- Наденьте домашние туфли – они новые, мы их бережем для гостей, - сказал он, подставляя мягкие домашние туфли под ноги Оливеру и Минерве. Гости улыбнулись и с облегчением переобулись.

- Спасибо, Алджернон, - улыбаясь, сказала светловолосая тоненькая Минерва, с по-английски бесцветным лицом. – Неужели мы у вас первые гости за такое долгое время?

Возникла неловкая пауза.

Миссис Бишоп поняла, что сказала что-то не то, и порозовела от смущения.

- Прошу вас, называйте меня Минерва, - предложила она хозяйке, чтобы сгладить неловкость. – Мы с вашем мужем знаем друг друга уже много лет.

- Конечно, - сказала Фрэн, улыбаясь – у нее даже скулы заболели от стараний “держать лицо”. – А вы зовите меня Фрэн. Я терпеть не могу свое полное имя.

Женщины рассмеялись.

- Проходите, пожалуйста.

Фрэн направила Бишопов в ванную комнату. Минерва первая порхнула к раковине; сама будучи матерью маленьких детей, она первая осознала необходимость тщательно соблюдать гигиену в этом доме.

Когда гости приготовились, Алджернон сказал:

- Стол уже накрыт, друзья, но, может быть, вы сперва хотите посмотреть на нашего сына?

- Ну конечно! – воскликнула Минерва.

Она взволнованно поправила короткие негустые волосы, уложенные на пробор и завитые волнами, и чуть ли не вперед хозяев направилась в спальню, где спал Гэри.

- Тише! – предупреждающе шепнул Алджернон. Хотя проблем со сном у их мальчика никогда не было – если он и просыпался в неположенное время, с легкостью засыпал снова.

- Какой милый, - восторженно прошептала миссис Бишоп, склонившись над кроваткой. – Вылитый Алджернон!

- Неправда, он пошел в свою мать, - ревниво вмешалась Фрэн.

- Сколько ему? Месяц? – спросила миссис Бишоп, повернувшись к хозяйке.

Фрэн была хорошо сложенной женщиной, но только увидев ее рядом с другой женщиной, Алджернон осознал, насколько красота его жены нетипична для англичанки. Фрэн была выше Минервы больше, чем на полголовы, с длинными ресницами, чувственными губами, полной грудью и бедрами. Она пошла в мать, которая тоже обладала незаурядной внешностью.

- Да, почти месяц – исполнится через три дня, - шепотом, с гордостью ответила Фрэн. Минерва кивнула, сияя.

- Как я рада за вас, - сказала она, дружески положив руку хозяйке на локоть.

Алджернон совсем не был уверен, что эта женщина захотела бы проявлять такую симпатию к его жене, если бы знала о ней правду.

- Он немного мал для этого возраста, хотя очаровательный, - заметила миссис Бишоп.

- Он родился восьмимесячным, - сухо ответила мать.

- Ах, вот как…

Минерва сочувственно замолчала.

- Идемте за стол, пусть он спит, - сказала Фрэн.

- А ничего, что малыш останется без присмотра? – спросила Минерва. Фрэн взглянула на нее.

- Конечно, мы ведь будем в соседней комнате. Кроме того, он же еще даже вставать в кроватке не умеет.

Миссис Бишоп промолчала, но Алджернон почувствовал, что ее симпатия к его жене несколько остыла. Хотя безопасность их сына ее совершенно не касается, подумал мужчина с внезапным сильным раздражением. Фрэн отличная мать! Для этого необязательно быть наседкой!

Гости и муж заняли свои места, и Фрэн стала накладывать им на тарелки ростбиф и картофельное пюре.

- Не обижайтесь, стол небогатый, - с улыбкой сказала она, хотя вовсе не извинялась.

- Ну что вы, - сказал Оливер.

Он деликатно взял поджаренный хлеб с блюда.

- Салфетку, пожалуйста.

Оливер Бишоп положил на колени салфетку и поблагодарил хозяйку кивком.

Некоторое время все ели молча, потом Оливер нарушил тишину и поблагодарил Фрэн за вкусный обед. Она действительно хорошо готовила, и даже простые блюда умела разнообразить. Хозяйка улыбнулась, но промолчала.

- Как вы познакомились с Алджерноном? – наконец заговорила с ней Минерва, решившая извиниться за свою холодность.

