- Угощайтесь.

- Спасибо, - все еще с явственной обидой ответила Минерва.

Она добавила в свою чашку сливок и стала пить без сахара и сладостей, с оскорбленным выражением на непримечательном личике. Алджернон был так расстроен, что даже не нашел в себе сил поддерживать разговор; Фрэн молчала тоже. Но у нее вид был не расстроенный, а зловещий.

Когда с чаепитием было покончено, она так же молча собрала посуду и унесла на кухню. Потом, не возвращаясь к гостям, проведала ребенка и удостоверилась, что он все еще спит.

Она вернулась за стол, за которым все еще царило молчание – казалось, Бишопы подыскивают предлог, чтобы уйти. Наверное, так и было. Но Фрэн не собиралась им этого позволить.

Она помнила, что Алджернон когда-то рассказывал ей о “спиритических сеансах”, некогда проводившихся под руководством медиумов; что ж, наконец были все условия для такого сеанса. Она – медиум; все остальные – “психическая группа”, хотя и не подозревают об этом.

- Господа, положите руки на стол, - кротко попросила она друзей.

- Зачем… - начал Оливер, но пожал плечами и послушался.

- Что происходит, Фрэн? – спросила Минерва.

- Это сюрприз, - ответила хозяйка. – Пожалуйста, сделайте, как я прошу.

Минерва с оскорбленным видом положила свои маленькие ручки на стол. Алджернон, догадавшийся обо всем, смотрел на жену со смесью негодования и ужаса.

- Элджи, а ты что же? – невинно спросила Фрэн. – Присоединяйся к нам, ты же не хочешь испортить наш сюрприз?

Он сглотнул и подчинился. Фрэн с улыбкой поместила руки на столешницу и тут же поняла, почему все остальные замолчали. Атмосфера в комнате изменилась; казалось, от обеденного стола исходят какие-то слабые токи.

Стало словно бы даже темнее.

- Нечерхет, жрец Амона Фиванского, слышишь ли ты меня? – громко проговорила Фрэн по-древнеегипетски, глядя в пространство.

Она почти ожидала того, что произошло.

Длинный массивный дубовый стол приподнялся над полом всеми четырьмя ножками и с грохотом опустился обратно.

* А.Н. Аксаков (“Анимизм и спиритизм”) — русский публицист, переводчик, издатель, известный “психический исследователь”, сотрудничавший с У.Круксом и выдающимся русским химиком А.М.Бутлеровым. В своей книге Аксаков описывает подобные случаи.

========== Глава 41 ==========

Минерва боязливо вскрикнула, но оторвать рук от стола не решилась или не смогла.

- Что это? – воскликнула она.

Предположить, что кто-то из них поднял стол коленями, было нельзя, потому что он был слишком тяжел для обеих женщин, сидевших с одного конца – а стол поднялся параллельно полу; кроме того, он был слишком тяжел даже для всех четверых сразу…

- Это некая сущность, которая пришла с нами поговорить, - улыбаясь, пояснила Фрэн. – Нечерхет, жрец Амона Фиванского, ты понимаешь мою речь сейчас? – без всякой паузы обратилась она к “духу” по-английски.

Стол грохнул снова; в другой комнате заплакал ребенок.

- Что я наделала!.. – спохватился медиум и, вскочив с места и разорвав психический контакт, убежал в другую комнату. Алджернон помедлил мгновение и, не извинившись, быстрым шагом последовал за женой. Бишопы остались сидеть, глядя друг на друга в величайшем изумлении и страхе.

Из соседней комнаты донеслись голоса спорящих Бернсов, потом послышались шаги и на пороге появилась Фрэн с сыном на руках. Он уже не плакал – только вертел головкой, косясь голубыми глазками на чужих людей, на огонь камина и колышущиеся тюлевые занавески, за которыми проблескивало солнце.

- Гэри побудет с нами, - улыбаясь, сказала мать. – Ведь правда, так спокойнее и ему, и нам? Да, мой маленький?

Алджернон мрачно возник у нее за спиной. Вмешиваться он почему-то не вмешивался – хотя явно был против; может, потому, что душевное состояние ребенка было слишком хрупким, чтобы затевать при нем настоящую ссору? А сейчас Гэри Бернс действительно выглядел умиротворенным, даже словно бы улыбался.

