Оззи уже собирался войти в дом, как увидел на дорожке у церкви высокого худого человека с небольшим пакетом в руке. Молодой человек носил очки, на вид ему было чуть меньше тридцати. Он остановился у двери в дом.

— Чего вы хотите? — резко спросил Оззи.

— Прошу прощения, викарий, не заметил вас, солнце било в глаза. Доброго вам дня, сэр.

— Вы Хоук, так ведь?

— Нет, Солвей, сэр. Артур Солвей. Из библиотеки графства.

— Ах да. Ну да, — Осборн отстраненно кивнул.— Чего вы хотите?

— Книги вот принес, сэр. Их спрашивала мисс Ровелла. Для себя и для миссис Уитворт. Она сказала... Сказала, чтобы я отнес их наверх.

— Ах, вот как, — Осборн протянул руку. — Что ж, сейчас не лучшее время для вашего визита. Я их отнесу.

Солвей поколебался.

— Благодарю, сэр.

Он отдал пакет, хотя и неохотно.

— И что это? Романтические истории? — Оззи с отвращением взял пакет. — Не думаю, что...

— О нет, сэр. Одна книга — про птиц, а другие — по истории Франции и античной Греции.

— Хм... — хмыкнул Оззи. — Передам их мисс Чайновет.

Солвей собрался уходить.

— Да, сэр, и скажите, пожалуйста, мисс Чайновет, что другие книги про Грецию еще не вернули.

Мистер Уитворт рассеянно кивнул и вошел в дом. Библиотеку на Принц-стрит открыли четыре года назад, там предлагали около трех сотен книг на любые темы. Оззи этого не одобрял, ведь никогда не знаешь, что можно найти в этих книгах, три четверти из которых — светские, и неокрепшие, непросвещенные умы могут набраться слишком фривольных идей. Этот молодой человек служил библиотекарем, теперь Оззи вспомнил. Нужно предупредить Морвенну и Ровеллу, что это дурная привычка. Оззи испытывал искушение швырнуть книги в реку. Потом он припомнил кое-что еще.

— Подождите, — окликнул он удаляющегося молодого человека.

— Сэр?

— Скажите-ка. Возможно, вы знаете. Наверняка в библиотеке сплетничали. Выборы сегодня состоялись?

— О да, сэр, уже два часа как. В ратуше. Так волнительно...

— Да, знаю, знаю. Кого выбрали?

— Ох, викарий, там была такая суматоха, потому что голоса разделились почти поровну. Тринадцать к двенадцати. Тринадцать к двенадцати. Ну прямо ноздря в ноздрю!

— Ну и?..

— Сказали, что кандидат лорда Фалмута не прошел. Как там его зовут? Странное имя. Солтер, что ли?

— То есть...

— С перевесом в один голос выбрали кандидата сэра Фрэнсиса Бассета. Все только об этом и говорят. Это мистер Уорлегган, как вы знаете, сэр. Не отец, а сын. Мистер Джордж Уорлегган, банкир. Так было волнительно! Ноздря в ноздрю! Тютелька в тютельку!

— Благодарю. Это всё, Солвей.

Осборн развернулся и медленно пошел к дому.

На пороге он немного постоял, наблюдая за уходящим молодым человеком. Но его мысли были далеко.

Ветер взъерошил его волосы. Оззи вошел внутрь и вспомнил, что неплохо бы поесть.

В тот месяц, когда родился Джон Конан Осборн Уитворт, до Корнуолла дошли слухи, которые в скором времени подтвердились, что генерал, чье имя Росс Полдарк вечно забывал, одержал удивительные победы на севере Италии. Находясь во главе сорокатысячного французского сброда — плохо одетого, плохо обутого, плохо вооруженного и полуголодного (их рацион ограничивался в основном хлебом и каштанами) — он перешел через Альпы, за шесть сражений разгромил австрийцев и пьемонтцев, а пятнадцатого числа захватил Милан.

Говорили, что он два года предлагал этот план своему руководству, и наконец его поставили во главе армии, и несмотря на все минусы рельефа и вопреки правилам военного дела, он преуспел. Английский морской офицер, командор Нельсон, во время плавания по Средиземноморью заметил, как французы молниеносно прошли по Лигурийской дороге вдоль побережья, а также выяснил через разведчиков, что это за силы, и потребовал высадить в тылу небольшой английский десант, чтобы предотвратить вторжение, перерезав путь обозу. Но было уже поздно — слава генерала Бонапарта прокатилась по всей Европе.