- О, это целая история, - весело ответила Фрэн. – Представьте себе, я работала в Лондоне машинисткой, но в один прекрасный день почувствовала такую непреодолимую тягу к египтологии, что бросила все и поехала в Египет, где и нашла себе мужа!

Все дружно рассмеялись, оценив остроумие миссис Бернс. Бишопы и не подозревали, что именно так все и было.

- А вы любите египтологию, Фрэнсис? – спросил Оливер. Чуть смутился; промокнул губы салфеткой, скрывая это. – Вы не возражаете, если я буду называть вас так?

- Конечно, возражаю, - ответила молодая женщина. – Зовите меня Фрэн и никак иначе!

Вся компания снова рассмеялась. Атмосфера стала почти непринужденной.

- Я очень люблю египтологию, - сказала Фрэн. – Едва ли не больше Алджернона. Я помогаю ему в работе.

- Да, это так, - подтвердил Алджернон; он гадал, настал ли “тот самый” момент…

Фрэн почувствовала немой вопрос Оливера – само собой, он усомнился в ее квалификации; но, конечно, промолчал. Хозяйка встала, чтобы собрать опустевшие тарелки.

- Чайник сейчас вскипит, подождите немного, - сказала она.

- Конечно, - сказала Минерва. – Фрэн… может быть, вы пока расскажете нам о своей работе? Я мало что узнала от Оливера. Вы действительно помогали Алджернону на раскопках?

В последнем вопросе прозвучало недоверие, жадное любопытство и зависть. Да, в сравнении с миссис Бернс миссис Бишоп явно жила скучновато. Другое дело, захотела ли бы она себе таких приключений, как у Фрэн…

- Да, - подтвердила Фрэн. – Оказалось, что у меня талант к египтологии, представляете? Я практически без всякой подготовки стала читать по-древнеегипетски.

Алджернон почти в смятении взглянул на жену. Фрэн подмигнула ему и улыбнулась. Повисло ошеломленное молчание.

- Но это невозможно, - наконец сказал Оливер Бишоп. – Я изучал иероглифику несколько лет! Вы шутите, Фрэн?

- Нисколько, - ответила Фрэн.

- Вы позволите? – прибавила она, вставая из-за стола и направляясь к письменному столу Алджернона, в верхнем ящике которого хранилась “Книга мертвых”. Бишопы изумленно следили за ней; конечно, при Алджерноне они не могли обмениваться замечаниями.

Фрэн осторожно положила на пустой стол древний папирус. Оливер Бишоп потянулся к нему, но прикасаться не решился, оценив значение этого предмета.

- Это экземпляр “Книги мертвых” из фиванского некрополя? – уточнил он вполголоса. – Новое царство?

- Да, - ответила Фрэн. – Смотрите и слушайте.

В благоговейной тишине полилась ее речь на древнейшем языке, словно к ним из глубины веков явилась жрица Амона, чтобы наставлять их в своем учении. Оливер от изумления прирос к стулу. Он переглянулся с женой, потом снова обратил все внимание на хозяйку дома.

- Это поразительно, - сказал египтолог, когда Фрэн закончила. – Фрэн, я не могу поверить, что вы не получали специального образования.

- А если я поклянусь вам в этом? – спросила молодая женщина. Глаза ее почти враждебно блестели.

Оливер Бишоп мотнул головой.

- Все равно не поверю! Вы зачем-то разыграли меня!

Он с укором взглянул на друга.

- Элджи, что все это значит?

- Моя жена не изучала древнеегипетский язык, - мягко сказал Алджернон. – Это умение пришло к ней само. Оливер, ты, кажется, хотел получить подтверждение моих взглядов?

- Да, - ошеломленно ответил Оливер.

Он забросил ногу на ногу, мотнул крупной русой головой.

- Простите, друзья, мне все равно не верится в это. Вы зачем-то подшутили надо мной и Минни.

- Конечно, - наконец сумела выговорить Минерва. – Фрэн, я никак не ожидала…

Фрэн вдруг вскочила и ахнула.

- Чайник!..

Она убежала на кухню.

Алджернон остался сидеть под порицающими взглядами друзей. Ни тот, ни другой не сомневался, что их хитро разыграли; Алджернон начал чувствовать отвращение к Оливеру. Неужели он думал, что Алджернон пошел бы на такой дешевый обман! Тогда как речь идет обо всей его карьере, если не о жизни!

Вернулась Фрэн с подносом, на котором стояли чашки, сливочник и сахарница, а также блюдо с кексами и булочками.