Фрэн бережно положила его на диван перед камином, в самый теплый угол комнаты, который был хорошо виден со стороны стола.

- Вот так, - проворковала она. – Мамочка будет видеть тебя, а ты – мамочку, да?

Гэри захныкал в ответ. Нет – засмеялся, понял Алджернон. Этот ребенок как будто сам стремился попасть в комнату, где проводился медиумический сеанс…

- Ну, что? – бодро спросила Фрэн, снова направляясь к столу. – Продолжим?

- Фрэн, это какое-то сумасшествие, - дрожащим испуганным голосом сказала Минерва. Эта женщина была настолько потрясена, что даже забыла рассердиться на хозяйку за обращение с ребенком.

Алджернон сам не понимал, почему еще не возмутился против происходящего, выходившего за всякие рамки; но он опять промолчал и прошел к столу следом за Фрэн. Он занял свое место.

- Это не сумасшествие, - сказала Фрэн; она словно бы наслаждалась смятением своих гостей. – Это просто разговор с потусторонним миром… вовсе не такая редкость, как вы думали, Минерва. Оливер? А вам нравится то, что происходит?

- Это невероятно, - сказал египтолог. – Похоже на сон…

- Продолжим? – весело спросила Фрэн. – А то господин Нечерхет обидится на наше невнимание и уйдет.

Оливер покачал головой и молча положил руки на стол.

- Это самое поразительное, что я… - начал он.

- Тс-с! – свистящим шепотом прервала его Фрэн. – Сосредоточимся, друзья!

- Нечерхет, если ты слышишь и понимаешь нас, поднимай стол только с одного конца, а то ты пугаешь моего сына. Хорошо?

Последовала довольно длительная пауза. А потом стол поднялся с того конца, где сидела Минерва; бедная женщина взвизгнула. Стол аккуратно опустился обратно.

Фрэн улыбалась – действительно похожая на ведьму; глаза ее пылали, лицо в полумраке было белым, а волосы, казалось, потрескивали, как наэлектризованные.

- Нечерхет, а ты можешь подавать сигналы иначе? – спросила она. Было очень странно разговаривать с пустотой. – Ты можешь стучать дважды, чтобы ответить “да”, и единожды, чтобы ответить “нет”?..

На мгновение ей показалось, будто этот вопрос на английском языке слишком сложен для древнего египтянина – или будто Нечерхет может оскорбиться тем, что ему ставят условия. Но потом кто-то отчетливо стукнул два раза. Обо что и чем – никто не понял; звук был деревянный, но исходить мог откуда угодно, определить его источник не получалось.

- Хорошо! – воскликнул медиум.

- Вы сделали это сами, - наконец не выдержал Оливер. – Вы как-то сделали это своими ногами или руками!

- Мои руки на столе, - сквозь зубы ответила Фрэн. – А за ноги вы можете меня сами подержать.*

Оливер замешкался от смущения, но научное любопытство пересилило; он неуклюже поднялся с места, опустился на колени и прижал ладонями к полу ноги хозяйки.

- Извините, - сказал он.

- Алджернон, пересядь на диван, - скомандовала Фрэн. – Пусть за тобой последит Минерва! Минерва, возьмите меня за руки!

Алджернон беспрекословно подчинился – значимость эксперимента пересилила все остальные соображения, даже страх за сына. Мужчина сел рядом с Гэри и приобнял его одной рукой; мальчик даже не отреагировал, пристально глядя на свою мать.

Минерва неуверенно взяла в свои маленькие руки “колдовские” руки Фрэн.

- Миссис Бишоп, держите меня за руки и смотрите за моим мужем! Убедитесь сами, что это не фокус! – сказала Фрэн.

Минерва поежилась от страха, но послушалась – обратила свой взгляд на Алджернона.

- Давайте, - сказал Оливер из-под стола. Он почти причинял ей боль – так сдавил своими сильными руками ее ступни; но Фрэн даже не дернулась.

- Нечерхет, жрец Амона Фиванского, ты был мужем женщины по имени Тамит? – громко вопросила она своего невидимого собеседника.

Тотчас же раздался громкий, яростный двойной стук; Минерва подскочила на стуле, чуть не выпустив руки медиума. Она смотрела на Алджернона, широко раскрыв глаза – он не двигался.