только его глаза… В них она уловила усталость.

– Как долетела? – хрипло поинтересовался он.

– Спасибо, сэр. Хреново, сэр.

Лоусон оглядел её с головы до ног. В глазах пляшут озорные чёртики.

– Что так?

Васкес растерялась. Она не знала, стоит ли ему говорить всю правду. Решившись, она всё же заорала:

– Всего час на сборы, сэр. Пинок под зад, и на соплях по ветру! – прокричала она на одном дыхании. – Чуть не угробились, сэр. Пилот, наверное, штаны стирает.

– Так долетела же…

– И на том спасибо, сэр.

Васкес передёрнула плечами, вспомнив, сколько страху натерпелась, когда двигатели самолёта наглотавшись пыли, неожиданно начали давать сбой. А под крылом – бесконечный океан.

Лоусон взял со стола грифельный карандаш и быстро им завертел промеж пальцев. Генеральские апартаменты отапливаются ни чета солдатским, но всё равно – холод в помещение стоял собачий. А на морозе никакие ручки не пишут. Вот так…

Узнав его старую привычку Васкес не сдержала улыбки. Он всегда так делал, когда о чём-то сосредоточенно думал. Вопрос времени, когда генерал разродится перед ней своей драгоценной мыслью.

Васкес ждала – Лоусон тянул. Всё ходил вокруг да около. Расспрашивал, как ей жилось-былось в Австралии, часто ли там трясёт и не злится ли она, что он выдернул её из тёпленького местечка? В ответ Васкес отбрыкивалась скупыми шаблонными фразами, а в душе проклинала его за медлительность. Она чувствовала, что эти расспросы являются лишь прелюдией перед чем-то очень важным, очень серьёзным.

Ещё в самолёте она прикидывала для чего потребовалась её задница на прежнем месте службы. И причём, срочно. Но никакой разумный ответ в голову не приходил. А генерал всё прощупывал её, задавал, кажется, совсем не значимые вопросы.

Пол у неё под ногами чувствительно содрогнулся. Тоскливо зазвенел на столе хрустальный бокал – позволительная лишь генералам роскошь. Васкес уже забыла, когда в последний раз видела дорогую посуду. Генерал тревожно взглянул куда-то вверх, вероятно, сверяясь с поступившими к нему сведеньями, и тихо присвистнув, поглядел на неё:

– Ого, снова пять баллов? – удивился он. – Это уже третье за последние сутки. Похоже, скоро придётся свёртывать базу.

Васкес пристально посмотрела ему в глаза, давая понять, что ей это порядком надоело, но смолчала. Всё-таки генерал.

– Ладно-ладно, – поспешил успокоить её он, – чувствую, что утомил тебя своими расспросами. Знаешь, мы, старики, с годами становимся не в меру говорливыми.

Он хитро прищурился. Но Васкес фиг обманешь. Она Лоусона знала, как облупленного и возможно на это бы повелась, но льдинки в глубине карих глаз сводили на нет всю его показную начальственную фамильярность. Она же, на его слова отреагировала только искривлёнными уголками губ. Лоусон удовлетворённо кивнул, а Васкес приготовилась слушать. Но то что он выдал, буквально её взбесило.

– В общем так, капитан, – сухо произнёс он. – Пока группы не прибыли на совещание, тебе в общем-то спешить некуда. Повторяться я не хочу – поэтому задание получишь вместе с остальными. Тогда и задашь все свои вопросы. Рад был тебя повидать, Лизи.

– Но сэр… я хотела… – Васкес не желала сдаваться.

Будь что будет. Плевать она хотела на субординацию. За такую настырность, переходящую порой в откровенное хамство, её многие на базе недолюбливали. Но она на них прилюдно ложила, и на этот раз уступать своим принципам не собиралась.