- Господи Боже.

***

- У него серьёзные травмы, - сказал врач Мисато. Он был лысеющим мужчиной за пятьдесят, его похожие на бусинки глаза прятались за толстыми очками. Майор при всём желании не смогла бы вспомнить его имя.

- Я знаю.

- Нет, я имею в виду... когда ваша команда обнаружила его в процессе... с тем мужчиной.

- Я знаю.

- Ну да, вы были там, но... - Доктор облизал высохшие губы. - У него серьёзный шок. Он, кажется, не знает, где находится, или кто он такой. Мне вообще не следует допускать к нему никого, несмотря на звание...

- Это вопрос безопасности NERV, - заявила Мисато с бесстрастным лицом. - Я должна определить уровень повреждений нашего пилота. Обычный протокол здесь неприменим.

Доктор вздохнул, устало, с отвращением. Он покачал головой и шагнул в сторону.

- Ладно, - сказал он, прекрасно понимая, что спор был обычной формальностью. - Не перевозбудите его.

Мисато вошла в маленькую полутёмную палату, заперев за собой дверь. Жалюзи были плотно закрыты. Единственным источником света была тусклая флуоресцентная лампа.

Он был в постели, одеяло прикрывало его до талии. Он полулежал на нескольких подушках и смотрел на противоположную стену. Взгляд, внимательный и осторожный, скользил по пространству. Он выглядел так, словно читал хорошую книгу.

- Синдзи-кун?

Мальчик повернулся и ожидающе улыбнулся.

- Могу я вам помочь?

- Синдзи-кун, я...

Майор прервалась. Она знала, что со времени их встречи, да и до неё, он пережил по-настоящему страшные вещи, но что сделать для него сейчас, она не имела ни малейшего понятия. Она понимала, что не была экспертом в смягчении ран душевных, но это... Это было невообразимо. Это плюнуло в лицо морали и каждому табу, о котором она только могла подумать.

- Боже, Синдзи-кун... прости меня.

- За что? - спросил он, улыбаясь.

Он блокировал воспоминания? Мисато слышала, что это было возможно, что подвергнувшиеся насилию дети иногда так делали, но разве этот эффект был таким быстрым?

- Синдзи-кун, - медленно произнесла она, - ты знаешь, где находишься?

- В больнице, - сказал он, обведя взглядом белую комнату. - Верно?

- Да. Да, ты в больнице. У тебя были сильные... травмы, которые надо было вылечить.

- О, я знаю. Меня уже лечили от них. Хотя не в общественной больнице.

- Уже? - Мисато уставилась на него. Она облизала пересохшие губы. - То есть... кто-то помогал тебе?

- Да.

Майор провела рукой по лбу. Липкий пот переместился ей на брови.

- И какие это были травмы? - спросила она. Она знала, но должна была понять, сколько он блокирует.

- Восстановительная хирургия таза и ануса. Это было необходимо. Они так сказали, и думаю, это было правдой, потому что ходить в туалет или даже сидеть было довольно больно. Это было необходимо.

Улыбка ни на секунду не покидала его лицо.

- Синдзи-кун, - сказала Мисато сквозь всхлип.

- Извините, но мне хотелось бы, чтобы вы прекратили меня так называть.

- Как? - моргнула она. - Как тебя называть?

- Моё имя. Боюсь, вы неправильно его поняли.

- О чём ты?

- Я не знаю никого по имени Синдзи.

- Тогда... как тебя зовут? - спросила Мисато.

- Икари Юи.

***

- Вы закончили свой отчёт?

- Мне напомнить ещё раз, что я не психолог? Я работаю с числами, уравнениями и фактами, которые я могу применять в реальных ситуациях. Это полностью вне моей...

- Просто скажи мне.

Рицко поправила очки. Она смотрела на Фуюцки, сидевшего на противоположной стороне стола. Он выглядел старым, подумала она. Старше, чем обычно.

"Думаю, сейчас все стали такими".

- Хорошо, - сказала доктор. Она взглянула на папку перед собой. - Первым пилотом Евы-01 была мать Синдзи-куна, Икари Юи. Она была пилотом во время первого теста активации в 2004 году. Во время тестирования она была потеряна.

