Что-то привлекло ее внимание, и девочка перевела взгляд за их спины, всматриваясь вдаль. За Птицами шли еще люди – Ати не могла их рассмотреть, лишь видела несколько темных точек, что приближались очень быстро. Неестественно быстро. А в следующий момент Сольвэ рявкнула:

- Дикие! Живо за стену, быстро!..

Она бросилась навстречу к Птицам, и Ати еще успела заметить ее побелевшее лицо и кисти маленьких красивых рук, ложащиеся на рукояти Крыльев. Перед глазами мелькнул вихрь огненных волос, а затем Цейра больно схватила девочку за запястье:

- Ати, что стоишь?! Скорее!

Глаза у Цейры были огромные, круглые и перепуганные, и Ати не успела ничего ей ответить – подруга потащила ее за собой, спеша вслед за другими девочками, такими же испуганными. Кто-то толкнул ее в плечо, и Ати отшатнулась назад, ощутив, как слабнет хватка Цейры. Рука выскользнула из холодных скользких пальцев, и девочка едва удержала равновесие, чудом умудрившись не упасть носом в снег. Она резко обернулась, глядя назад, на Сольвэ, на Птиц, что разворачиваются к преследователям, вынимая Крылья – и на темные силуэты диких, что неумолимо приближались, черными стрелами рассекая пространство. Девочка оцепенела, чувствуя, как страх сковывает все тело и не дает сделать ни шага к спасительным стенам Гильдии. Толпа птенцов исчезла в проеме арки, и дверь пришла в движение – Ати была под самой стеной, и ее вряд ли заметили дозорные, спеша защитить молодых обитателей Гильдии. Она словно во сне смотрела, как медленно смыкаются тяжелые створки и слышала голос Цейры, надрывно кричащей ее имя. Звук доходил словно издалека, будто подруга говорила из-под воды, и Ати отстраненно поняла, что не успеет.

Дверь захлопнулась, отрезая от нее звуки и лица, и Ати медленно подняла голову, чувствуя, как дрожат колени. Колотить по массивным створкам было бесполезно – вряд ли кто услышит. Девочка сжала покрепче тренировочный меч, понимая, что толку от него не будет никакого – однако у нее не было ничего, кроме этого сомнительного оружия. Птицы впереди выстроились щитом, поднимая Крылья и ожидая удара, а Ати просто смотрела, как темные силуэты приближаются к ним, обретая очертания самых страшных ночных кошмаров. А потом одна из женщин шагнула влево, резко разворачиваясь и взмахивая клинком, и мимо нее пронеслась размытая тень с горящими бликами белых глаз, и начался смертельный Танец. Ати смотрела во все глаза, молясь про себя Хартанэ и дрожа от страха, когда вдруг ощутила на себе взгляд, от которого все холодело внутри.

Он был близко, непонятно каким образом зайдя со спины Сольвэ – и теперь медленно приближался к Ати. Ветер трепал седые лохмы, рассыпанные паутинными нитями по острым плечам, изрытым черными бороздами. Ати сглотнула, неумело выставляя перед собой затупленный меч. Он был близко – а Птицы были слишком далеко.

========== Глава 32. Вопросы ==========

Ати тяжело сглотнула, во все глаза глядя на духа, медленно приближающегося к ней. Тренировочный меч, всегда казавшийся таким надежным и тяжелым, вдруг стал пушинкой, которую было так легко смять в руке. Руки предательски дрожали, как бы девочка ни пыталась убедить себя в том, что справится. Дикие боятся железа. А меч ведь тоже железный… Хартанэ, помоги! Только страх цепко держал ее, не давая шевельнуться, не давая даже вздохнуть, и маленькая Птица отстраненно подумала о том, что, наверное, так же чувствует себя мышь, прикованная к земле взглядом змеи. Мысль тут же исчезла, словно ее и не было, а Ати просто смотрела, как дикое существо идет к ней, дерганно наклоняя голову к плечу и скалясь.

Это как будто сон. Медленный сон. Время изменилось, превратившись в вязкую болотную жижу, и Ати ощущала, как тонет в ней – и в белых колодцах-глазах духа. Он тоже был словно из сна – страшного, жуткого, неправильного. Было что-то звериное в уродливых чертах его лица, что-то волчье, и девочка инстинктивно замерла – отец учил ее, что от диких животных нельзя бежать. Только дух животным не был – Ати видела в его глазах сознание и осознание того, кто он и что делает, и от того становилось еще страшнее. За его спиной метались силуэты, что-то происходило, слышался визгливый хриплый хохот, но она не могла отвести взгляда. Если отвлекусь – я пропала. Сейчас она осталась наедине с диким, и никто ей не поможет.