И вся Италия теперь лежала беззащитной перед ним. Правда, по слухам, австрийцы собирали новую крупную армию по ту сторону Альп, но пока ничто не могло помешать французам двинуться на богатые города центральной и восточной Италии. Коалиция Англии, Австрии, России, Пруссии, Сардинии и Испании уже давно распалась. Голландия перешла на сторону врага. Кто станет следующим? Морская эскадра французов уже стояла в Кадисе и безо всякого стеснения ремонтировалась в королевских доках. Если Франция преуспеет в Италии, то Испания первой присоединится к победителю. А у Испании — восемьдесят линейных кораблей.

— Прямо скажу, Росс, — заявил Харрис Паско, — что весь этот процесс выборов чрезвычайно смутил ваших друзей в Труро. И не только меня, могу заверить, не только меня.

— А вы как голосовали? — спросил Росс.

— С-спрашиваете!

— Что ж... Боюсь, придется спросить. Прошу прощения. Вы ведь виг. Куда больший сторонник Бассета, чем Фалмута. И не раз повторяли...

— И повторю снова. На предыдущих выборах членам городского совета сообщили, за кого голосовать, лишь за десять минут до того, как они приступили. Как бы сильно их это ни возмутило, тогда у них не было возможности выразить свое недовольство. А лорд Фрэнсис дал нам такую возможность. Лорду Фалмуту преподали полезный урок, но какой ценой!

— Джордж может быть весьма полезен для Труро. Он обладает одной, но редкой добродетелью — живет здесь.

— Всех этих трудностей могло бы и не быть, если бы вы приняли предложение Бассета.

Росс удивленно посмотрел на своего друга. Паско снял очки и протер их. Его глаза выглядели усталыми и подслеповатыми.

— Кто вам сказал?

— В тесных границах графства трудно хранить что-либо в секрете, Росс.

— Что ж, клянусь Богом, вот уж не думал, что об этом станет известно! Что ж, прошу меня извинить, но я не мог согласиться. А поскольку вы меня знаете, то должны это понять. Мне жаль, если тем самым я доставил вам неожиданные проблемы.

Паско покраснел.

— Это был ваш выбор. Я не стал бы вас уговаривать. Но выдвижение Джорджа Уорлеггана доставило мне проблемы, да и другим тоже. Проблемы, с которыми я никак не ожидал столкнуться, будучи членом совета. Я всегда находился на дружеской ноге с Бассетом, насколько может быть простой банкир с таким знатным землевладельцем. «Бассет, Роджерс и Ко» — банк Бассета и его кузена, всегда имел дружеские связи с нашим банком, хотя, должен признаться, в последнее время стал ближе к банку Уорлегганов и совершил несколько перекрестных сделок, которые сблизили их еще теснее. Что касается лорда Фалмута, то он, как я знаю, имеет счета во всех трех банках, но основной капитал держит в Лондоне. Ничего не имею против виконта, за исключением его высокомерия и деспотизма в отношениях с городским советом, но по этому поводу я высказывался на заседаниях и входил в число тех, кто всецело поддерживал растущее влияние Бассета на округ. Но когда дело дошло до голосования за кандидатуру Бассета, этого я переварить уже не мог!

— То есть, вы...

— Так вот, тем утром мне пришлось поступиться принципами и политическими воззрениями и проголосовать за этого Солтера, кандидата лорда Фалмута!

— Боже ты мой! Вот уж не ожидал от вас этого услышать!

Росс поднялся и посмотрел в окно. На улице лил дождь, забрызгивая мостовую грязью.

— Но все же Солтер проиграл.

— Да, но голоса разделились почти поровну. Кроме меня еще несколько человек голосовали против Уорлеггана, хотя они поддерживают Бассета. Джордж не слишком популярен у определенной части горожан, как вы знаете.

— Я всегда считал Джорджа закадычным приятелем Боскауэна.

— Он всегда искал дружбу Фалмута, но так ее и не добился. Потому и переметнулся, как только появилась возможность. Должен сказать, тем утром Фалмут вел себя самым отвратительным образом.