Спустя несколько минут Фрэн пошевелила рукой, и Честер тут же выпустил ее ладонь. Фрэн ощущала странную пустоту в теле – и холод, хотя было лето, теплый день. Она попыталась встать и не смогла. Посмотрела на брата.

- Честер, попробуй встать и пройтись по комнате.

Он несколько мгновений глядел на нее, словно собираясь с духом – и вдруг встал. Легко, как здоровый. Рассмеялся, изумленно глядя на сестру; давно вернувшаяся Кэти захлопала в ладоши.

- Здорово! Я как будто поправился! – сказал Честер.

Мальчик прошелся по комнате, худой и нескладный, сияя улыбкой; он даже слегка зарумянился.

- Ну надо же!

Хотел подойти к матери, но остановился из деликатности. Миссис Грегг сейчас сама казалась больной – она опять шептала молитву, глядя сквозь него и Фрэн.

Честер подошел к своему креслу и снова сел; вдруг его улыбка увяла. Он подпер щеку костлявой рукой.

- Это ненадолго, видно, - сказал он. – Но все равно здорово. Спасибо, Фрэнни.

- Тебе не помогло? – спросила Фрэн. Она по-прежнему чувствовала себя опустошенной.

Мальчик пожал плечами.

- Почему же, помогло, - ответил он. – Мне легче, чем было. Но болезнь все еще там сидит, я чувствую. Да ты не переживай, я ведь ни на что и не рассчитывал, - быстро прибавил Честер, глядя на сестру.

- А вот мне как-то… нехорошо, - сказала она, посмотрев на мужа. – Элджи, ты не дашь мне руку?

- Сейчас.

Алджернон торопливо подал ей свою крепкую руку и бережно поднял жену – она шаталась.

- Ох ты, а это много сил забирает, оказывается, - прошептала Фрэн, держась за него. – Никогда не буду… практикующей целительницей, Элджи… точно.

- Не вздумай, - серьезно сказал не на шутку обеспокоенный Алджернон. – У тебя совсем не так много сил!

Она оправилась, но заметно побледнела. Честер теперь смотрел на нее с сочувствием, а Кэти – с тревогой: впервые за долгое время Фрэн почувствовала, что у нее есть семья.

- Фрэнни, ты не заразилась от Честера? – спросила Кэти.

Она с улыбкой помотала головой.

- Болезнь Честера так не передается, не бойся. Иначе мы бы все тут уже перезаразились.

Алджернон тронул жену за руку.

- Фрэн, кажется, нам пора уходить.

Фрэн открыла рот, точно хотела возразить против такого грубого и поспешного поступка; потом обвела взглядом комнату и в который раз осознала, что в этом доме ей не место. Конечно. Кэти и Честер могут сколько угодно сочувствовать ей, но решают здесь не они, и так будет долго – еще и из-за болезни единственного “мужчины в доме”…

- До свидания, - приглушенным голосом сказала Фрэн брату и сестре. Они улыбнулись.

- Приходи поскорее, - сказала Кэти.

Она грустно усмехнулась.

- Постараюсь, сестренка, - сказала Фрэн. Перевела взгляд на мать.

- До свидания, мама.

Ответа, конечно, не последовало – тогда Фрэн и Алджернон молча вышли в коридор. Кэти выбежала за ними.

- Я закрою за вами дверь, - сказала она. – Фрэнни…

- Да? – спросила молодая женщина.

- А ты правда возьмешь меня в Египет? – приглушенным голосом спросила девочка. – Ты не шутишь?

- Кэти…

Фрэн уже почти забыла об этих словах; и пожалела, что о них не забыла Кэти. Конечно, о Египте и думать нельзя, во всяком случае, пока Кэти мала.

- Я постараюсь, - сказала она, выдавив улыбку и потрепав сестру по плечу. Кэти понимающе и грустно кивнула.

- Все равно приходи, - сказала она.

Фрэн еще раз улыбнулась ей и наконец вышла за дверь; Алджернон вышел следом. Разочарованная Кэти закрыла за ними дверь на замок.

Алджернон несколько мгновений стоял, глядя на этот враждебный ему дом.

- Я оставил деньги на столе в гостиной, - шепнул он жене. – Рядом с мальчиком, он, думаю, сообразит, что к чему, и приберет их…

Фрэн изумленно посмотрела на него, потом усмехнулась.