Она звала Хартанэ, звала всем сердцем – но теплая искорка в груди все никак не желала отзываться. Ати понимала, что вряд ли получится – они от силы дня три как начали учиться открывать богине свою душу, и пока что ни одна из них не смогла достичь успеха. Наставницы рассказывали, как это должно происходить, и несколько девчонок даже выкрикивали, что у них получилось – однако Крылатые проверяли учениц, а потом отвешивали им щедрых оплеух за такие придумки. Ати за это время еще ни разу не ощутила горячий огонек, медленно разгорающийся у сердца, а потому знала: надеяться не на что. Но из головы упорно не шли молитвы, а разом пересохшие губы беззвучно шептали имя Богини-Птицы. Пожалуйста, Шестикрылая, пожалуйста! Не оставь, услышь, молю тебя!..

Дух перед ней остановился, все так же клоня голову к плечу и ухмыляясь. Он мог подобраться к ней в несколько прыжков, и Ати лихорадочно соображала, можно ли уклониться от его броска, получится ли… Дух шумно втянул носом воздух, чуть прикрывая глаза – девочка видела, как затрепетали его ноздри, словно он пробовал ее запах на вкус и наслаждался им. Все внутри похолодело, а в мире не осталось ничего, кроме горящих белых глаз напротив и жуткого оскала.

Ма-а-а-аленькая… Хорош-ш-шая. Подойди ко мне…

Ати отчаянно затрясла головой, пытаясь прогнать наваждение. Голос духа парализовал ее, вполз в уши и теперь эхом раскалывался внутри ее черепа, и девочке хотелось послушаться его. Подчиниться ему. Чей-то крик сбросил пелену, и стало легче, однако дух скалился все так же, и Ати по-прежнему не могла пошевелиться, глядя прямо на него. Дух медленно, ломанно опустился на четвереньки, зарываясь тонкими серыми пальцами в снег, а затем мелко затрясся, словно в лихорадке. Лицо его оставалось неподвижным, искаженным нечеловеческой улыбкой, и Ати услышала собственный тоненький крик, который тут же подхватил ветер и унес прочь. Едва ли ее кто услышал.

Дух уже не походил на человека – скорее на зверя, изломанного, без шерсти, зверя с голодными блестящими глазами. Седые волосы стекали вниз по его плечам, задевая снег, и Ати видела черные вены, выступившие на его неестественно тонких руках. Она скорее почувствовала его движение, чем увидела, и, не сумев смотреть на приближающийся ночной кошмар, зажмурилась и с криком наобум ткнула вперед клинком. Где-то совсем рядом послышался свистящий смех, и Ати, превозмогая себя, открыла глаза, быстро разворачиваясь и пытаясь удержать меч в слабых дрожащих руках.

Теперь он был в нескольких локтях от нее – девочка могла бы даже пересчитать его зубы в широко раскрытой пасти, если бы захотела. Стоял и почти с нисхождением глядел на тренировочный меч Ати. Маленькая Птица вновь сглотнула – это оказалось гораздо страшнее, чем ей думалось. Ничего страшнее в своей жизни она еще не видела.

Дикий прыгнул вперед, стремительно сокращая расстояние между ними, и Ати не успела ни отскочить, ни уйти из-под удара. Он сбил ее с ног, наваливаясь всем весом и придавливая девочку к земле. В тонком бесплотном теле оказалось неожиданно много сил, да и ощущался он живым – Ати всегда думала, что духи гораздо легче смертных. Но сейчас она не могла даже шевельнуться, тихо скуля от ужаса, уже и не надеясь на то, что ее кто-то услышит. В белых глазах духа отражались видения былого, и Ати смотрела, не в силах отвести глаза от обугливающихся балок своего дома, подламывающихся и падающих в огонь. Она уже видела это однажды – тогда ее вынесли из пожара на руках какие-то люди, обожженную и кричащую от боли и страха. Сейчас же существо низко-низко склонялось над ней, и Ати понимала: у смерти всегда одни глаза. Глаза дикого духа.

Сейчас-с-с, моя девочка, с-с-сладкая…