Да и то, в последние годы этот далекий образ начал размываться. Даэн боялась того дня, когда она проснется и не сможет рассказать облакам ничего. Но все чаще Танцующая думала о том, что однажды это все же свершится.

Правда, сейчас было немного легче. Госпожа Лорелей, руководящая Гильдией, разослала лучших Танцующих с разведкой – что-то вновь было не так. То, чему столько веков противостояли Келерийские Птицы, вновь пришло в мир, и Лорелей почуяла это одной из первых. Теперь Даэн всюду искала признаки того, что темное время снова наступило – они рыскали по деревенькам, городам, лесам и горным перевалам. Ее отправили на юг, и это мучило Даэн так невыносимо – но мысли о том, что их ждало, были еще хуже. Слишком хорошо женщина помнила ту зиму. И слишком хорошо знала, что эти шрамы не затягиваются и не залечиваются. Никак. Ничем. Никогда.

Пожалуй, это было единственное никогда, которому она верила.

И пожалуй, именно оно заставляло ее искать с удвоенным усердием. Чтобы ни одна детская слезинка не проронилась. Чтобы ни одна жизнь не была унесена следом за дымом погребального костра в седую метель.

Даэн, щурясь, глядела в темноту. За грязным стеклом мерцали огоньки – далекие дома, где уже горел свет. За стенами слышался громкий смех, грязный, отвратительный, до того неприятный, что зубы сводило. Но где-то там ведь поет свирель, и какая-нибудь молоденькая светлокосая девочка заливисто смеется, перебирая струны своей лютни, и поет о теплой весне. Где-то там ведьма варит в своей хижине волшебное зелье – Даэн всегда нравились ведьмы, почему бы одной из них не ворожить в этот час? Где-то там… И это где-то там казалось теплым огоньком, за которым она будет идти, пока еще силы есть.

За окном мелькнула плавная тень, а затем меж лопаток ощутимо кольнуло. Даэн нахмурилась: вот только этого еще не хватало… Поднявшись одним движением с шаткой табуретки, женщина набросила капюшон на голову и, бесшумно ступая, выскользнула из тесной комнатушки.

========== Глава 2. Встречи ==========

Узкую, вытоптанную в снегу тропинку уже начала заметать мелкая снежная пороша. Благо, метели не было – но тяжелые облака кругами ходили по небу, зловещим шлейфом тянулись всюду, куда бы Даэн ни шла. Словно напоминали: торопись. У тебя мало времени. И без вас помню, мрачно подумала Танцующая, всматриваясь в темноту.

- Не меня ли ищешь, Даэн из Фаулира? – резкий скрипучий голос, раздавшийся откуда-то из-за плеча, окончательно развеял все сомнения Даэн. Женщина скрипнула зубами и, тщательно изобразив на лице глубокое уважение, обернулась.

- Видимо, тебя, госпожа Дамала. Здравствуй.

- И тебе не хворать, - от стены отделилась тень, и в тусклый круг света на крыльце вошла невысокая женщина. Даэн взмолилась всем богам, чтоб ее гримаса хоть немного походила на улыбку, а не на судорогу – Дамалу она не могла терпеть с тех самых пор, как получила Крылья. Та, впрочем, отвечала взаимностью бывшей ученице, - Как продвигаются поиски? Нашла хоть что-нибудь?

- Нет. Никаких следов. Зачем ты здесь, госпожа Дамала? – Даэн решила не ходить вокруг да около. Если дочку Вороны принесло сюда, значит, что-то неладно.

- По твою душу пришла, - оскалилась Дамала. Улыбалась она всегда так, что у всех вокруг сразу появлялось желание сбежать куда-нибудь подальше. Глаза ее, казалось, не знали радости – два омута угольной темноты, в которых плескался стылый холод. Бледные резкие губы, жесткие, будто из камня вытесанные, черты лица, бескровная кожа – такой Даэн помнила Дамалу с тех самых пор, как впервые увидела ее. И спустя долгие годы ничего не изменилось – разве что в смоляные волосы наставницы, вечно зачесанные назад и заплетенные в толстую косу, вплелись белоснежные паутинки седины. В далеком детстве отец говорил Даэн, что с возрастом женщины становятся добрее. Только вот это было явно не о Дамале, - Завтра ты отправляешься в Лореотт, к пещерным эльфийкам.

- В Лореотт? Постой, госпожа Дамала, почему в…

- Рот закрой, пожалуйста. – Это прозвучало практически как совет. Даэн умолкла и послушно сжала зубы, - Умница какая. А теперь в кои-то веки, Даэн из Фаулира, не перебивай и дослушай до конца. К своим годам ты должна была бы этому научиться, не так ли?