Лицо Фуюцки оставалось каменным.

- Её физическое тело было, за неимением лучшего термина, поглощено Евангелионом.

- Похоже на то, что произошло с Синдзи после Четырнадцатого, - сказал старик.

- Да. Попытка спасательной операции, конечно же, провалилась. - Рицко потёрла глаза под очками. - И когда после битвы мы потеряли Синдзи-куна, он, должно быть... нашёл часть своей матери. Может быть, частица её души отпечаталась на его, или части её памяти вытеснили его собственные... Чем больше проходит времени, тем сильнее эффект. Он накапливается. Поначалу, вероятно, это были лишь вспышки или неясные сны. Его тесты сразу после возвращения казались нормальными. Были небольшие отклонения, но я списала их на стресс и травму.

Она перевела дыхание.

- Но эта аномалия продолжала расти, как опухоль. Она влияла на результаты его тестов, его поведение, его мысли. Я настроила MAGI не принимать её во внимание для базовых тестов: думала, что это лишь остаточная реакция со времени, проведённого им в Еве-01. Я...

- Это не твоя вина, - тихо сказал Фуюцки.

Рицко закрыла глаза и надолго замолчала.

- Со временем, - сказала она наконец, - изменения стали более заметными. Для любого, кто не искал их специально, они могли показаться лишь подростковой тревожностью или гормонами. Они были столь тонкими, что любой бы счёл их фазой, взрослением. В каком-то смысле, это оно и было.

Душа Икари Юи каким-то образом переместилась к Синдзи во время возвращения. Сначала она была скрыта, затем постепенно соединилась с его сознанием подобно тому, как травмирующие воспоминания всплывают в уме во время заточения. Его психика была страшно напряжена, и в какой-то момент она треснула пополам и два "я" смешались друг с другом до тех пор, пока не стали неразделимы.

Рицко сделала паузу.

- На этом месте мои знания становятся чистой теорией. У Синдзи серьёзные психологические проблемы из-за того, что отец бросил его. Он хочет, чтобы отец его любил, даже хотя наверняка его ненавидит. Это было важнейшим фактором присутствия Синдзи здесь как пилота. Икари слишком умён, чтобы не знать это. Я знаю, что он специально игнорировал сына, чтобы держать его в NERV.

Но факт остаётся фактом: Синдзи желает быть близким к отцу. И когда воспоминания матери начали влиять на его мысли и действия, я могу лишь предположить, что это вылилось в своего рода... сексуальную связь. Мысли Икари Юи сложились с его желанием эмоциональной близости с Гендо и результат вышел таким. Синдзи желал способа быть близким отцу, и один он нашёл.

Фуюцки опёрся лицом на ладони. Он долго оставался неподвижен.

- И Икари... что он сделал... с собственным сыном... - он хрипло вздохнул. - Господи.

- Насчёт того, почему он не мог синхронизироваться с Евой-01, - сказала Рицко мгновение спустя, - я вполне уверена, что если мы поставим данные для Икари Юи, Евангелион активируется. Но...

- Но?

- Если не сможет... боюсь, что ядро Евы-01 может быть потеряно навсегда. Если не выйдет вновь поглотить Синдзи и вернуть всё на свои места, то мы лишимся нашего козыря.

Фуюцки вновь покачал головой. Он впал в состояние полной беспомощности.

- Боже, - сказал он. - Это... это действительно... она?

- Я так не думаю, - медленно сказала Рицко. - Но я не могу сказать точно до того, как мы поговорим с ним. Он... он всё же несколько недель функционировал как Икари Синдзи, в каком-то роде. Это не Юи. Это искажённый, извращённый образ, окрашенный желаниями Синдзи. - Она перевела дыхание. - Это не она, - осторожно сказала Рицко.

Фуюцки вдохнул. Сглотнул слюну. Выдохнул.

- Есть также отчёты, - сказала доктор, - о внеплановых посещениях камеры с пустышками. Незарегистрированная активация системного рекордера памяти. Я проверяла. Это не Рей. - Она прочистила горло. - Личные данные точно такие же, как у Икари Синдзи.