- Ну ты даешь, Элджи.

Если мать перехватит эти деньги, вполне может выбросить их. Хотя нет. Даже такая женщина, как миссис Грегг, выбросит деньги только по горячке – а она, кажется, уже остыла.

* Феномен спиритической фотографии – когда на фотографических снимках появляются нематериальные объекты, такие, как образы умерших родственников и более простые (реальность феномена подтверждена всемирно известным физиологом Шарлем Рише, химиком и физиком Уильямом Круксом (см. выше), доктором Гюставом Желе (профессор медицины в университете Лиона) и другими крупными учеными в лабораторных условиях).

* Феномен материализации. Фрэн, выражаясь современным языком, можно назвать сильным экстрасенсом; говоря же языком тех лет – сильным медиумом.

========== Глава 37 ==========

Книгу Алджернон перепечатал на машинке собственноручно. Двести тридцать страниц, как он уже подсчитал; самая крупная его работа.

Он уже издавался четыре раза, и не только в Англии. Но эту работу он понесет в лондонское издательство “Коллинз и К@”*, с которым сотрудничает уже семь лет… оно достаточно солидно, и в то же время держит нейтралитет в разных щекотливых научных вопросах вроде противостояния материализма и идеализма.

В самом деле, не мог же Андерсон объявить ему полномасштабную войну и настроить против него все печатные органы! Алджернон был уверен, что ему удастся издать свою книгу без больших затруднений, пусть он и встретит затруднения потом – когда книга станет известна научному сообществу.

Само собой, Фрэн должна была поехать с мужем – но она отчего-то отказалась.

- Я что-то устала, Алджернон, - сказала она хмуро. В последние дни его жена стала заметно холоднее, словно работа и ее ночные и дневные переживания были слишком утомительны. Они даже почти не занимались любовью. Как будто та страстная женщина, которая так любила его, была не она.

Впрочем, Алджернон знал по своему опыту с другими женщинами, что у противоположного пола бывают такие труднообъяснимые перемены настроения и самочувствия – в который раз археолог порадовался, что он мужчина.

- Не скучай, - сказал он жене, поцеловав ее на прощание. – Как связаться со мной, ты знаешь. Уверена, что хочешь остаться здесь одна? – напоследок еще раз уточнил он, сам не зная зачем.

Почему-то Алджернону совсем не хотелось оставлять ее наедине с ее фантазиями – хотя Фрэн никогда ими с ним не делилась. Просто потому, что не запоминала. Дневные видения почти полностью уступили место снам – как будто Фрэн вычерпала до дна свое прошлое и теперь платила за ошибки древней женщины своим настоящим…

- Элджи, я уверена, что не хочу никуда ехать, - сказала Фрэн, безразлично улыбаясь. Ее и вправду как будто подменили. – Кроме того, ты ведь уже собрался.

Он кивнул. Поцеловал ее еще раз.

- Постараюсь не задерживаться.

Алджернон подхватил свой саквояж и вышел, закрыв дверь. Фрэн проводила его взглядом, потом присела на корточки и заплакала – она понять не могла, отчего ей так плохо в последние дни, как не бывало уже давно. Заболела? Нервная реакция на события последних месяцев? Но почему только теперь?

А может, ей не пошла на пользу попытка целительства.

Без мужа в этом доме сразу стало пусто и страшно.

Но Фрэн не позволила себе предаваться унынию, потому что в ее положении это было просто губительно. У нее слишком много врагов, чтобы она еще сама себе стала врагом.

Алджернон забеспокоился, когда сел в поезд – и с каждой минутой беспокойство нарастало. Он переживал, что его книгу в издательстве не возьмут, и одновременно почему-то боялся за Фрэн…

Потом сказал себе, что все равно ничего не сможет изменить сейчас – и успокоился, как делал уже много раз.

“Коллинз и К@” приняли его приветливо и уважительно. Значит, страх насчет всемогущества клики Андерсона был действительно надуманным – что ж, Алджернон в глубине души это знал.

Андерсон будет действовать иначе – настраивая против Алджернона Бернса умы его коллег. Так, что эта его работа потеряет всякий статус, как и другие его работы, вместе со своим автором: реноме ученого крайне трудновосстановимо…