- Так точно, госпожа Дамала, - когда придет весна, вызову тебя, молодая Ворона – больно перья топорщишь.

- Итак. Повторяю: завтра утром ты отправляешься в Лореотт. Вместе с тобой пойдут еще двое, Меред и Атеа. Вы встретитесь у Серой Топи, а дальше будете идти на северо-запад, через Перевал Химер – прямиком к пещерам желтоглазых. Лорелей отправила им птицу, так что думаю, вас не убьют в ущельях. По крайней мере, не сразу, - вновь оскалилась Дамала. Даэн похвалила себя: она все же умудрилась сохранить бесстрастное выражение лица.

- Далее. Королева желтоглазых сама прислала письмо в Гильдию с просьбой о помощи: несколько молодых девочек пропало в лесах близ склонов Лореотта, а их старуха, Мэгавар, чует темных. Возможно, там-то они и гнездятся. Вам нужно узнать, где пропадали девочки, и осмотреться там. Еще раз, Даэн: только осмотреться. Узнать, есть ли там темные, сколько их. Куда направляются. Кто их ведет на этот раз. Все ясно? – пронзительный взгляд Дамалы впился в женщину.

- Так точно, госпожа Дамала, - без тени эмоций ответила та, спокойно выдержав пристальный взгляд бывшей наставницы.

- Вот и славно. Надеюсь, вы не будете предпринимать каких-либо глупых инициатив, Даэн – из вас троих мозгов больше всего у тебя, как ни печально мне это признавать. Потому я обращаюсь к тебе: отвечать за всех будешь именно ты.

Естественно. Кто бы сомневался.

- Разреши вопрос, госпожа Дамала.

- Разрешаю, - нехотя буркнула дочь Вороны.

- Кто и почему выбрал нас для этого, госпожа Дамала? У Гильдии много свободных Птиц – даже выпускницы могли бы…

- Не могли бы, - отчеканила Дамала, - Это приказ Лорелей, и он не обсуждается. Имена тоже назвала она. Поэтому умолкни, собери всю полученную информацию воедино и сделай то, что тебе приказано. Разума на это тебе должно хватить. Доброй ночи, - с этими словами Дамала развернулась на каблуках и спустилась с крыльца.

- Ты не переночуешь здесь, госпожа Дамала? Ночь на улице – ты могла бы разделить со мной кров, если это угодно тебе, - не то что бы Даэн горела желанием находиться с дочерью Вороны больше того времени, что она уже провела в ее обществе, но, не предложи она Дамале остаться, та могла бы счесть это оскорблением.

Женщина обернулась через плечо и вновь плотоядно оскалилась:

- Даэн из Фаулира, если ты попыталась таким образом затащить меня в койку, вынуждена разочаровать тебя: ты не в моем вкусе. Но не расстраивайся. Я никому не расскажу о твоей неудаче, - и, набросив на голову капюшон, направилась прочь от постоялого двора, оставив остолбеневшую Даэн у порога.

Вот же стерва старая. Точно вызову.

Даэн вспоминала издевательскую улыбку бывшей наставницы еще дня три – и с каждым разом придумывала все более нахальные ответы на ее шутку. И злилась на себя за то, что они не пришли в голову раньше. Дамала заставила ее почувствовать себя глупой маленькой девчонкой, птенцом, как пренебрежительно называли наставницы юных учениц. Вот только ей давно уже не пятнадцать лет.

Потом обиду вытеснил покой и безразличие – да какое дело? Дамала может скалиться сколько угодно: это не выведет Даэн из себя. Именно потому, что мне давно не пятнадцать лет. А потом разговор с ней и вовсе забылся, когда на горизонте показалась стена деревьев Гарварнского леса.

К этому месту Даэн всегда относилась с особым трепетом. Здесь – только гораздо южнее – прошло ее детство. Она хорошо помнила бересклетовые заросли и серебристые косицы молоденьких ив, спускающиеся к воде, мрачные сосновые рощи и полянки, залитые горячим летним солнцем. Лучи дробились, разбиваясь о переплетения ветвей и листьев, и свет пронизывал воздух золотыми стрелами. Летом там всегда пахло нагретой землей и спелой земляникой, и птичий гомон не утихал до самого вечера. Летом она часами играла там, и лощина была лабиринтом, а старое дерево с громадным дуплом – замком… Как же давно, боги. Как же давно.